Проснулся я от звука азана на моем телефоне. Я сел в заправленной кровати и пусто смотрел перед собой, вспоминая, где я нахожусь и какой сегодня день. Я не выспался. Хотелось поспать еще, но было нельзя, и поэтому я лишь прилег обратно, глядя в потолок. В комнату бесцеремонно вошел ваша и хотел было начать меня будить, но заметил, что я бодрствую. Когда он скрылся за дверью я встал, протер глаза и посмотрел в зеркало. Оттуда на меня глядело два покрасневших голубых под светом лампы глаза под нахмуренными густыми угловатыми бровями. Волосы были взлохмачены недавним сном, а нос немного помят из-за того, что спал я, погрузив лицо в подушку. На щеках, над и под губами прослеживалась редкая, ранняя и совсем еще зеленая щетина, которую пока и щетиной не назовешь.

Зевнув и потерев шею, я спустился вниз, застав домашних в хлопотах на кухне.

– Ваша, что ты делаешь? Давай помогу, – сказал я хриплым голосом, пытаясь перехватить у него из рук стулья, которые он расставлял. – Зачем их так много?

– У нас будут гости, – улыбнулась Селима, спешившая разложить еду на столе.

– А кто? Сулейман? Йохк деца?

– Да какой там, – послышалось бурчание Амира из кухни, который выкладывал очередную партию продуктов из пакетов на кухонном столе. – Друзья папины.

Ваша еще при жизни своей жены всегда помогал ей по дому. Тем более, если он принимает своих гостей. Он не позволял своей жене уставать из-за того, что он позвал к себе друзей. Теперь ее с ним нет, но привычки остались: он никогда не брезговал помощью по дому.

– Ты зануда, – весело отвечал он Амиру. – Тебе тоже никто не запрещает кого-то сюда приглашать!

– Я никогда никого не вожу!

– Я сказал, что водишь? – рассмеялся ваша. – Я только сказал, что тебе это не запрещено!

Предчувствуя их недовольство тем, что на ифтар я не останусь, я очень неловко, неаккуратно заговорил:

– Я бы хотел… я, наверное, хотел бы выйти… я только финики поем, ладно?

– В смысле? – продолжая копошиться в пакетах, спросил Амир.

– Ну я только воды попью и фиников поем, потому что потом поеду встретиться с другом. С ним и поедим.

– Ну, валяй. Дело твое.

Селима цокнула, недовольно взглянув на Амира.

– С нами тебе уже не интересно? – улыбаясь, спрашивал ваша.

Увидев, как он подвязывает подстилки к стульям, я решил не ждать его разрешения помочь, а самостоятельно забрать у него несколько штук.

– Интересно, конечно, – я присел, обхватывая веревками спинку стула. – Просто это мой новый друг, с которым мне еще учиться. Познакомился бы с ним поближе.

– Иди, иди, все равно тебе еще жить с нами, у нас впереди не один совместный ифтар, дай Бог.

Когда подошло время вечернего намаза, я пожевал фиников, выпил стакан воды, помолился, а потом выбежал из дома к ожидавшему меня такси. Арби написал мне:

Едешь? 19:10

Да. Буду через 7-8 минут. 19:11

Второй раз за день я застал Арби ожидающим меня у «Гранд Парка». Он стоял на белых ступеньках, облокотившись на перила и выглядел очень сдержанным. Стоя прямо у центрального входа в торговый центр, он глядел прямо перед собой, не рассматривая окружающих. Руки были сложены и сцеплены в пальцах, а подбородок приспущен вниз. Он держался так, как у нас держат себя мужья в гостях у родственников своих жен.

– Если тебе так безрадостно со мной видеться, ты мог бы просто об этом сообщить, – весело окликнул его я, подойдя к нему.

Мы поздоровались.

– С чего ты так решил? – усмехнулся он.

– Стоишь такой грустный.

– Я не грустный, а задумчивый, – будто бы печально улыбнулся Арби.

Что снаружи, что внутри самого торгового центра было так много людей, что казалось, будто тут собрался весь город. В «Гранд Парке» всегда было полно народу, но в праздничные дни тут небывалый ажиотаж. Мне всегда казалось, что в карусели мелькавших вокруг лиц я вижу некоторые знакомые мне, но такое явление для Грозного всегда было столь же нормальным, как, например, дышать носом.

