Мужчина посмотрел на дочь и тихо проговорил.

- Аринка, я так понимаю, что мне юность твоего брата передаётся, а ему взамен моя старость. Стал ворчливым и брюзгой. Всех во всём подозревает и никому не верит, даже родному отцу.

- Не стал я таким, папа, - Антон даже немного обиделся на слова отца. – А если и появилось что-то такое, так лишь потому, что отца родного видим раз в три месяца, да и то мельком. Хочешь-не хочешь, а станешь поневоле брать на себя роль вожака маленькой стаи.

- Ты на меня наезжаешь с укорами? – удивился Ярый-старший. – Не много ли на себя взял?

- Не много, пап. Столько беру, сколько могу нести по жизни. И не укоры это, а констатация фактов. Мама безумно скучает, не только мы, хоть и вида не подаёт.

Мужчина словно споткнулся, резко закрыв рот, хотя у него на языке готовы были сорваться очередные ехидные слова. Он внезапно стал серьёзным и строгим. Таким, каким его всегда с самого раннего возраста помнили двойняшки, хотя знали, что для отца они бесценны и его любовь безгранична.

- Ну, хорошо, - нормальным ровным голосом, словно до этого и не было произнесено множества других слов, продолжил Ярый. – Мне известны подробности всех Ваших приключений и действий. Стоп, Антон. Будешь говорить после того, как я закончу. Продолжу. В курсе всех Ваших таинственных и необъявленных манипуляций в госпитале перед пресс-конференцией. Так же и Ваше общение с иностранцами имел удовольствие смотреть в прямом эфире. Или Вы думали, что такие встречи проводятся без должного контроля? Ха три раза. Ребятки, сами подумайте. Приезжают ведущие медицинские светила и представители самых крупных фармацевтических компаний и медицинских центров со всего мира в профильную клинку, отмечу, не гражданскую, а Министерства обороны, а тут двое молодых да ранних сначала доводят до инсульта замначальника тыла (хотя, если честно, то поделом ему, придурку – сам накосячил по-полной, вот и не выдюжил). Затем грубо затыкают рот руководителю пресс-службы Министерства и проводят встречу по непонятно каким законам природы. Я хочу напомнить Вам, мои дорогие, что хотя у нас и демократия в Государстве, но в Армии есть такое понятие как единоначалие, не забыли? И Вы, походя, оскорбили и унизили множество людей, которые и старше Вас по возрасту, да и опыта жизненного имеют поболее, не говоря уже о погонах и должностях. Так что юная парочка сегодня напомнили мне носорога, уж нет более точного сравнения. Так же не смотрели по сторонам, возгордясь, что есть знания и силы, которым никто не сможет противостоять. Вот и промчались по прерии к своей непонятной цели, оставив позади множество убитых и искалеченных судеб людей, которые совершенно случайно оказались на Вашем пути.

- Ты не прав, папа, - заступилась за обоих Арина. – Если ты нас двоих так поэтично сравнил с полуслепым носорогом, то позволь и мне охарактеризовать всех, как ты выразился, «людей», которые пострадали от наших действий, скорее, как шакалов и ядовитых тварей, кому не хватило ума вовремя отойти в сторону. Ты только что сказал, что знаешь обо всех наших приключениях и действиях, поэтому не мог ли конкретно назвать хоть одного ЧЕЛОВЕКА, которого мы незаслуженно задели? А если нет таких, то и не стоит нас обижать.

Ярый пристально посмотрел на своих «нахохлившихся» детей, а потом внезапно улыбнулся и замеялся.

- Уели старика, ничего не скажешь. А если серьёзно, то ты, Аринка, права – нормальных людей Вы не задели, более того, помогли некоторым в силу своих возможностей и способностей. Так что примите похвалу от отца, который гордится своими детьми.

- Ты это сейчас серьёзно или?.. – с недоумением и настороженно спросил Антон.

- Расслабься, малыш, совершенно серьёзно и от всего сердца. Кстати, если уж пошёл на эту тему разговор, то передаю Вам от имени Министра обороны устную благодарность за комплекс мероприятий, что Вы провели в госпитале. Что касается конференции, то за ней наблюдало множество высших лиц Государства, которые были искренне удивлены Вашей открытостью и проявленной гражданской позицией.

- Пап, давай без казёнщины, - скривилась Арина. – Ничего того, что ты только что сказал, мы не проявляли, а лишь откровенно признали, что являемся патриотами Родины. Как любит часто подчёркивать Тошка - мы патриоты не государства, а именно что Отчизны.

- …и как он любит повторять – это две больших разницы, так? – улыбнулся Сергей Павлович. - Кстати. Не всем в руководстве страны и силовых структур нравится такая позиция.

