Женщина на мгновение задумалась, не понимая, что он имеет в виду, и полушутя сказала:

– Все верно. И в прошлом, и сейчас я ношу фамилию Линь.

Начальник охраны почесал голову и, улыбнувшись, ответил:

– Вот и я о том же! Я сказал им, что ваша фамилия Линь, но они утверждают, что Цзян.

Услышав фамилию Цзян, Линь Юхун почувствовала, что ее голова вот-вот взорвется. Она непонимающе уставилась на начальника охраны.

– Кажется, они сказали, что вы председатель комитета жителей улицы Гуйсян. Я же напомнил им, что ваша фамилия Линь.

Линь Юхун поспешно спросила:

– Вы лично знакомы с председателем Цзян?

Начальник охраны, покачав головой, сказал:

– Нет, я не знаком с ней. Никогда ее не встречал. Из всех кадровых работников комитета я знаю только старого секретаря.

Линь Юхун напряглась и невольно поинтересовалась:

– Говорят, что в эти дни старый секретарь помогает решать вопросы, возникающие у жителей квартала Лиду Хуаюань. Что насчет конфликта между работниками домоуправления и жильцами квартала? Что-нибудь уже решилось?

Начальник охраны усмехнулся и ответил:

– Ну тут даже говорить нечего. Если за дело берется старый секретарь, значит, все будет решено в лучшем виде. Сами видите: сегодня мы вышли на работу в обычном режиме.

На самом деле сегодня утром работники домоуправления не вышли на работу, но Линь Юхун это не заботило. Через какое-то время все приступили к своим обязанностям. Для женщины это не имело значения: если бы не проблема с газовой плитой, она ничего и не заметила бы.

Однако кое-что все-таки случилось. К большому несчастью, старый секретарь страдала от тяжелой болезни.

Линь Юхун не собиралась продолжать разговор с начальником охраны – ей было нечего сказать. Все эти годы она практически не ходила по району и ни с кем не общалась. Она слегка кивнула мужчине, намереваясь уйти, но он сказал:

– К сожалению, старый секретарь очень больна. Говорят, ей осталось жить несколько дней. Помню, как она пришла сюда, чтобы помочь нам урегулировать конфликт, и почти в конце встречи упала в обморок.

Он сделал паузу на мгновение, а затем, словно успокаивая себя, добавил:

– Хорошо, что старый секретарь, зная, что скоро уйдет, заранее позаботилась обо всем. Она давно нашла подходящего человека, чтобы доверить ему комитет. Да, я говорю о председателе Цзян, с которой вас почему-то всегда путают.

И снова председатель Цзян! Линь Юхун не понимала, почему она постоянно фигурирует во всех событиях? Она не удержалась и спросила:

– А вы случайно не знаете, что не так с председателем Цзян?

Заметив, что Линь Юхун встревожена, начальник охраны покачал головой и сказал:

– На самом деле мы не знакомы с председателем Цзян и никогда не встречались с ней, просто слышали, что есть такой человек.

Никто не был знаком с председателем Цзян и в то же время все слышали о ней. Это было очень странно.

Линь Юхун направилась к выходу из квартала и не заметила женщины, собиравшей старые вещи; та каждый день сидела на одном и том же месте. Она спросила у охранника ворот, а тот, указав на место неподалеку, сказал:

– Кажется, она пошла на рынок.

Линь Юхун побрела к рынку, но внезапно засомневалась: неужели она и правда хотела найти эту женщину? Можно подождать до воскресенья и попросить Сун Лимина разобраться с этим. С каких это пор Линь Юхун стала так серьезно относиться к домашним хлопотам? Или она пошла на рынок вовсе не для того, чтобы найти тетушку? Тогда что же ею двигало? Быть может, кто-то ждал ее там?

Сердце Линь Юхун дрогнуло. Она замерла на месте, как вкопанная, но было поздно – госпожа Ся уже заметила ее…

Как обычно, женщина сидела в тени двух деревьев, усыпанных цветами османтуса. Каждую осень они источают аромат, насладиться которым могут не только жители улицы Гуйсян, но и люди из других районов.

В прошлом это местечко было частью просторного прохода посреди улицы. С тех пор как деревья пересадили, здесь стал собираться комитет жителей улицы Гуйсян; место облагородили: установили скамейки и столы, спортивный инвентарь и стенды для рекламы. Место естественно превратилось крохотный сквер.