– Что будем есть? – спросил я, когда мы поднимались по эскалатору.

– Не знаю. Ты выбирай.

– Я достаточно всеяден, – пожал плечами я. – Так что выбирать тебе.

– Так и я тоже, – ухмыльнулся Арби.

Он вел себя в точности, как вел бы себя и я, но почему-то изначально наше взаимодействие складывалось так, будто бы он мой гость. Мне не нравилась позиция нападающего: я всегда любил быть тем, кто отбивается от любезностей, а не придумывает их, но обстоятельства порой сами распределяют нас по ролям.

– Ну, смотри. Я в основном ем дома и стараюсь есть правильно, но, приезжая в Грозный, я всегда стараюсь первым делом съесть столько много фастфуда, сколько хватит, чтобы мне это надоело…

– Потому что в Москве мало халяльного фастфуда? – повел бровью он.

– Да его там вообще нет, – подтвердил я. – В общем: гастритом не страдаешь?

– Нет.

– Тогда бургеры.

Он не стал отпираться, только развел на мгновение руки.

Ресторанный дворик располагался на третьем этаже, где расположилось множество стоек с самой разной кухней: тут и тандыр, и шашлычная, и суши, и национальная кухня нашей и соседних республик, и замороженные йогурты с прочими сладостями. Вкусно поесть чеченцы любили всегда.

– А вот и бургеры, – я ткнул пальцем в меню, висевшем над одной из стоек.

– Саид, если что, то платить буду я.

– Если «что» – ладно. А если «ничего» – то я. Сейчас именно «ничего», – отмахнулся я.

Он рассмеялся:

– Нет-нет, без условий. Я буду платить.

– Интересно, кто тебе это сказал?

– Я ведь тебя сюда позвал.

– По-моему, тебя пригласил именно я.

– С чего ты взял?

Я и впрямь забыл, кто кого приглашал, поэтому решил искать другие аргументы:

– Ты мне уже оказал услугу, разбудив в аэропорту.

– А ты мне оказал услугу, взяв с собой к директору.

Мы безмолвно постояли, глядя друг другу в глаза, и в них читалось только одно: не проиграть.

– Арби, я голодный, я только фиников поел и воды попил, так что давай не будем тормозить. Я заплачу, и мы спокойно поедим.

– А я и фиников не ел и воды не пил. Так что да, давай ты не будешь тормозить, и дашь мне все сделать, как надо.

– Дерзко.

– Ты сам это начал.

Неловкость и расшаркивания начинали отступать: совместное веселье всегда сильно сближает. Мы стояли у стойки и продолжали спорить под смешки кассирши.

– Сзади нас уже очередь образовалась! – сказал я.

– Так мы еще даже заказ не сделали из-за тебя.

– Из-за меня?!

Он повернулся к молодой девушке в фирменном фартучке с названием заведения и озвучил два комбо-обеда с бургерами и деревенской картошкой.

– А мне еще добавь, пожалуйста, ролл с курицей, – подытожил я.

Девушка ввела нужные позиции на своем экране.

– Что-нибудь еще? – словно намеренно выдавив высокий голосок, спросила она.

– Нет, сколько с меня? – я достал свой небольшой замшевый кошелек.

– Извини, не слушай его, он хотел сказать «сколько с Арби?», – он тоже завозился в кармане, доставая купюру.

Девушка озвучила сумму, и мы с ним одновременно выбросили руки, выставив свои купюры на стойку.

– Ну и какую мне брать? – давилась со смеху кассирша.

– Зависит от тебя, – улыбнулся Арби.

– Я возьму у тебя, потому что я услышала твое имя, – обратилась она к нему.

Я нахмурился.

– То есть в этом было дело? Тогда меня зовут Саид.

– Ну, все-все, – она прикрывала рот рукой, смеясь, – пропустите следующих.

– Это твоя первая и последняя победа надо мной, – холодно сказал я Арби.

Мы отошли в сторону, а к кассе вышли две женщины в возрасте с маленькой девочкой.

– Халам дол шу шиъ21, – с напускным и шутливым недовольством произнесла одна из них.