Медленно я шел по коридору в подземелье, слабо освещенному не то факелами, не то светильниками, пока наконец не вошел в комнату Хранителя Времени. Книга судеб уже была открыта на нужной странице:
Анна, 1860 года рождения, дочь аптекаря, г. Саратов Российской империи, утопилась в 1887 году.
Михаил, сын купца 2-й гильдии, 1851 года рождения, г. Саратов Российской империи, владелец винокурни, муж Анны, а ныне муж Инны, Валентин.
Мария, вдова купца 2-й гильдии, 1846 года рождения, г. Саратов Российской империи, а ныне Людмила Кожемякина.
Бракосочетание Анны и Михаила состоялось в 1879 году в г. Саратов.
– Могу ли я предотвратить суицид Анны, её утопление?
Хранитель проговорил механическим голосом:
– Тебе разрешено это сделать, предотвратить самоубийство Анны, но не саму смерть. Тебе разрешено сделать так, чтобы Анну похоронили не как самоубийцу, а по всем правилам её естественной смерти, принятым в том обществе. В действия Михаила и Марии вмешиваться нельзя.
Ясно, мне разрешили вмешиваться в события только на определенном этапе.
Итак, передо мной снова поплыли кадры своеобразного кино. Я очутился на улице Саратова, напротив собора, где только что прошло венчание Анны и Михаила. На входе в храм стояли полицейские, чтобы не пропускать зевак, изрядно мешающих приглашенным гостям. Прохожие останавливались поглазеть и обсудить, сколько жених заплатил церковным певчим и сколько отвалил за торжественное застолье и музыкантам.
На крыльце появились новобрачные. Анна была в белом атласном платье с розовыми лентами, а ее каштановые волосы завитые спиралью, были тоже перевязаны белой лентой с вплетенными в них белыми же розами, на ногах белые атласные туфли. Её карие глаза светились счастьем.
Жених, весьма привлекательный мужчина с голубыми глазами и пшеничными усами, среднего роста, коренастый, был одет модно по тому времени. На нем был короткий сюртук с двубортной застежкой и блестящий цилиндр.
Свадебный поезд из двадцати экипажей двинулся по городу в сторону особняка, где проходило дальнейшее торжество. Впереди экипажей бежал паренёк, угощавший всех встречных хмельными напитками.
В гостиной к новобрачым подходили гости, поздравляли и желали всех благ. Невеста была восхитительна, весела и радостна, жених держался с достоинством, был любезен и предупредителен с новоявленной женой, за которой отец дал вполне приличное приданное. Было видно, что они действительно любили друг друга. Затем начались танцы, а часть гостей разбрелись по комнатам, играли в карты, просто пили вино. Ужин начался за полночь и завершился только под утро. А в следующие три дня, приняв подарки от посыльных, молодые супруги нанесли ответные визиты гостям, посетившим их свадебное застолье. Везде их встречали угощениями, и супруги вернулись только к вечеру.
Через год Анна родила дочь, назвали её Еленой. Потянулись будни семейной жизни, казалось ничем не омраченной. Городок был скучный. Летом пыль, весной распутица и грязь. Мужья занимались своими делами, а женщины сидели по домам, по вечерам играли в карты да раскладывали пасьянсы. Городская жизнь оживлялась только в религиозные праздники. Тогда все устремлялись на площадь, где стоял шумный ярмарочный галдёж, а разноцветье товаров поднимало настроение особенно у женщин.
Однажды, вот на такой шумной городской ярмарке, Анна заметила дородную, небольшого роста, женщину. Анну пронзил ее острый взгляд, устремленный в их с мужем сторону, злая усмешка кривила губы этой женщины. Пышные юбки выгодно подчеркивали полноту её фигуры, а поверх модного платья, безвкусно дополненного рюшами и кружевами местной портнихой, была накинута яркая цветастая шаль. Это купчиха Мария, недавно овдовевшая, она вполне успешно вела дела, доставшиеся ей от покойного мужа. Мария владела мыловарней, салотопней, и свечно-сальным производством. Очень богатая, свободная и бездетная. Она замечала, что Михаил старался избегать её, так как давно уже заметил интерес Марии к нему. Это льстило Михаилу, но упорное преследование этой женщиной несколько раздражало. – Напрасно старается, – думал в это время Михаил, – она мне совсем не нравится, и неужели она думает, что я променяю на неё свою любезную Аннушку.
