Так странно. Мне совсем не хотелось отнимать сердце у этого ребёнка. Он был мне дорог живым и здоровым. Меня переполняло незнакомое ранее чувство благодарности. Наверное, он питал ко мне то же самое. Однажды я избавил его от страшного обидчика, которым был его родной отец.

– А давай ты будешь жить у меня под кроватью! – сказал он. – К нам домой никто не ходит, и бабушка не смотрит под кровать. У неё болит спина…

– Жить у тебя под кроватью? – я не мог поверить, что ребёнок приглашает монстра к себе.

– Да! Пошли домой? А то холодно. Я замёрз весь.

Мы покинули мёртвый дом. Шум ветра сделал вопли бледной девушки неслышными, а я почувствовал покой.

Ничей этаж

В этом районе все дома похожи друг на друга. Но в нашей одиннадцатиэтажной панельке всегда было кое-что особенное: шестой этаж, где никто не живёт. Там все три квартиры пустые. Там совсем не истёртая плитка. Все двери от застройщика – голые, фанерные. Старые круглые звонки – белые с чёрными кнопками. Счётчики стоят на нулях. Время там словно остановилось. Проходя мимо, ты будто переносишься в далёкое прошлое и замечаешь, как многое изменилось в местах, где, казалось бы, ничего не меняется.

Это место называют «ничей этаж».

Если вечером смотреть на дом с улицы, то кажется, что он поделен ровно пополам, ведь на шестом этаже всегда темно. К тому же там стоят старые окна, с обычными двойными стёклами и деревянными рамами. Этим наша панелька отличается от других.

Можно сказать, местная достопримечательность, окутанная тайнами. Кого ни спросишь – никто не знаком с хозяевами квартир на шестом этаже, а потому неизвестно почему они не продают жильё или не сдают в аренду.

Когда я столкнулся с финансовыми проблемами, мне пришлось вернуться в свою панельку. И тот пустой этаж теперь стал для меня символом несправедливости мира и неравенства людей. У кого-то нет денег, нет дома. А кто-то держит свои капиталы в пустой жилплощади.

Но в детстве «ничей этаж» казался чем-то мистическим. Будто это кусочек чужого мира. Мы, когда были детворой, верили, будто за фанерными дверями обитают те, «другие», что не похожи на нас…

***

Когда-то я начал своё дело, потому что хотел жить лучше. А сейчас мне бы понравилась прежняя обычная жизнь, самая простая работа и средний доход.

Я бы не бичевал себя за то, что у меня ничего не вышло. Ведь я люблю свой район, свою панельку и маленькую квартиру. Я бы чувствовал себя уютно, если бы не мои долги…

Сказав, что у меня финансовые проблемы, я сильно приуменьшил. Это не проблемы. Это беда! Выбрал бы и другое слово, но не хочу ругаться.

Прогоревшее дело оставило меня с огромной суммой задолженности, которую невозможно вернуть. И теперь каждый месяц ко мне являются ростовщики и забирают большую часть моей зарплаты.

Чтобы покупать еду, оплачивать свет и газ, мне приходится брать подработки. На основном месте работы я не на хорошем счету. Нет мотивации добросовестно трудиться, если знаешь, что все деньги отберут.

Когда я слышу стук в дверь, меня переполняет ненависть. Я презираю эти три самодовольные рожи! Но открываю им с таким видом, будто глубоко виноват перед ними.

– Макс, что-то ты с деньгами не торопишься, – говорит мне их главный с сожалением и скалит свои зубы-унитазы.

Один его пацан с чёлкой набок равнодушно чавкает жвачкой. Второй, в кепке и в спортивках, светит надменной рожей, задрав подбородок.

А я приглашаю их в дом, оправдываюсь перед ними, что был в больничном отпуске. Я извиняюсь за то, что болел и платить мне нечем!

Главарь с белёными зубами высокомерно цокает и говорит: «Чайку бы! Сахар-то хоть есть?». Я как мальчик мечусь туда-сюда, подаю ему кружку, а он отхлёбывает единственный раз и произносит: «Ещё десять дней тебе дадим!».

Потом они уходят, а я чувствую себя униженным и беспомощным.

***

Мой, я бы сказал, последний друг всегда рад моим визитам. Я живу на одиннадцатом этаже, а Даниил прямо подо мной. К нему можно приходить без предупреждения. Он распахивает дверь и с улыбкой говорит: «Макс, где пропадаешь?», будто я давно у него не был.

