В это время родители Алекса балансировали на грани ссоры.

– Как ты мог отпустить его одного?! – кипела Ольга, стоя у витрины очередного бутика. – Вот где он сейчас? Отдай мой телефон, я ему позвоню!

– Оль, не сходи с ума! – отмахнулся Никита, которому порядком надоели ее упреки. – Он взрослый парень, что ты его душишь своей заботой?! Когда освободится, сам позвонит.

– А если у него телефон разрядится?!

Никита глубоко вздохнул, сдерживая готовые сорваться слова, и подтолкнул Ольгу ко входу в бутик.

– Зайдем. Ты так и не нашла новое платье ко дню рождения. Обещаю – как только купишь, позвоним Алексу.

Кресло для сопровождающих дамский шопинг было восхитительно мягким. Никита с наслаждением вытянул ноги и прикрыл глаза.

Его отношение к Алексу не однажды менялось. С самого рождения он искал в своем ребенке проявления гениальности или, на крайний случай, хоть какой-то талант, но тот рос обычным мальчишкой. Никита уже махнул на сына рукой, как вдруг пару лет назад вместо оболтуса, не оправдавшего родительских ожиданий, обнаружил рядом с собой интересного, взрослого парня.

«Новый» Алекс имел аргументированное мнение по любому вопросу. Иногда, чтобы поддержать отцовский авторитет, Никите приходилось нырять в Интернет в поисках информации. Он испытывал удовольствие, когда сын называл его папой, однако защищал Алекса, скорее, из мужской солидарности, чем из отеческих чувств.

Процесс примерки катился по предсказуемой траектории.

– Какая у вас прекрасная фигура, мадам! – курлыкала продавщица в примерочной, осторожно застегивая «молнию» на спине Ольги. – На вас все идеально садится!

В опытных руках консультанта напряжение Ольги таяло. К комплиментам она привыкла, но это не мешало получать от них удовольствие.

– Готовитесь к торжеству? – сотрудница магазина профессионально огладила Ольгины бедра, расправляя тонкую ткань.

– У меня день рождения через месяц. Сорок пять, – вздохнула та. – Это, возможно, не юбилей, но мы всегда устраиваем большой праздник, нужно что-нибудь новое.

Нахмурив брови, продавщица внимательно посмотрела в ее лицо.

– Простите, мадам, ваш французский великолепен, но все же я хотела бы уточнить. Вы не ошиблись с цифрами? Сорок пять – она показала четыре пальца на левой руке и пять на правой.

– Нет, не ошиблась! – засмеялась польщенная Ольга. – Сорок пять.

Интерес продавщицы, на бейдже которой значилось имя «Анна», мгновенно сместился в практическую плоскость.

– Как вам это удается? Камилла! – окликнула она коллегу за кассой, которая, пользуясь моментом, завела разговор с Никитой. – Ты можешь поверить, что мадам сорок пять лет?

– Быть не может! – авторитетно сказала Камилла. – Я была уверена, что мадам не больше тридцати пяти!

Ольга вышла из примерочной. Она на минуту задержалась возле большого зеркала, а затем повернулась к Никите.

– Как тебе?

– Великолепно! – одобрил он. – Ты моя красавица!

Платье и правда сидело отлично. Сложный цвет, что-то между маренго и серым, добавлял голубизны ее светлым глазам и удачно оттенял цвет волос – в то лето Ольга была золотисто рыжей.

– Хорошо, тогда покупаем, – решительно сказала она, возвращаясь в примерочную. – И едем домой. Звони Алексу!

«Торопиться не будем», – мысленно огрызнулся Никита.

А вслух произнес:

– Хорошо, любимая.

Пока Ольга переодевалась, сотрудницы бутика кружили вокруг примерочной в надежде раскрыть секрет ее молодости.

– Правильная диета творит чудеса, – снова закинула удочку Анна, помогая Ольге расстегнуть платье. – Вы очень стройная!

– У меня нет диеты, – без жеманства ответила Ольга. – Стараюсь не есть на ночь, но даже это не всегда получается.

– Самое поразительное, что у вас совсем нет морщин! – продолжала Анна. – Кожа, как у молодой девушки.

– Да, лицо очень свежее, – согласилась Камилла. – Ваш муж сказал, что вы из России. Вы, наверное, пьете водку вместо вина.

