Линь Юхун нашла медсестру Хэ и протянула ей конверт с деньгами в качестве благодарности. Та смутилась и отказалась принять подарок, объяснив, что всего лишь выполняет свою работу. Линь Юхун не стала настаивать.

Мать Линь Юхун выписали раньше. Именно тогда Сун Лимин познакомился со всеми медработниками больницы. Когда кто-то из семьи сталкивался с легким недомоганием, не было никакой необходимости занимать очередь в госпитале и ждать приема – врачи районной больницы всегда с удовольствием давали рекомендации, что было весьма удобно.

Линь Юхун не могла определить, насмехается над ней Сяо Чэнь или нет. Ее настроение стремительно испортилось. Чем больше они говорили, тем больше она злилась. Важно помнить, что Линь Юхун не любила уступать. Она решила не бросаться пустыми словами и безапелляционно заявила:

– Раз уж Сун Лимин хорошо ладит с людьми, советую обратиться к нему. Вы же сами сказали, что с ним приятно иметь дело.

Сказанные Линь Юхун слова были совершенно ей не свойственны. Она удивилась самой себе. Неужели она ревновала Сун Лимина?

Несмотря ни на что, Линь Юхун так и не смогла выдворить Сяо Чэнь за пределы своего дома. Девушка изо всех сил пыталась достучаться до Линь Юхун, но та оставалась каменной стеной, через которую даже воде не под силу просочиться. Сяо Чэнь растеряла весь свой боевой дух. Ее взгляд потускнел, а от былой хитрости и колкости не осталось и следа. Она опустила глаза и спустя время сказала:

– Видимо, вы совсем не хотите меня выслушать… Значит, я ничего не могу поделать. Старый секретарь комитета жителей при смерти. Ей хотелось бы встретиться с вами, перед тем как.

Линь Юхун настороженно посмотрела на Сяо Чэнь и недоумевающе спросила:

– При смерти? Как это возможно? Вчера вечером она приходила сюда. Да, она выглядела уставшей, но не походила на человека, который вот-вот умрет.

Сяо Чэнь объяснила:

– Старый секретарь долгое время страдает от тяжелой болезни. Никто об этом не знает – ни кадровые работники комитета, ни сами жители. Она скрывает это ото всех. Не так давно она отпросилась в отпуск на полмесяца, чтобы лечь в больницу, где ей сделали операцию. Вчера вечером, когда она пришла разбираться с конфликтом, ей стало плохо. Мы поспешно отправили ее в больницу, и врачи рассказали нам правду. Так мы узнали, что в последнее время она, превозмогая болезнь, продолжала упорно трудиться на благо комитета. В моменты, когда я не могла найти её в комитете, она на самом деле проходила в больнице курсы химиотерапии, по окончании которых сразу же возвращалась на работу.

Линь Юхун была поражена. Она долгое время молчала, прежде чем спросить:

– Почему?.. Почему она не получила должного лечения и отдыха?..

Сяо Чэнь удрученно сказала:

– Ох, даже не спрашивайте. Такой уж у нее характер. Если не хотите идти, так и скажите. Я вернусь в больницу и передам ей это.

Линь Юхун не знала, как реагировать на просьбу старого секретаря. Ей казалось необъяснимым и даже странным то, что она не могла отказать Сяо Чэнь, и в то же время не считала нужным пойти вместе с ней в больницу. У Линь Юхун был удивительный характер. Как в рабочих делах, так и в событиях повседневной жизни она никогда не пасовала перед трудностями, ведь нужно было либо двигаться вперед, либо отступать. Линь Юхун никогда не паниковала, принимала решения быстро, действовала твердо и четко, но, столкнувшись с совершенно необъяснимой просьбой представительницы поколения 90-х, не понимала, как поступить.

Телефон Сяо Чэнь пиликнул, оповещая о входящем сообщении. Она мельком прочитала его, опустила голову и сказала:

– Мне нужно идти.

Линь Юхун замерла на мгновение и окликнула уходящую Сяо Чэнь:

– Мне нужно кое-что спросить. Вы не знаете, почему старый секретарь хочет меня видеть?

Сяо Чэнь остановилась и, помедлив, ответила:

– Прошу прощения. Я обманула вас. Старый секретарь не просила вас прийти.