Госпожа Ся сидела под деревьями. Женщина и деревья гармонично дополняли друг друга – их старость была преисполнена жизни. Линь

Юхун в какой-то степени побаивалась пожилую женщину, что страдала от душевного расстройства, а может быть, и нет. Это оставалось тайной. Линь Юхун хотела как можно скорее убраться отсюда, но госпожа Ся уже заметила ее и, махнув рукой, крикнула:

– Председатель Цзян, подойдите сюда, мне нужно вам кое-что сказать…

Линь Юхун решила не обращать внимания на старушку. Ей не хотелось снова попасться в ее ловушку, поэтому она поспешила уйти.

До нее долетели слова госпожи Ся:

– Председатель Цзян, я должна сказать, что ваш старый начальник, директор фабрики игрушек Лю, просил передать вам привет. Думаю, это значит, что.

Слова сумасшедшей женщины остановили Линь Юхун. Ее сердце лихорадочно забилось. Что за старый начальник? При чем тут вообще фабрика игрушек? Быть может, госпожа Ся пыталась ей что-то сказать? Линь Юхун не понимала смысла ее слов. Был ли это бред сумасшедшей или же старушка сказала именно то, что хотела? Если так, стало быть, госпожа Ся намекает ей, что председатель Цзян работала раньше на фабрике игрушек? Почему в последние дни абсолютно все сводилось к председателю Цзян? В Линь Юхун проснулся интерес. Она была слишком прямолинейной и непреклонной и потому не любила, когда люди понимали ее неправильно. Линь Юхун направилась в комитет жителей улицы Гуйсян. Ею двигало желание найти председателя Цзян, привести ее к госпоже Ся и наконец-то заставить ту понять, что Линь Юхун и председатель Цзян – совершенно разные люди.

Перед глазами Линь Юхун сразу же замаячила раздражающая приторная улыбочка Сяо Чэнь. Помотав головой, чтобы отогнать видение, и натянув маску безразличия, она направилась в комитет.

К ее счастью, Сяо Чэнь не оказалось на месте. Из всех кадровых работников комитета присутствовала лишь молодая девушка. Она сидела в приемной, уставившись в компьютер, и что-то печатала. Линь Юхун поинтересовалась, где все остальные работники. Девушка широко улыбнулась и промолчала, как будто слова были на вес золота, и она не хотела ими разбрасываться.

Житель улицы Гуйсян, что стоял в очереди, рассказал Линь Юхун о том, что старого секретаря госпитализировали, и все отправились в больницу навестить ее. Он добавил, что Сяо Цзинь тоже должна была пойти вместе со всеми, но поскольку сегодня обычный рабочий день, который предполагал многочисленные визиты жителей по различным вопросам, ей пришлось остаться на месте. В противном случае, жители, увидев закрытые двери комитета, наверняка стали бы ругаться. Житель улицы Гуйсян честно сказал, что и сам обругал бы всех на чем свет стоит, если бы не нашел в рабочий день ни одного кадрового работника. Он так открыто говорил о своих действиях, словно давал сам себе пощечину. Линь Юхун не знала, как отнестись к такому откровению.

Девушка, работавшая за компьютером, подняла глаза на Линь Юхун и наконец-то сочла нужным заговорить:

– Вице-президент Линь, вы все-таки пришли. Моя фамилия Цзинь.

Краткое приветствие девушки сбило с толку Линь Юхун: во-первых,

откуда она знала, что к ней можно обращаться как к вице-президенту? Во-вторых, она сказала «вы все-таки пришли», словно ожидала ее. И, наконец, зачем-то назвала свою фамилию, хотя в этом не было никакой необходимости. Линь Юхун напрямую спросила:

– Вы знаете полное имя председателя Цзян?

Сяо Цзинь лишь помотала головой из стороны в сторону, словно говоря «нет».

Линь Юхун рассердилась:

– Серьезно? Не знаете, как зовут председателя вашего комитета? Вы издеваетесь!

Сяо Цзинь напряглась, но так и не сказала ничего в ответ.

Линь Юхун продолжала настойчиво расспрашивать:

– Где председатель Цзян? Где я могу ее найти? Что происходит?