Андрей с размаху швырнул журнал об стену. Нет, это невыносимо! Пусть он действительно Лост Горлинг, пусть эта черножопая гнида Эдвард действительно великий ученый, но это же не значит, что он должен здесь окончательно свихнуться. Все, пора отсюда сматываться. Пора рвать когти. Только бы выбраться из здания Института, а там ему все станет окончательно ясно. Либо Вайтанга и вся его шайка специально пытаются свести его с ума, чтобы не выплачивать сумму, полагающуюся по контракту, либо он уже спятил и денег ему все равно не видать. Что угодно, но он должен отсюда выбраться. Любой ценой!

Щелкнул замок, и на пороге возник санитар.

– На собеседование, – мрачно объявил он.

Лост поднялся и с обреченным видом последовал за ним. «Решено, – думал он, шагая по пустым извилистым коридорам, – сегодня же вечером обдумаю все возможные варианты побега… и как только смогу, приступаю к их реализации». Остановившись возле кабинета Эдварда, санитар постучал в дверь.

– Запускайте, – ответил до омерзения знакомый голос.

Вздохнув, Лост шагнул внутрь.

Сразу же после просмотра они вернулись в оранжерею. Лост не любил эту комнату. Огромный шестигранник, заставленный стеклянными ящиками с песком и камнями всевозможных форм и размеров, действовал на него угнетающе. А вот Эдвард, кажется, действительно отдыхал тут. Однажды он признался, что только здесь можно дышать воздухом по-настоящему. Внешние пески до предела загажены промышленными отходами и давно перестали давать кислород: примеси серы и хлора превышают все допустимые нормы. А здесь, здесь другое дело!

– Институт строго следит за качеством воздуха в наших помещениях. – Эдвард многозначительно усмехнулся. – Правительство очень заинтересовано в этом.

– Наверное, – без всякого интереса отозвался Лост. – Когда я выпишусь и получу свои деньги, обязательно куплю себе озонатор. Кстати, – он немного оживился, – вы ничего не слышали о постановлении 718 G?

Эдвард насупился, подозрительно на него посмотрел:

– Нет, я не слышал. – Он сделал ударение на «Я». – И откуда вы только получаете подобные сведения? Я что-то не припомню, чтобы вы интересовались нормотворчеством. Откуда?..

Лост злорадно усмехнулся (…заинтересуешься тут!..).

– Так, вспомнилось вдруг. Читал о проекте закона до эксперимента. Еще там, в заключении.

Ни черта ему не вспомнилось. Он разучился вспоминать. Все, что он знал о внешнем мире, было результатом той активной деятельности, которую развернул вокруг него доктор Вайтанга. А о постановлении 718 он прочитал в свежем номере «Правительственной газеты», которую вчера незаметно вытащил у санитара из кармана халата. Та макулатура, которой снабжал его Эдвард, не представляла собой ничего интересного. Лост отлично понимал, что Эдвард тщательнейшим образом просматривал всю прессу, которая доставляется ему в палату. Ничего подобного он просто не пропустил бы. Что ж, как говорится, на каждую хитрую жопу…

– Вы напрасно прикидываетесь, Битч. Я все равно этого дела так не оставлю. Ваш сраный Институт выплатит мне страховое пособие. Выплатит все до последнего ринггита, можете в этом не сомневаться! – Лост усмехнулся. – Сумма, указанная в контракте, плюс пятьдесят процентов за нанесенный ущерб. Закон будет на моей стороне.

Эдвард остановился и некоторое время сосредоточенно его изучал.

– Присядем, – сказал он наконец, указывая на скамеечку возле ящика с трехметровым камнем-октаэдром. – Вы, Лост, как мне кажется, что-то не совсем правильно воспринимаете. За какой это, интересно, ущерб мы должны выплачивать вам пособие? Что вы имеете в виду?.. Я как-то не совсем понял вашу реплику.

– За какой ущерб?! – Лост хлопнул кистью правой руки о ладонь левой и закатил глаза. – Вы целых четыре месяца держите меня взаперти, словно какого-то шизика, вы превратили меня в самого настоящего идиота, а теперь спрашиваете «за какой ущерб»? Ну, знаете!..

Он нервно принялся шагать взад-вперед.