Линь Юхун сердито сказала:

– Очаровательно! Вы целую вечность вешали мне лапшу на уши и наконец-то соизволили начать говорить правду. Вы настоящая лгунья.

Сяо Чэнь поспешила объяснить:

– Мне показалось, что старый секретарь хочет вас видеть. Я так чувствую. Но я знала, что вы не послушаете меня, и потому могла лишь попробовать надавить на жалость, сказав, что старый секретарь попросила привести вас. Не думала, что даже ее болезнь не тронет вашего сердца.

Линь Юхун язвительно процедила:

– Как же вы почувствовали, что старый секретарь хочет видеть меня, если она вам ничего не сказала?

Сяо Чэнь грустно ответила:

– Старый секретарь больше не может говорить.

Сердце Линь Юхун упало, но она продолжила стоять на своем:

– Вы знаете, зачем она хотела меня видеть? Быть может, она хотела что-то сказать?

Сяо Чэнь ответила:

– Не знаю. Если она и хотела что-то сказать, это явно что-то, связанное с делами комитета…

Едкие слова сорвались с языка Линь Юхун:

– Дела комитета меня.

Однако она сразу же замолчала. Конец фразы, «никак не касаются», Линь Юхун не осмелилась произнести.

Сяо Чэнь посмотрела на Линь Юхун глазами, в которых погас огонек надежды, и сказала:

– Возможно, это касается председателя Цзян.

Линь Юхун диву давалась, как невидимый и неуловимый «председатель Цзян» умудрялась появляться повсюду, а потому не могла не спросить:

– Все постоянно говорят о председателе Цзян. Что с ней случилось?

Задав вопрос, Линь Юхун тут же разозлилась на саму себя. Ей вспомнились слова, которые она часто слышала в свой адрес: «Если собака ловит мышей, значит, занимается не своими делами».

Сяо Чэнь направилась к выходу и сказала:

– Я не знаю, что случилось с председателем Цзян. Если вам интересно, можете самостоятельно попытаться узнать.

Линь Юхун пришла в ярость и сердито бросила в спину уходящей Сяо Чэнь:

– С какой стати мне должно быть интересно?! Почему меня должны интересовать дела комитета? Зачем мне знать, что не так с председателем Цзян? Вы думаете, что я настолько люблю лезть не в свое дело?

Она не знала, услышала ее Сяо Чэнь или нет. Та ушла и даже не обернулась.

Линь Юхун заварила себе чашку чая и зажгла палочку сандалового дерева, чтобы успокоиться и прийти в себя. Она дала себе время отдохнуть и стала заниматься тем, чем давно планировала – разбирать запасы одежды, косметики и книг. За годы работы в компании «Ляньцзи» у нее практически не было времени для самой себя и возможности привести в порядок комнату, принадлежавшую только ей. Она не могла представить, какая колоссальная работа ей предстояла. Казалось, что одежда Линь Юхун способна вытеснить из шкафов одежду мужа и дочери.

Линь Юхун обнаружила, что Сун Лимин заранее купил множество коробок. В одном из телешоу Линь Юхун видела рекламу тканевых коробок разного размера. Теперь они оказались перед ней – Сун Лимин заботливо сложил их в углу шкафа, поместив маленькие коробочки в большие. Одежда Сун Лимина и Сун Сяоси, как и остальные их вещи, уместилась в эти коробки.

Линь Юхун решилась выудить из шкафа груду новой одежды, которую так ни разу и не надела. Ей было и весело, и грустно. Она не знала, что делать с ненужными вещами, и решила избавиться от них. Линь Юхун спустилась вниз, намереваясь позвонить человеку, который собирал и утилизировал старые вещи, как вспомнила о женщине, которая рассказывала, что работники решили устроить забастовку. Она решила в этот раз быть осторожнее и внимательнее. Тем не менее пока ничего сверхъестественного не происходило. Все сотрудники службы охраны работали, как обычно: одни стояли у ворот, другие патрулировали дорогу. Один из патрульных подошел к Линь Юхун, и она увидела, что на его значке написано слово «начальник охраны». Он поприветствовал Линь Юхун и вдруг неожиданно заявил:

– Я помню, что ваша фамилия – Линь.