Она дождалась, пока мужчина отвернётся, накинула капюшон на голову, так, чтобы он закрывал её лицо, чтобы не видеть его взгляд, когда он будет медленно умирать.

Она даже не ожидала, что всё пойдёт так идеально. Мужчина и не подумал испугаться, хотя прекрасно осознавал, что ему грозит опасность. Он не был против смерти. Он ждал её.

Нож вошёл, как по маслу, даже слишком легко. По её рукам сразу же потекла густая, теплая кровь. Она не видела её, не решалась посмотреть вниз, но чувствовала, как струйки стекали с ножа, опускались вниз по руке и обретя свободу, с лёгким стуком капали на лист газеты, случайно попавшей под ноги.

Раздался внезапный порыв ветра, который и привёл в чувство девушку. Дрожавшей рукой она быстро вытащила нож и оттолкнула старика. С глухим стуком он упал на землю и больше не шевелился.

Мозг лихорадочно пытался сообразить, что же ей теперь делать дальше. Для начала следовало бы унять дрожь во всём теле и побороть тошноту, которая подкралась так неожиданно. Хотя, чего она ожидала? Она первый раз в жизни убила человека. Настоящего, живого… ни в чём не повинного человека.

Что теперь делать? Бежать? Конечно, бежать. Бежать без оглядки и никогда даже мимо не проходить. Обходить за километр. Нет, за три километра, и больше никогда не вспоминать.

Девушка попятилась и тут же споткнулась о какую-то банку. Или бутылку… в темноте не разглядеть. От испуга тело совсем забыло, как нужно держать равновесие и девушка упала. Как хорошо, что организм ещё такой молодой и ещё лучше, что упала она на ворох чего-то мягкого, но это падение даже сыграло ей на руку. Она вспомнила, что нож остался рядом с телом бездомного, а на нём её отпечатки. А ещё отпечатки её ботинка остались на газете. Уж кровь-то точно прорисует отпечаток лучше, чем самая стойкая краска. И кто знает что ещё может привести полицию к ней, к бедной маленькой восемнадцатилетней девчонке? Но хотя бы это она может убрать сейчас.

Озноб стал ещё сильнее, и из-за него девушка кое-как справилась с бумагой. Она смяла её и припрятала в карман мастерки, напомнив себе ещё раз, что нужно будет выбросить где-нибудь в другом месте. Где не его точно не найдут.

Об остальных отпечатках не было смысла заботиться. С кровавыми пятнами они никак не связаны, а проходить мимо неблагополучных районов ей никто не запретит. Тем более, она и сама была из неблагополучных. Разве стоило этому удивляться?

Девушка шла, не обращая внимания на редких прохожих, на собак, трусливо забившихся под шаткие укрытия, на внезапно хлынувший с неба дождь. Она настолько потеряла связь с реальностью, что едва не забыла выбросить улики.

Дождь. А ведь это прекрасный способ утилизировать бумагу. Вода. Она сможет не только отпечаток её ботинка, но и сделает непригодным даже образец крови. Это же просто идеально.

Она достала из кармана газетный лист, всё ещё дрожа, но уже от холода и сразу же возникла мысль: а не останется ли крови на её одежде? Ну не дура ли? Мало ли кому из её "надзирателей" придёт в голову проверить её одежду. Уничтожила две улики и сама же создала новую. А впрочем, когда она доберётся домой, сразу же постирает мастерку и тогда её навряд ли можно будет расценить как улику. А вот нож. Наверное, она слишком плохо спрятала нож. И как быть с ним? Вернуться, забрать и перепрятать? Чтобы её точно засекли рядом с местом преступления? Ну уж нет. Остаётся только надеяться, что никто и не подумает связать её с этим ножом. Хотя, кто может это сделать, если её никто не видел? А если и увидел какой-нибудь случайный прохожий, то единственным описанием будет что-то типа: то ли парень, то ли девушка, в тёмно-серых растянутых джинсах и бесформенной толстовке с капюшоном на всё лицо. Невысокого роста, примерно метр шестьдесят-шестьдесят пять. На самом деле, метр семьдесят, но ведь она всегда ходит немного ссутулившись и от этого кажется немного ниже. Ну, может быть, ещё и худощавого телосложения, хотя это тоже сложно сказать из-за повисшей на ней одежды. Кстати, вот тут она была даже немного благодарна судьбе за то, что за неимением лучшего, ей приходится донашивать за соседкой вещи на пару размеров больше. Это было как нельзя кстати.