– Водку я не пью. Да и вино не слишком часто.

– Вот! – всплеснула руками Камилла. – Я так и думала, что дело в этом! А мы пьем вино каждый день!

– Я думаю, дело в генетике, – утешила ее Ольга. – Моя мама всегда очень молодо выглядела для своих лет.

Анна приняла из рук Ольги платье и вспомнила о работе.

– Вам понравилось?! Это наш местный бренд, из Лангедока, в России вы второго такого платья точно не встретите, – зачастила она.

Никита принимал комплименты в адрес жены на свой счет. Генетика – конечно, сила, но только счастливое замужество, по его мнению, могло поддерживать женщину в хорошей форме.

– Ты позвонил Алексу? – нетерпеливо спросила Ольга, выходя из примерочной.

В этот момент в магазин проскользнула девушка с рюкзачком на плече. Под суровым взглядом Камиллы она шмыгнула в служебное помещение и через минуту вернулась, на ходу прикрепляя бейдж с надписью «Шарлиз». Пока Анна принимала оплату, вновь прибывшая подхватила платье, завернула в шуршащую бумагу и уложила в картонный пакет с завязками из синих атласных лент.

– Ваше платье! – Девушка вышла из-за прилавка, держа пакет двумя руками перед собой.

Ольга не слушала. Она смотрела сквозь витрину на улицу.

– Мерси! – поблагодарил Никита, забирая покупку. – А вот и Алекс! Интересно, как он сумел нас найти?!

Перед витриной бутика действительно стоял Алекс. Лицо у него было счастливое.

– Все-таки у этой русской есть какой-то секрет, – сказала Анна, когда дверь за Шереметевыми закрылась. – Диета или таблетки.

– Понятно, какая диета, – безжалостно усмехнулась Камилла. – Нам с тобой надо пить поменьше вина, моя дорогая!

Шарлотта молчала. Ее не интересовали разговоры старших коллег. На улице, за стеклом, Алекс объяснял родителям, как очутился около магазина. Никита смеялся, Ольга хмурилась, все трое беззвучно шевелили губами, поглядывая в ее сторону. Под их взглядами Шарлотте хотелось провалиться сквозь землю.

Все они вспомнили случайную встречу через полгода, когда Алекс официально представил родителям подругу-француженку. Знакомство прошло ужасно. Никита и Алекс, как ни старались, не смогли разрядить обстановку. Безотчетные страхи Ольги получили в тот день материальное воплощение, а Шарлотта утвердилась в мысли, что от матери парня лучше держаться на расстоянии.

Эдвард лихо подкатил к тротуару напротив железнодорожного вокзала Тулузы. Алекс едва ли не на ходу выскочил из машины навстречу Шарлотте, помог ей устроиться на заднем сиденье и сел рядом.

– Эдвард, это Шарлотта, моя девушка! – с гордостью сказал он. – Шарлиз, это Эдвард, друг нашей семьи. Он англичанин.

Алекс старался вести себя как можно учтивей. Шарлотта взглянула на него с иронией, зато Дед кивнул одобрительно.

– Добрый день, юная леди! – воскликнул он на английском, развернувшись назад, насколько позволял ремень безопасности. – Рад встрече! Я буду называть тебя Чарли, если не возражаешь.

– Бонжур! – приветливо сказала Шарлотта Эдварду и повернулась к Алексу. – Я плохо говорю на английском.

– А Эдвард не говорит по-французски! – засмеялся Алекс. – Шарлотта, ты не против, если Эдвард будет называть тебя Чарли?

В ее золотисто-карих глазах мелькнула досада:

– Подойдет любой вариант, кроме Шарлотты. Ты же знаешь, я терпеть не могу это имя!

Довольный Алекс обнял ее за плечи.

– Эдвард, твоя дочь Изабель знает французский? Боюсь, сегодня вечером будут проблемы!

– Моя дочь француженка и при этом прекрасно говорит на английском, – гордо произнес Эдвард. – Я передал ей твое приглашение, но сегодня она, к сожалению, занята. Изабель присоединиться к нам завтра, если вы оба не против.

Эдвард вел себя очень мило, шутил и рассыпал комплименты Шарлотте, поглядывая на нее в зеркало заднего вида. Его старомодные любезности Алекс переводил с удовольствием, пускай и не очень точно. Только однажды в разговоре возникла неловкость.