- А мы не девицы на выданьи, что бы нравиться или нет всем подряд, - скривившись, сказал Антон. – Государство не есть в моём понимании Родина, как и наоборот. Так что пусть оставят свои мнения при себе. Мы работаем на себя и платим налоги Государству – этим наши взаимоотношения и заканчиваются. К тому же ты один из немногих, кто знает, что лечить в полную силу мы можем только на своей земле. Помнишь, мы два года назад ездили в Болгарию по турпутёвке? Так вот. Попробовали там свои способности – они были чуть ли на треть ниже. И, как поняли после экспериментов, чем дальше от родной земли, тем слабее наши силы. Не знаем почему – то ли так устроено природой, то ли есть какие-то биологические ограничения. Вообщем, до конца не разобрались в причине, ну и ладно. И, как понимаешь, эту маленькую тайну мы не можем озвучить публично. Поэтому пусть все воспринимают нежелание лечить чужих именно как нашу гражданскую позицию.

- Я помню об ограниченях, сын, и считаю, что правильно себя в этом плане ведёте. А вот на счёт людей…. Зря ты такое говоришь, Антон, и не оцениваешь по достоинству помощь со стороны. Вот сейчас, например, о Вашей безопасности заботится множество служивых людей, которые могли бы в это время заниматься более важными делами.

- Во-первых, пап, мы никого лично не просили обеспечивать нашу безопасность, особенно так «высокопрофессионально», что одного из нас чуть не убили, а второго не посадили на длительный срок за решётку. Или я не прав? Ты считаешь такую «безопасность» нормой? Во-вторых, если уж на то пошло, мы и сами можем себя обезопасить в полной мере, не беспокоя других «служивых» людей. А то, что твоя Контора три года сидела у нас на шее в полном смысле слова, не помогая ни в чём, лишь подсовывая своих протеже вне очереди, так опять же – это не «крыша», а дуршлаг в полном смысле слова. Да, если ты так всё знаешь о нас, то должен быть в курсе по поводу дальнейших планов?

- Ты имеешь в виду Ваше восстание и требование отпуска на три месяца?

- Пап, ты, наверное, не понял до конца, - ухмыльнулся Антон. – Мы не восстали, потому что нам не перед кем бунтовать. Как я сказал – мы сами по себе, а Контора, как представитель Государства – сама по себе, и больше наши дороги не совпадают. Поэтому и слова «требование отпуска» не к месту. Мы, как основатели и хозяева, так и единственные врачи в нашей клинике, поэтому если и можем требовать отпуска, то только друг у друга.

- Вы это решили окончательно? Хорошо подумали?

- Да, папочка, - вступила Арина. – Мы подняли эту тему давно, а окончательно решили перед поездкой сюда. И после подстав со стороны наших «партнёров», которые так назвали себя сами (непонятно, правда, почему), решение и было высказано обоим нашим надзирателям, иначе их работу назвать по-другому нельзя.

- Ребята, Вы лишаете себя мощной поддержки со стороны Государственных служб. Как бы потом не пожалеть. Они ведь негласно прикрывали Вас всё это время.

- Пап, давай называть всё своими именами. «Крышевали». Это именно так называется, а взамен мы лечили любовниц больших дядей и их дебильных сыночков от алкоголизма и наркомании. Плюс эти три года нам платили чуть ли не как участковым врачам в районной поликлинике, обдирая без зазрения совести и имея с нас жирный куш. Разве я не прав? Если сейчас будешь возражать против очевидного, то можешь потерять наше уважение навсегда. Ты уж определись кто для тебя важнее – твои дети или твоя Контора, точнее, твои, или не совсем твои, руководители-барыги. Ведь именно они, давай говорить начистоту, просто обкрадывали нас несколько лет, зная, что ты лично их прикроешь в случае конфликта, и в дальнейшем будешь настаивать на сохранении статус-кво. Нет, пап. Дальше подобного не будет. Мы догадывались сколько стоит наша работа по факту, а сегодня убедились окончательно, имея на руках предложения от зарубежных клиник. Ты думаешь, это был экспромт на пресс-конференции? Фига. Мы просчитали всех этих деятелей как детей, получив от них то, что не могли бы получить иным способом. Хотя и те от нас поимели подтверждение, что мы действительно уникумы, а такие на вес золота во всём мире. Золотом, конечно, за лечение брать не будем, но расценки в клинике отныне будут другими. Хочу подчеркнуть, что и прайсы на лечение для разных слоёв населения будут отличаться. Вообще-то надоело мне об этом говорить, уже как ни третий раз за не полные двое суток рассказываю о ближайших планах и о своих обидах.