Губы плотно сжаты, глаза мерцают в полумраке кабинета, как два минерала. Чего здесь, кстати, так темно-то? И страшно!

Чего-то техника успокоения похоже дает сбой.

- Вызывали Александр Игоревич? - я уже хвалила свой голос за то что не подводит? Похвалю еще раз, каким-то чудом снова не подвел. Может чуть тише, чем нужно, но хоть не дрожит.

"Можешь бояться и дрожать сколько тебе влезет, но только внутри себя, показывать это снаружи даже не думай" - вспомнились вдруг слова, которые приходилось слышать не единожды. Меня учили держать лицо, а главное давать отпор и хоть не всегда выходило, это не значит что стоит перестать стараться.

- Вызывал. Скажите мне уважаемая Юлия Андреевна, где нормальный отчет и почему я должен сегодня сидеть и отвечать на вопросы ваших будущих работодателей?

Ух!

Уровень адреналина на отметке максимум. Дыхание сбивается, а руки позорно дрожат.

Почему я вообще так реагирую на этого мужчину? Если б на его месте был обожаемый мной с некоторых пор Игорь Валентинович, уверена была бы легче. Но вот сидитон, сын шефа, опирается локтями о стол и сцепив сильные пальцы в замок, смотрит на меня, прищуренным холодным взглядом, а меня бросает то в жар, то в холод.

Молчу. Что ему сказать то на это?

И когда он приподнимает бровь, как бы говоря, что все еще ждет от меня ответа, я понимаю всю абсурдность ситуации.

Абсурдность в том, что я серьезно обдумываю, как бы оправдаться перед ним, но… за что мне оправдываться? Я рассылала резюме, и, за неимением другого опыта работы, указала эту фирму. Да, они позвонили, и что?

Отвешиваю себе мысленный подзатыльник за мягкотелость.

- Мне кажется, Александр Игоревич, это обычное дело, когда человек приходит работать на новое место и начальство пытается узнать о нем. - поясняю ровно, заталкивая поглубже все свои взбунтовавшиеся эмоции.

Хотя, есть случаи, когда лучше чтобы новое начальство не пересекалось со старым. Столько увольнений происходит из-за неадекватного начальства. Способно ли это самое начальство потом честно рассказать о своем сотруднике, а не приврать? Ну, а насущный для меня вопрос, к какой категории относится мое начальство?

Мужчина удивленно вскидывает брови, видимо не ожидая от меня такого выпада и с какой-то странной полуулыбкой глядя на меня.

- Что вы ответили им Александр Игоревич?

- Юлия Андреевна, - вкрадчиво говорит мужчина. Прищурившись, подтягивает к себе папку с края стола, - я очень ценю в сотрудниках, когда они беспокоятся не только за свой отдел, но предложение по упорядочиванию архива и статистика расхода бумаги, которую приходится уничтожать… я все таки надеялся, что вы почерпнете что-то полезное и для вашего отдела.

Не сразу удается сообразить о чем он говорит, а когда понимаю…. О! Это он все таки ознакомился с моим отчетом.

- А вы считаете это не важно? - притворно возмущаюсь. Строит из себя ничего не понимающего? Так в эту игру можно играть вдвоем. - Вы представляете сколько бумаги расходуется только на одни черновики договоров? Это десятки страниц, а в худшем случае, сотни! Намного экономичнее было бы все держать в электронном варианте, а уже окончательный вариант отпечатывать. А расписания работы? Объявления для сотрудников? В век современных технологий, когда есть социальные сети, мессенджеры и онлайн документы, к которым можно кому угодно открыть доступ, просто непозволительная халатность тратить столько бумаги. - для убедительности взмахиваю руками.

Ожидаю всего, что угодно, но не того, что мужчина засмеется. Откидывает голову назад, открывая взгляду смуглую кожу шеи и смеется. Заливисто, по-мужски тягуче, с легкой хрипотцой.

Вздрагиваю от неожиданности.

- Обязательно учтем это, Юлия Андреевна, - отсмеявшись, произнес шеф, не переставая улыбаться. С такой улыбкой на красной ковровой дорожке светить, а не в темном кабинете зависать… - Что-то такое же полезное для отдела заказов подметили?

