— Жёстко — Дэйт был серьёзен.
— Война. Давай смотреть кристаллы. — Глейн установил первую запись в голографический проектор.
Гудел фиолетовый огонь. Перед глазами рыцаря расстилалась радужная пленка слияния. Время от времени из разлома вылезала демоническая конечность. Рыцарь ее отрубал. Сим, так звали менталистку, шутила, говорила, что сегодня демоны не того цвета.
— Ну, где глубокий мажента? Сплошная фуксия. Пирс, добудь мне красивых щупалец.
— Сим, они красные. И в прошлый раз были красные. Мне кажется, что ты меня разыгрываешь.
— Эх ты, я научу тебя видеть прекрасное, чурбан ты эдакий.
Все дежурство так же. Пламя ровное, разговор неспешный. Плёнка спокойная. Глейн помрачнел. Вжался в кресло. Смотрел вперед застывшим взглядом.
— Ты их знаешь?
— Да. Пирс любит скачки. Отлично разбирается в лошадях. Сим — художница. Пишет чудесные картины. Мне одну принесла в лазарет. Маленький пейзаж. Простите, я буду через минуту.
Я просмотрела кристалл еще раз в ментальном диапазоне. Чтобы не упустить подробностей. После возвращения Глейна поставили второй фрагмент с разницей в неделю. Всё было почти так же. Но всё время хотелось протереть проектор. Словно радужная плёнка была припыленной. И разговор, словно чуть замедлился. А пламя начало срываться с ритма. Конец.
— Вы что-то заметили? — Рыцари скривились. Дэйт попробовал пошутить, — снова не завезли щупалец нужного цвета?
— Вязкие они стали. Без настроения. У меня было так же. — Глейн пытался отстраниться, но у него не получалось.
— Глейн, соберись. Ты сейчас можешь заметить что-то важное. — Он кивнул. — Рыцари, ставьте следующий кристалл.
Радужная пленка того же припыленного оттенка. Пламя гудело ровно, периодически срывалось и отваливалось фейерверками. Демонических конечностей стало больше, но Пирс справлялся. Почти сразу на краях арки пленка покрылась потеками, словно с другой стороны шёл дождь. Рыцарь звал менталистку, пленка восстанавливалась. Она не заговаривала сама. Отвечала так, словно в это время была чем-то занята. Книжку читала, или писала картину.
— Рыцари, сразу говорите, что увидели.
— Потёки на экране слияния. И ещё огонь неровный, плюющийся какой-то.
— Менталистка как с перепою. Засыпает на ходу.
— Сим не пьёт. То есть не пила никогда. Она очень скромная. Домашняя девочка. — Глейн снова пошёл на кухню. А я просмотрела последние 2 кристалла в ментальном режиме. Запомнила досконально. Что-то ускользало от внимания. Хотя было на поверхности. Что-то очень важное.
Последний кристалл мы смотрели в подавленном состоянии. Я встала за спиной Глейна и положила руки ему на плечи. Знала, что не поможет, но не могла не пробовать успокоить. Хоть как-то поддержать.
Огонь плевался во все стороны. Плёнка почти сразу после слияния покрылась мелкими каплями дождя. Рыцарь позвал Сим, и та молча исправила изображение. Рыцарь рубил щупальца, но их становилось всё больше и больше. Потеки на плёнке стали длинными, значительно ухудшая обзор. Пирс рявкнул:
— Сим, проснись! Какой цвет тебе добыть сегодня? Сиииииим!?
— Красный, Пирс. Сейчас исправлю всё.
Плёнка стала ровной и чистой. Но через некоторое время она стала мокрой по всей поверхности. Верхний край оторвался и шмякнулся на рыцаря. Он кричал, звал Сим, а потом разрубил пленку и поставил свой серебристый щит.
— Демонское отродье! У меня было то же самое. Один в один. Я пойду поплаваю. Идите на обед без меня. — Глейн схватил вещи для бассейна и вышел. Дейт смотрел на меня осуждающе.
— Ты хочешь, чтобы он это снова прожил с тобой, Ри? Он же просто умрёт. Подумай хорошенько.
— Дэйт, я не могу тебе объяснить, но я точно знаю, что мне нигде не спрятаться. И ему тоже. Безопасных мест больше нет. Я смотрю на пламя, и понимаю, что дело в нем. Хожу вокруг, но не могу найти разгадку.
