Как только он ушел, раздался телефонный звонок. Это была Юй Сяо. Она беззаботно сказала Линь Юхун, что ожидает ее в машине. Охрана не впускает сторонние машины на территорию квартала, поэтому она была готова подождать у главного входа.

Линь Юхун, не подумав, спросила:

– С чего ты решила, что я буду сидеть дома и ждать тебя?

Юй Сяо залилась смехом и ответила:

– Эй, ты же сама сказала, что тебя окружают мои шпионы! Им же надо как-то зарабатывать на еду!

Линь Юхун подумала, что старый Сун – тот еще предатель, который прекрасно знал, что она не захочет видеть Юй Сяо и связываться с ней, но все равно помог ей. Юй Сяо, кажется, поняла, о чем думала Линь Юхун, и поспешно сказала:

– Нет-нет, ты ошибаешься. Дело не в старом Суне, а в твоей дочке. Сун Сун Сяоси честная, правильная девочка, которая мне очень нравится. Было бы неплохо породниться, как думаешь? Мой сын…

Линь Юхун раздраженно перебила ее:

– Ты заходишь слишком далеко, Юй Сяо. Сначала сама выйди замуж за кого-нибудь, потом уже строй планы на наших детей.

Юй Сяо, хихикнув, ответила:

– Я хочу, только пока не получается.

Линь Юхун решила съехидничать:

– Не сомневаюсь, ты добьешься своего! Используй свое обаяние. Ты пытаешься меня всячески соблазнить, так советую направить чары в более подходящее русло.

Линь Юхун, не прерывая разговора, вышла из квартиры, спустилась на лифте и незаметно выскользнула из другого входа в квартал.

Рынок находился на центральном отрезке улицы Гуйсян. Стоило Линь Юхун ступить на улицу закусочных, как ее охватило странное предчувствие. Атмосфера этого места не похожа ни на одну другую часть района; улица Гуйсян – оживленная и шумная, соблазнительная и хаотичная, и кажется, что в воздухе витает что-то тревожное.

Как только Линь Юхун уловила оттенки атмосферы улицы Гуйсян, тут же услышала громкий шум. Присмотревшись, она увидела группу людей, что галдели и кричали друг на друга. Один из них крикнул:

– Прибыли представители муниципального управления! Да начнется цирк!

Линь Юхун обернулась и увидела, что несколько человек в форме тащат торговца, который продавал хворост на обочине дороги. Линь Юхун сразу же узнала третьего сына семьи Ся, одного из тех, кто осмелился устроить скандал у дверей ее дома. Один из пакетов был наглухо закрыт, а вот другой порвался. Представители муниципального управления открыли оба и обнаружили, что половина хвороста приготовлена качественно, а другая представляла собой обуглившиеся горькие куски слоеного теста.

Третий сын семьи Ся, он же Ся Бицюань, вышел вперед и выругался:

– Вы совсем обнаглели! Разворачиваете свои лотки где ни попадя, препятствуете нормальному движению по улице, да еще и торгуете некачественным товаром! Из чего вы сделали этот хворост?

На звуки перебранки стянулись зеваки. Лоточник, как только его разоблачили, тут же упал на землю, ухватился за штанину брюк Ся Бицюаня и с пеной у рта кричал:

– Меня пинали ногами, били по пояснице, позвоните журналистам, чтобы снять репортаж, вызовите скорую и полицию!

Кто-то из зевак вытащил из кармана мобильный телефон и притворился, что звонит:

– Алло? Журналисты? Приезжайте скорее…

Кто-то усмехнулся:

– Боюсь, не успеют приехать. Они не такие быстрые.

Мелкий лоточник, что распластался по земле, начал умолять толпу:

– Пожалуйста, снимите этот беспредел на телефоны. Это беззаконие! У вас будут железные и кровавые доказательства того, что.

Кто-то из зевак решил пошутить:

– Железные доказательства? А откуда здесь железо? Ты еще и железом торгуешь?

Второй добавил:

– А что насчет крови? Откуда здесь кровь?

Лоточник захныкал:

– Они меня избили, я истекаю кровью. Вы мне не верите?

Все разразились смехом. Кто-то ответил:

– Не верим, не верим. Поверим, если докажешь. Давай, показывай, где там у тебя кровь.

Ся Бицюань хотел вырвать штанину своих брюк из рук провинившегося торговца, но тот вцепился в ткань мертвой хваткой и не торопился отпускать. Третий сын семьи Ся понял, что ему не вырваться, поэтому строго сказал:

– Предупреждаю тебя: не будь дураком и не пытайся оклеветать меня. Я тебя и пальцем не тронул. Все это видели и смогут подтвердить.