Девушка уже зашла за угол и тут же поняла ещё одну неприятную вещь: на вещах случайно могли остаться капли крови бездомного. От вещей придётся избавиться. Но ведь это её единственные вещи, а снова ходить попрошайничать у соседей ей не хотелось бы. Может, прокатит, если она просто простирает их? Наверняка тяжело будет распознать ДНК, если над пятнами поработает стиральный порошок. И для надёжности ещё и пятновыводитель.

Но сначала надо вернуться домой, а это значит, снова окунаться в этот ад. Сегодня пятница, а значит, у бати день гранёного стакана. И почему она раньше об этом не подумала? Не выбрала правильный день, не смогла обдумать, как грамотно спрятать улики. Не смогла даже алиби себе обеспечить. Ну не дура ли? Понадеялась только на то, что беднягу бездомного никто не будет жалеть и никто не захочет заморачиваться с поисками его убийцы. Как это беспечно.

Она дошла до ближайшей остановки и села на лавочку. Усталость накрыла с головой, напомнив о том, что в последнее время она нормально спала месяц назад, в кабинете сотрудницы ПДН. Хорошая девушка. Жаль будет разочаровывать её, ведь только она в неё верила. Верила, что девочка из неблагополучной семьи сможет стать человеком. А она так подвела бедную сотрудницу полиции.

Но как бы то ни было, больше на Диану она не может рассчитывать. Неделю назад ей исполнилось восемнадцать. Восемнадцать лет. Теперь она официально считается совершеннолетней и теперь уже никто не помешает ей распоряжаться жизнью так, как она сама захочет. Хотя… наверное она всё же будет скучать по покровительству совсем ещё молодой пднщицы.

Но что-то нужно было делать дальше. Домой возвращаться не вариант. Там отец и он теперь так же официально может делать с дочерью всё, что захочет. Особенно сильно он мечтает выставить её из дома, ведь ей не было места в его мире. Он же всегда во всём обвинял её, Стеллу. В гибели матери от передоза, в смерти любимой доченьки (почему-то он винил в этом её, хотя это он довёл Маришу до нервного срыва, который закончился глубокой комой и последовавшим за ней летальным исходом). Во всём виновата Стелла. Во всём всегда была виновата Стелла. Он давно уже не чувствовал ничего, кроме ненависти. Ненависти ко всему миру. Ненависти к дочери.

На дворе был конец мая и лето уже готовилось вступить в свои права, но по ночам всё ещё было прохладно. Рановато ещё бомжевать на лавочках общественных остановок. Но как же хочется спать. Просто сил нет.

Единственное, на что её хватило, это поменять вертикальное положение на горизонтальное. Пусть уж лучше она замёрзнет насмерть, но сегодня она домой не вернётся. А с завтрашнего дня усиленно начнёт искать себе собственное убежище. И обязательно надо задуматься о работе. Не попрошайничать же ей вечность. К тому же, на улице слишком большая конкуренция. Осталось только надеяться, что хотя бы где-нибудь не посмотрят на её многочисленные приводы и не особо радужную репутацию. Да и суббота завтра. Наверняка большинство компаний будут закрыты, а в тех, что работают круглосуточно (кстати, хорошая идея, может ещё удастся в Мак попасть, хотя бы уборщицей), начальства может не быть на месте. Ну, разве что с ней будет беседовать какой-нибудь менеджер среднего звена. А если ещё больше повезёт, той же уборщицей она может устроиться в какой-нибудь крупный офис. Или в офис поменьше. Или вообще куда-нибудь. С её-то с трудом законченным средним образованием… любая работа сгодится. Лишь бы хватило не только на пропитание, но и какую-нибудь самую дешёвую комнатку. Временно. Потом она подсоберёт немного средств и сможет купить себе собственную небольшую однушку где-нибудь на окраине города. Даже клоповник сгодится, лишь бы собственная.

Уснула Стелла под эти мысли. Фантазия заводила её всё дальше и дальше в будущее, которое она сама себе придумывала. Нужно признаться, фантазия не заводила её очень далеко от реальности, не обещала золотых замков, не рисовала всяких принцев на белоснежных единорогах. Хотя, принца ей завести не помешает. Хотя бы для моральной поддержки. Ну и для удовлетворения естественных потребностей, разумеется. А, впрочем, для секса постоянный принц вовсе не нужен. Для этого сгодится любой временный.