Дома Мария предалась неприятным мыслям о том, как весело и счастливо проводят время Анна и Михаил. Злобное ревнивое чувство охватило её. Она жаждала Михаила, и не потому что он был молод и красив. С особым наслаждением ей хотелось отнять его у молодой Аннушки, которую она ненавидела за то, что именно она его жена, да притом еще и любимая. А равнодушие и холодность Михаила раздражало, и только еще больше раззадоривало. Враждебное чувство к Анне не покидало Марию, но упрямство Михаила бесило её до колик, она очень страдала, снедаемая своей страстью к нему.
Мария задумалась, она знала, что неподалеку, в одной деревушке, живет колдунья, о делишках которой то и дело судачат дворовые девки, да о любовных напитках, что она изготавливает для молодух, желающих непременно выгодно выйти замуж. И тут она вспомнила равнодушие к ней Михаила на прогулке, и холодный взгляд его жены. Это воспоминание подействовало на неё как удар хлыста. Собрав в корзину подарки для колдуньи, Мария решила съездить к этой ворожее.
Уже к вечеру Мария приехала на извозчике к домику старухи на краю кладбища. В сумерках проглядывали черные кресты, на могилах еще светились лампадки и свечки, словно блуждающие огоньки. Извозчик должен был дожидаться её возвращения. С нервной дрожью Мария постучала в дверь, и ей открыла старуха, закутанная в серый платок. Она провела гостью в просторную комнату. Везде висели пучки сушеных трав, на полках размещались разные бутылки с жидкостью. В печи пылал огонь, а на деревянном столе стояла свеча в подсвечнике и чашка.
Хозяйка оглядела Марию острым пронзительным взглядом и предложила сесть в кресло рядом со столом, а при виде щедрых подарков довольно улыбнулась. Мария достала из корзины сахар, кофе, большой свиной окорок и даже коньяк, присела в кресло и стала объяснять по какому делу приехала. Старуха поблагодарила за подношения, и, окинув пронизывающим жестким взглядом купчиху, сказала:
– Хорошо, я сделаю, как вы хотите, и уже в ближайшие дни ваш избранник будет ваш, а сейчас я кое-что приготовлю для вас – и с этими словами колдунья вышла в соседнюю комнату.
Вернулась оттуда с черными свечами, флаконом с бурой жидкостью, с жаровней, в которой уже горели угли, и горшком с водой, а также в руках у неё был мешочек с могильной землей и травами. В жаровню она кинула каких-то сушеных трав, оттуда сразу повалил дым, зажгла три черные свечи, и нараспев стала читать слова заклинания из старой книги в черном переплете:
– Санатас, Куиссор, Карракос, Арне, Феппе и Эллера… , жгите сердце… Затем в горшок с водой капнула какой-то красной жидкости из своего флакона, и вода зашипела, закипела, будто на огне. А в это время за окном словно поднялась буря, ветер завыл в трубе, а в соседней комнате как будто раздавались чьи-то тяжелые шаги.
Марию передернуло, затем её охватило оцепенение, но она стойко решила довести дело до конца. Когда колдовское действо завершилось, колдунья перелила воду из горшка в бутылку и отдала купчихе вместе с мешочком, в котором были заговоренные травы вперемежку с погостной землей. Эту смесь надо было рассыпать у порога конторы Михаила и у крыльца его дома, а воду изловчиться и подлить в стакан с чаем или водой и подать это питьё ему. Мария щедро заплатила вдобавок двадцать рублей старухе, забрала бутыль и мешочек, и, твердо уверенная в успехе совершенного колдовства, отправилась домой.
На следующий день она явилась в контору Михаила с надуманным делом. Насыпать земли с травами у порога и на пол ей не составило труда, и даже ухитрилась незаметно подлить в стакан с чаем немного заколдованной воды. Затем, крайне довольная собой, высыпала остатки смеси на крыльцо дома своего возлюбленного.
Колдунья знала своё дело и чары подействовали быстро. Весь вечер Михаил был встревожен, не в духе, и не понимал своего состояния. Образ этой веселой вдовы явно его преследовал, но при этом в нем еще боролись два чувства – его притягивало к Марии с глухой животной страстью, и в тоже время возникало что-то отталкивающее к ней, даже что-то враждебное. То он испытывал отвращение к Марии, к её большим глазам с откровенно призывным взглядом, а её нарумяненное лицо с густым слоем белил казалось противным, то страстное желание обладать этим гладким телом мучительно охватывало его. Михаила раздирали эти противоречивые чувства, и он весь вечер оставался задумчивым и мрачным.