Я взяла кристалл для записи и записала то, что мы увидели:
Огонь. Становится более беспокойный. Поток неоднородный, ритм рваный.
Количество демонов возрастает.
Цвет становится тусклым, припыленным.
Повреждение экрана слияния начинается с периферийных участков.
Общение в паре. Разговоров становится меньше. Менталистка перестает заговаривать первой. Отвечает с опозданием.
Восприятие. Менталистка перестает различать цвета. Плохо видит изменения. Нарушения экрана слияния находит только после прямого указания на это рыцаря.
Эмоциональный фон — снижается в динамике.
Рыцарь перестает чувствовать менталистку. Возможно, стоит менять напарницу сразу после массированного повреждения ментального экрана?
Возможно мне показалось, но ширина пламени уменьшается с каждой записью.
— Верни Айсу кристаллы и мою запись. Буду счастлива, если хоть чем-то поможем. Смотри, можно разработать для менталисток цветовые картинки, чтобы отслеживать перед дежурством восприимчивость. Не выпускать на дежурство, если девушка, например, перестала отличать больше 10 % цветов. И давай пока забудем про это. Сделать ничего не можем всё равно. Да и смотреть воспоминания Глейна без него недопустимо.
Дэйт махнул рукой, забрал кристаллы и проводил меня до бассейна. Глейн наматывал круги по дорожке. Видно, что уже выдохся, но не останавливался. Так сходят с ума. Мне такого не надо.
Позвала Глейна и попросила научить меня плавать в стиле «бабочки». Получалось у меня не очень хорошо, но очень смешно. Что и требовалось для такого нервного дня. Сначала Глейн хмурился, потом улыбался, а минут через 5 начал смеяться. Получил ногой по ребрам и решил слегка притопить в отместку. Но что-то пошло не так и мы начали целоваться.
Разумеется, Глейн говорил, что в бассейне никого нет, но я умудрилась выбраться на бортик и умчалась прямо в купальном костюме в нашу учебную, а теперь уже и жилую комнату. Мой рыцарь мчался следом. Как мы добежали до комнаты без переломов, как при этом выглядели и чем закончился на день — не спрашивайте. Мы же с вами взрослые люди, понимать надо.
Присяга. Чья рапира? Риальта
Мы проснулись сплетенные телами от звука коммуникатора. Грана прислала запись с пометкой «Дать посмотреть Риальте под запись эмоционального фона». Да что ж такое? Решили, что задание в горы не убежит и пошли в душ, чтобы немного продлить нежность ночи. Плескались, поливали друг друга и целовались, как заведенные. Пили кофе и молоко, а уже только после этого начали смотреть запись.
На голографической проекции была весна! Сколько можно? Листочки, смородина, шмель, парень без лица. Говорил ласково, отвернулся. Подарил букет первоцветов. Запись выслали куратору и получили почти мгновенный ответ: «Защита 98 %. Прокол ликвидирован. Поздравляю». Мне кажется, что я просто смотрела сообщение. Но когда Глейн достал платок и начал целовать мои глаза, поняла, что снова реву. Это уже ненормально. К медичкам сходить, что ли?
Потом мы делали всё очень быстро. Глейн был возбуждён, как никогда. Его глаза горели таким предвкушением, такой непередаваемой радостью, что я приревновала. Он бвл таким одержимым, словно не на экскурсию или присягу отправлялся, а на свидание с любимой, которую на видел целый месяц. Хотя постепенно поддалась его настроению.
Во дворец прибыли не только наши патрульные пары. В холле уже ожидали будущие солдаты Последнего Рубежа. Дэйт среди них. Он махнул нам рукой, но не подошёл. Мы осмотрелись вокруг и проследовали за Айсом на экскурсию. Если он и получил мой кристалл с соображениями о погибших менталистках, то вида не подал.
Дворец поражал своим великолепием. Чего в нем только не было. Статуи и картины первых патрульных. Древние фолианты по истории Огня Центра Земли. Целый зал оружия стражей.
Если до этого мы держали себя в руках и двигались бодро, то у стендов с рапирами застыли, как вкопанные. Сначала начали расползаться вдоль экспонатов. А потом и вовсе застряли. И если бы не волевое усилие Айса, подгоняющего нас к выходу из зала, мы бы остались тут навечно.
Обычно я не восхищаюсь холодным оружием. Но здесь было на что посмотреть. Как завороженная ходила от одного экспоната к другому, пока не вскрикнула от неожиданности.