Что бы ни стряслось, я прихожу к нему и не пытаюсь взвалить на друга свои проблемы. Побыть рядом с добрым человеком – само по себе успокоение.

Даниил работает программистом. Он обожает компьютерные игры и сам занимается их разработкой. У него есть мечта – создать нечто такое, что «выстрелит».

– Сыграешь в мою «демку»? – предложил друг, когда я пришёл к нему после очередного унижения.

Как мне нравился его мир… Не такие уж серьёзные вещи казались ему по-настоящему важными.

Даниил предложил мне поиграть в жуткий квест. Сам он не склонен к мрачным настроениям, но ужасы – его любимый жанр. Игра называлась «Бункер». Главной задачей было – найти выход из убежища, которым управляет злой искусственный разум.

Мне нравилось играть, но из-за своей подавленности, я был скуп на оценки.

– Что, не страшно? – почти расстроился Даниил, не получив желаемой реакции.

Я и сам не заметил, как начал жаловаться. Сказал: «Моя жизнь сейчас куда страшнее» и понеслось! Я рассказал ему про ростовщиков. Как меня «доят» каждый месяц и хорошего конца этому не будет.

Этой братве плевать на мою жизнь. Они будут меня обирать, пока я не продам свою квартиру и не стану бомжом, с которого нечего взять. Или пока не пожертвую почкой. И куда я пойду? В суд? Я и правда должен им эту сумму. И они от меня не отстанут.

Даниил пытался внушить мне оптимизм:

– Уверен, что есть способ! Надо у людей больше спрашивать! Люди дадут совет. Ты ведь не один попал в такую ситуацию. Я тоже за тебя поспрашиваю, что тут можно сделать.

Я поблагодарил друга за попытку помочь. Мне уже и от этого стало немного легче. Это были не пустые слова. Друг за меня всерьёз беспокоился и, похоже, обошёл всех своих знакомых и наших соседей, спрашивая, чем можно помочь.

Ко мне на улице подошёл Женя. Мы с ним знакомы с детства, выросли в одном дворе, но уже давно не общались.

– Макс, мне тут сказали, что над тобой процентщики измываются. Правда?

От одного этого вопроса во мне загорелась надежда. Я ответил, что житья не дают уже целый год. Даже машину продал и всё как в бездонную бочку.

– А ты ходил ТУДА? – сосед украдкой показал на старые окна панельки.

– Ты издеваешься? – возмутился я, поняв на что он намекает.

Да, раньше мы верили, что «ничей этаж» исполняет желания. Мы бегали туда, колотили в закрытые двери и вскрикивали что-нибудь вроде: «Хочу компьютер!», а потом с хохотом и дрожью неслись оттуда подальше. Весело, и жутко! Но мы были глупыми детьми! Как Женя до сих пор мог в такое верить?

– Это не враньё! – Женя говорил серьёзно. – Если выхода нет – надо идти на «ничей этаж». Мелкие желания не исполняются, а в большой беде тебе помогут.

– Кого ты имеешь в виду? – строго спросил я, надеясь, что сосед перестанет нести чушь.

– А сам как думаешь? «Другие»!

Алкоголем от него вроде не несло, но продолжать эту беседу я не собирался. Развернулся и пошёл к подъезду.

– Денег у них не проси! – кричал он мне вдогонку. – Что угодно можно просить, кроме денег. Говори кратко и уходи быстро. Задерживаться там нельзя!

Я обернулся и покрутил пальцем у виска:

– Сам-то пробовал?

– Пока не было острой нужды, – говорил Женя. – Всё не так просто, последствия будут! Но если бы я оказался в такой же заднице, то пошёл бы туда. Многие пробовали и у них получалось. Главное потом выкрутиться!

Сил моих нет! Да я бы и сам к чёрту лысому пошёл, но нет его… чёрта этого.

У меня даже мысли не закралось: «А вдруг? А что если?..». Я был уверен, что всё это полная туфта, но зайдя в лифт вместо кнопки одиннадцатого этажа нажал на шестой.

Зачем? Да просто посмотреть. Заговорили на эту тему, вот мне и стало любопытно, что там изменилось за все эти годы. Оказалось, что почти ничего, кроме свежей краски на стенах, после недавнего ремонта…