- Увы и ах, - вздохнув, развожу руки в стороны. Чистая театральщина, - поскольку видела я только архив, то и предложения по улучшению у меня тоже только по архиву.

- Две недели в архиве значит? - размеренно говорит мужчина. вот только тон разговора резко меняется.

На его губах по прежнему улыбка и все такая же широкая, только за секунду из искренне веселой, она становится зловещей маской.

Судорожно сглатываю, делая шаг назад. Сейчас новый босс больше напоминает хищника в предвкушении скорой расправы над своей добычей. Радует одно, эта добыча явно не я. Он смотрит будто сквозь меня, на секунду заблудившись в своих мыслях.

Перед глазами стоит застывшая улыбка-оскал, опасно блеснувшие в тени глаза и сжавшаяся в кулак рука.

Он переводит взгляд на меня, смотрит на неловкую попытку отступления к выходу и вся его холодность слетает за секунду. Смотрит мне в глаза уже более осмысленным взглядом и растягивает губы в легкой усмешке, точно распознав по моим действиям, какой эффект на меня производит.

- Идем, Юлия Андреевна, я отвезу вас домой, - говорит босс, вставая с кресла, пока я прекратив неудачную попытку к бегству замираю, как истукан.

Что характерно, это мало похоже на предложение, скорее приказ.

Мужчина подходит к небольшому угловому диванчику, подхватывает валявшийся на нем пиджак, в одно слитное движение, бросая его на руку, согнутую в локте, рядом со столика берет телефон и ключи.

Не зная, что делать мне и от сбившего весь настрой “предложения” подвезти, стою и слежу за перемещениями мужчины.

Разворачивается ко мне и так же плавно подходит, останавливаясь буквально в шаге от меня. Внимательным взглядом окидывает меня с ног до головы и улыбается каким-то своим мыслям.

- Юлия Андреевна, - говорит мужчина, когда я уже собираюсь развернуться и идти к выходу. Он же так и стоит, не двинувшись ни на миллиметр, - заберите бумагу на моем столе.

Это что еще за финт? Кажется удивление сегодня так и не сойдет с моего лица. Начальник стоит с непроницаемым лицом и лишь легким кивком головы, указывает направление, куда меня послал.

Спорить не решаюсь. Бредовый день. Бредовая ситуация и я хочу чтобы это все скорее закончилось. Обойдя по широкой дуге, как сомнамбула подхожу к столу, спиной чувствуя прожигающий взгляд.

На столе идеальный порядок. Ручки и карандаши в подставке. Документы, папки в вертикальном пластмассовом лотке на другом краю стола, на идеально чистой столешнице лежит только папка с моим отчетом и один единственный лист - ошибиться нереально.

Беру в руки листок, поднимая его к глазам. В полумраке читать сложнее. Но испещренный мои почерком, узнаю мое заявления на увольнение.

Пробегаю по строчкам взглядом и “спотыкаюсь” о выбившуюся из написанного линию. Всего два слова, написанный через пол страницы, размашистым резковатым почерком. Поворачиваю лист вертикально, всматриваясь в написанное.

Всего два слова, как приговор.

“НЕ ДОЖДЕШЬСЯ”.

В машине молчим и это молчание меня угнетает. Хотя, судя по виду шефа, только для меня оно тяжелое. Вот он слегка наклоняет голову вбок, смотря в зеркало заднего вида, легкое движение рукой и вот он сворачивает в основную полосу. Все движения плавные, расслабленные, а меня трясет, напряжение настолько сильно сковывает тело и меня передергивает.

Увидев то, что написано на заявлении я вылетела из кабинета, как пробка из бутылки. Не знаю, откуда такая реакция, но инстинкты просто завопили “беги” и я побежала, не сумев совладать с собой.

“Не дождешься”...

Все, что я искала на своем заявлении - это надпись “одобрено” или на крайний случай “отклонено”, хотя даже второе было бы удивительно.

Но “не дождешься” это уже что-то личное, так же? Но это невозможно. У меня Антон. Нет, не так, он уже не у меня, но был же, совсем недавно. А это “не дождешься” это же что-то из области отношений и явно не рабочих. Или я сошла с ума и накручиваю себя?