– Да сядьте вы! – не выдержал Эдвард. – Я отлично понимаю ваше негодование, но ведь, в конце-то концов, вы сами согласились на этот эксперимент, никто вас не неволил, и вы были заранее предупреждены о возможных негативных последствиях! Да, некоторое время вы страдали раздвоением личности, принимали себя за вымышленного вами человека, но ведь теперь все это прошло. Или я не прав? Молчите. В чем же тогда вы собираетесь нас обвинять?

Лост резко остановился и в упор посмотрел на Эдварда.

– Когда меня выпустят? – спросил он.

– Скоро. – Эдвард как-то странно потупился, отводя глаза в сторону. – Вы в полном порядке, еще одна комиссия, и будем готовить вас к выписке.

– Я хочу вернуться в палату, – сказал Лост.

Он повернулся и зашагал к выходу.

– Санитар у двери, – донеслось ему вслед, – он вас проводит.

Когда Эдвард остался один, из глубины павильона вышел доктор Вайтанга.

Лост сидел на унитазе, пытаясь придать своему лицу соответствующее позе и месту выражение. Чугунную гирьку из соседнего бачка он уже свинтил, однако не был уверен, что сумеет незаметно протащить ее в палату. Впрочем, попытка не пытка (…если бы!..). Санитар стоял снаружи и, постукивая ключами о дверь, время от времени бросал через небольшое окошечко равнодушные взгляды. Он разговаривал с дежурным из соседнего отделения.

– Тогда я ее затащил в… Главврача по морде… Ну, сам понимать должен… – доносились из-за двери приглушенные реплики.

Когда дежурный ушел, санитар толкнул дверь ногой и, растягивая слова, объявил:

– Закончить оправку.

Лост встал, сделал вид, что попользовался бумагой, затем не спеша спустил воду.

– Быстрее, быстрее! – подгонял санитар. – Нечего там яйца чесать. Подрочить и в палате сможешь.

Выходя из сортира, Лост мысленно перекрестился. По коридору шли как обычно – он впереди, а санитар, посвистывая и звеня ключами, сзади. Гирька сильно оттягивала штаны, и Лосту все время казалось, что они вот-вот с него сползут. «Ох, и врежет он мне, если узнает», – думал он, пытаясь незаметно подтянуть резинку. Но все обошлось. Последние несколько месяцев Лост вел себя тихо, надзиратели расслабились и перестали следить за каждым его движением, как это было раньше.

Оказавшись в палате, Лост повалился на кровать и, вытащив свой трофей из кармана, засунул его глубоко под подушку. До вечера пропажи они точно не хватятся, значит, шмона не будет, можно не опасаться. До вечера… Сегодня или завтра, сегодня или завтра?.. Нет, если действовать, то действовать нужно без промедления. Сегодня!

Он вскочил и пробежался по комнате от окна к двери. Выпускать его отсюда никто не собирается, это совершенно ясно. Эдвард просто тянет резину, вешает лапшу на уши. Но зачем? И Вайтанга куда-то запропастился… Что же они затевают такое, что затевают? Может, собираются его убить или еще раз впрыснуть AS-3? Ну уж нет, теперь у них этот номер не пройдет. Все, Битч, все, сукин сын. Теперь у тебя будут большие неприятности. Можешь, сволочь, в этом не сомневаться.

Лост остановился, посмотрел на дверное окошечко и, не заметив ничего подозрительного, быстро нагнулся и достал из-под плинтуса кусок белой лохматой веревки. Где он ее раздобыл, он и сам теперь не помнил. Кажется, отпорол край от наволочки, а может, из портьеры в смотровом зале выдернул. Это не важно. Месяца два назад он хотел на ней повеситься, но теперь…

Лост снова взглянул на дверь, лег на кровать лицом к стене и, нащупав под подушкой кусок чугуна, аккуратно привязал один конец веревки к металлическому кольцу. Что ж, повеситься у него не хватило духу, а хватит ли теперь для…

Хватит! Он в этом не сомневался.

Как обычно, в половине седьмого зашел санитар.

– На собеседование.

Лост стоял у окна и даже не обернулся на голос. Он внимательно наблюдал за тракторами, толкавшими розовый шар через пески и, казалось, целиком был поглощен этим зрелищем. Санитар шагнул в палату.