Лоточник взревел:

– Кто?! Кто это сможет подтвердить?!

Ся Бицюань спокойно ответил:

– Все это видели и могут подтвердить, что я тебя не трогал.

На самом деле все было не совсем так, как представлял себе Ся Бицюань. Увидев, как жалко выглядит Ся Бицюань с задранными штанами, Линь Юхун глубоко в душе позлорадствовала, но в то же время происходящее казалось ей очень странным. На улице Гуйсян в очередной раз творился настоящий хаос, даже дошло до драки. Почему никто не выступил, чтобы защитить торговца и не озаботился его дальнейшей судьбой? Со стороны казалось, что все, включая самого Ся Бицюаня, веселились и наблюдали за шоу, которое разворачивалось на улице закусочных. Ся Бицюань таинственно улыбался, словно вел потайную игру. Проходившая мимо пожилая тетушка пробубнила себе под нос:

– Опять эти лоточники! Опять эти полицейские! Когда же они угомонятся?!

Мужчина средних лет поддакнул:

– Абсолютно согласен с вами! На улице закусочных каждый день кого-то чему-то учат. Скука!

Были и те, кто не считал творившийся на улице Гуйсян беспорядок скукой. Один из них, проходя мимо, похлопал третьего по старшинству из семьи Ся по плечу и сказал:

– Ха-ха-ха! Ну и влетит же тебе за это.

Ся Бицюань равнодушно ответил:

– Ничего страшного! Мне каждый день за что-нибудь влетает. Меня уже ничем не возьмешь.

Кто-то встрял в разговор:

– Третий сын семьи Ся, ты так молод! Если плохо справляешься со своими обязанностями, стоит ли тебе и дальше работать в муниципальном управлении?

Ся Бицюань пожал плечами:

– Вот это было обидно. Думаешь, мне хотелось работать в муниципальном управлении? Изначально я вообще этого не планировал, но потом понял, что больше нигде не смогу найти работу.

Его собеседник ответил:

– Ну раз работаешь в муниципальном управлении, работай и дальше, только зачем каждый день бросаешься на лоточников? Они всегда жалуются на тебя, ругаются.

Третий сын семьи Ся презрительно протянул:

– Думаете, мне легко это дается? Если я не буду гонять лоточников и прочих мелких торговцев, за меня возьмется начальство, подумав, что я слоняюсь без дела, за чем последует наказание. Тогда и обычные люди, конечно же, будут недовольны. Они будут критиковать меня за то, что я халатно отношусь к исполнению рабочих обязанностей и позволяю плодиться произволу на улице Гуйсян, будут жаловаться. Поэтому на работе я делаю то, что должен. Однако в таком случае оказываются недовольны лоточники и мелкие торговцы. Лоточники жалуются на меня, в результате начальство так или иначе принимает в отношении меня меры, наказывая за неудачи других. Как это вообще можно назвать? Я как горбун, который упал на спину и не может подняться. Я не могу надеяться на расположение начальства, простых людей или лоточников, не разрушив отношения с кем-либо. Я как мышь в мышеловке. Меня зажали со всех сторон. Неужели я плохо выполняю свою работу? Или я хуже крысы или горбуна? Я мечусь между тремя сторонами и погибаю в попытке сделать как лучше.

Третий сын семьи Ся разыгрывал трагедию, чтобы люди ему посочувствовали. И такие действительно нашлись:

– Молодой человек, разве вы не слышали старинную пословицу? «Когда приходит представитель муниципального управления, ребенок пугается до смерти, а когда представитель муниципального управления уходит, скоропостижно умирает».

Все разразились смехом.

Третьего сына семьи Ся эти слова, кажется, задели. Он насупился и разразился гневной тирадой:

– Одна бабулька решила утром выйти из дома и потренироваться. Она увидела, что выход из ее квартала заставлен лотками и прилавками и вызвала нас, чтобы мы приехали и навели порядок. Мы разогнали всех лоточников, что мешали людям. Старушка закончила тренировку и вернулась домой. Однако, к ее несчастью, все лоточники ушли, и она не смогла купить свежие овощи, а потому нажаловалась опять. Другой случай – продажа живых кур на рынке. Когда мы запретили ее, жители ругали нас, говорили, что правительство не разрешает обычным людям даже кур есть, не заботится о простом народе. Если мы разрешим их продажу, жители будут ругать нас и говорить, что правительству плевать на жизни людей, что оно хочет убить население, заразив птичьим гриппом. Мы делаем то, что требуют люди.