Наконец, эту историю исследователь связывает с устным рассказом друга Хармса Александра Введенского, записанным Михаилом Мейлахом со слов Тамары Липавской (Мейер):

Тринадцать человек организовали союз для борьбы с суевериями. Все дела они начинали в тяжелый день — понедельник, закуривали папиросу втроем и обязательно третий от той же спички. Собирались всегда все тринадцать вместе, не больше и не меньше. Однажды в понедельник они собрались для борьбы с суевериями, а тринадцатого нет. И тогда они прониклись суеверным ужасом [11].

Как мы покажем далее, смысловая связь этого рассказа-притчи с пятничным сюжетом Хармса оказывается гораздо более тесной и интересной. Так, в одном из американских периодических изданий конца XIX века сообщалось, что введенный в культурный оборот Купером анекдот восходит к деятельности некоего «Пятничного клуба» («The Friday Club»), основанного в 1820 году в Нью-Йорке просвещенными борцами с суевериями и предрассудками. Устав этого клуба был датирован пятницей, члены клуба встречались по пятницам; в пятницу они заказали построить корабль; в этот же день недели началось его строительство; на воду судно было спущено, разумеется, в пятницу и получило название, конечно же, «Пятница». В одну из пятниц оно отправилось в путь из порта, и больше о нем никто ничего никогда не слышал [12].

Между тем никаких следов этого клуба в 1820-е годы нам не удалось обнаружить [13] и можно предположить, что автор приведенной выше газетной публикации совместил в ней корабельный сюжет, известный по роману Купера, с деятельностью более позднего (и хорошо известного) американского «Клуба Тринадцати» (The Club of Thirteen), также собиравшегося по пятницам и боровшегося со всеми возможными суевериями.

Первое собрание этого клуба прошло 13 января 1882 года в Никербокерском коттедже на Шестой авеню: «Ужин был накрыт в 13-й комнате. Стол украшали 13 больших тарелок с салатом из лобстера, сложенным в форме… гроба. Салат окружали 13 лангустов. Стол с обильно рассыпанной солью освещали 13 свечей. Над ним висел большой красный плакат с надписью белыми буквами «Nos Morituri te Salutamus» («Идущие на смерть — приветствуем тебя!»)». Организаторы утверждали, что за год существования клуба никто из его участников — вопреки примете, предсказывающей кончину тринадцатому гостю, — не умер и даже не заболел. Cо временем новые отделения клуба (мужские и женские) открылись в разных городах Соеди­ненных Штатов (среди членов этого клуба были пять президентов США) и других странах. [14]

Лондонский Клуб Тринадцати был основан в октябре 1889 года и включал в себя известных журналистов и политиков. Его обеды состояди из 13 блюд, которые разносили кривые официанты с раскрытыми зонтиками. В прессе сообщалось о том, что Оскар Уайльд, приглашенный в качестве тринадцатого гостя, отказался от этого почетного приглашения в зачитанном на банкете «программном» письме. «Я люблю суеверия, — заявил знаменитый парадоксалист. — Они представляют собой колоритный элемент человеческого ума и воображения. Они являются противниками здравого смысла. Здравый смысл — враг любви. Цель вашего общества представляется мне ужасающей. Оставьте нам немного нереального („some unreality“). Не делайте нас столь унизительно разумными. Я люблю ходить на обеды, но никак не могу принять приглашения от Общества, имеющего столь безнравственную цель. Выражаю вам свое сожаление. Уверен, что все бы будете очаровательны, но я не могу прийти, хотя 13 и явля­ется счастливым числом» [15].

Существовал Клуб Тринадцати и в России. В пятницу 1 августа 1902 года английская «The Nottingham Evening Post» сообщила о том, что этот клуб открылся в одном из столичных (не уточнялось, в московском или петербургском) ресторанов. По уставу этого клуба, за год должно было состояться трина­дцать собраний, на каждом из которых каждый член должен был выпить тринадцать кружек пива и выкурить тринадцать сигар (хороший знак для доходности ресторана).

Американский Клуб Тринадцати выпускал ежегодные отчеты («Reports») с «короткими и остроумными» речами почтенных членов, шуточными стихотворениями и карикатурами, в которых постоянно фигурировали темы и образы смерти, привидений и дьявола . В одной из этих речей, «Суеверия морей» («Superstitions of the Seas»), произнесенной 13 августа 1895 года мореплавателем С. Грантом Смитом (S. Grant Smith, Mariner) из Кони Айленда, приводится известная нам история о корабле по имени «Пятница»:

Рассказывают, что один смелый человек заложил корабль в пятницу, спустил его на воду в пятницу, дал ему имя в пятницу и отпра­вил его в первое плавание с командой матросов из тринадцати человек в пятницу, выпавшую тогда на тринадцатое число месяца, и что ни одному смертному не удалось больше увидеть это судно. Но история эта является выдумкой, сочинененной каким-то бездельником (bumboat man, букв. лодочником-маркитантом), дабы напугать суеверных людей [16].

Судя по всему, этим выдумщиком был не кто иной, как Джеймс Фенимор Купер.

Показательно, что в англоязычной прессе сообщения о дея­тельности клуба 13 постоянно окутывались мистическим и танатологическим флером. В своей книге о «чертовой дюжине» Натаниэль Лакенмайер приводит сенсационные названия пуб­ликаций в американских газетах о заседаниях этого клуба и связанных с последними криминальными инцидентами:

<...> однажды я и наткнулся на вырезку, в которой шла речь о некоем «Клубе Тринадцати»: РАЗРУШЕН ДИНАМИТОМ. «Клуб Тринадцати» взлетел на воздух, трое ранены. Вудберри, Нью-Джерси, 18 марта. <…> Злодеяние пока не раскрыто. К делу, возможно, причастен неизвестный, проплывавший мимо здания на лодке за несколько минут до взрыва.

<…> Любопытно, что это был за клуб и зачем кому-то понадобилось взрывать его. Я перевернул страницу, полагая, что там, как обычно, окажутся вырезки на совершенно другие темы — про какое-нибудь ужасное убийство или очередное чудодейственное лекарство, — но я ошибался. На следующей страничке были наклеены еще две заметки о «Клубе Тринадцати»: «Бросая вызов древнему суеверию» и «Тринадцать за одним столом». Я еще раз перевернул страницу: «Смерть члена „Клуба Тринадцати“»; «„Клуб Тринадцати“ устраивает суд над ересью». Всего в блокноте оказалось одиннадцать заметок о «Клубе Тринадцати»; все они были вырезаны из «Нью-Йорк таймс», все относились к годам с 1885 по 1899 [17].

В одной из приведенных выше заметок под названием «Thir­teen Club Member’s Death» рассказывается о таинственной смерти 57-летнего члена Клуба Тринадцати Вильяма Швэбе (William K. Schwaebe), скончавшегося в Стэмфорде (штат Коннектикут) в 13 часов дня 13 марта 1899 года [18] (что-то этому штату не везло в американской истории борьбы с суеверными предрассудками). Человек, который был Пятницей

Эта или какая-то подобная ей история о смерти тринадцатого члена нашла отражение в художественной (прежде всего детективной) литературе.

В 1922 году Г. К. Честертон — автор романа «Человек, который был Четвергом» («The Man Who Was Thursday», 1908) и историй об отце Брауне, хорошо известных и близких по духу Хармсу и его компании [19], — посвятил Клубу 13 замечательный религиозный детектив «Павлиний дом» («The House of the Pea­cock»; включен в сборник «Поэт и безумцы» [The Poet and the Lunatics] 1929 года), в котором высмеял лондонское собрание помешавшихся на логике и здравом смысле тринадцати борцов с предрассудками:

Тем временем члены «Клуба тринадцати» входили в комнату и рассаживались по местам. Большинство из них отличалось бойкостью, а некоторые — и наглостью. У самых молодых, с виду похожих на очень мелких служащих, лица были глупые и беспокойные, словно они участвовали в опасной игре. И только двое из двенадцати были явно приличными людьми: сухонький морщинистый старичок в огромном рыжем парике и высокий креп­-кий человек неопределенного возраста и несомненного ума.