Экскурсия по замку произвела на гостей впечатление, ресторатор так и вовсе разве что не подпрыгивал, глядя на плиту и печь, а Шмидты с уважением огладили голландку и сразу запросили контакты печника, сложившего такое нужное оборудование. Хенрик обещал направить заказ мастеру, и гости отправились в Лесную, где опять же Отто заинтересовался коптильней. Шмидты приняли от него заказ, а Эрих объяснил, что и как с ней делать. Ресторатор сначала загорелся идеей коптить мясо, но, выслушав председателя, предложил заключить договор на поставки рыбу и в будущем – мяса в его ресторан, решив, что самостоятельно такой работой заниматься не станет: не то город место для такого производства. Очень ему понравилась вобла с пивом, и он сразу оплатил Хенрику готовую партию мелкой рыбешки, все лето ловимую наказанными братьями Вирт на озере.

Пасечник Лукас угостил приехавших свежим медом – необычным для этих мест, гречишным. Терпкий, сладкий и густой, продукт пчеловодства также нашел понимание у ресторатора, и аванс на пару бочонков был внесен в кассу колхоза. Про воск решили шустрому Шульцу не говорить.

К ужину мужская компания приволоклась: ходили пешком, вот и устали. Довольные гости посетили усовершенствованную баньку, где Хенрик, как заправский банщик, отхлестал гостей березовыми вениками. Эту «забаву» однажды показала ему Аня после того, как мастер Кляйн сложил в мыльне каменку в специально пристроенной парной. Получилось как-бы два отделения: прежняя мыльня с печью для подогрева воды и площадкой для мытья, и второе-собственно парилка, где в углу из булыжников горкой соорудили нагревательный элемент, соединив его с печью в первой комнате. Идею Аня высказала еще первый приезд печника, но только этим летом он сумел сделать как надо. Полок был один, но непривычные пруссаки много и не выдерживали. Топилась банька почти ежедневно, парились и мылись в ней все замковые. Вот Аня и показала однажды Вайсам мастер-класс! Мужики сначала сильно смущались присутствия женщины рядом с полуголыми ими, но против спокойной и уверенной Воронцовой устоять не смогли.

-Мальчики – безэмоционально сказала попаданка, – прекратите! Я давно не девочка, воспитана в других условиях и правилах, на ваши тушки покушаться не собираюсь, поверьте. Вы, главное, расслабьтесь, отключите мозги и получите удовольствие.

Вайсы с трудом вытерпели экзекуцию, но в какой-то момент вдруг осознали, что в таком способе мытья есть своя прелесть, особенно, когда действительно прекращаешь думать, расслабляешься в жаркой атмосфере, потеешь и нюхаешь травяной аромат дубовых и березовых листьев и хвои, а потом разгоряченное и распаренное тело охаживают мокрым веником. Мышцы просто в желе превращаются, голова светлеет, в теле легкость появляется, кожа, облитая холодной водой, становится упругой и скрипящей от чистоты, а на душе наступает благодать. Спится после бани замечательно, кости не болят, настроение хорошее. Холодное пиво с воблой вообще примиряет со всем! Завсегдатаями бани Вайсы не стали, понятное дело, но раз-два в месяц парились, теперь без Ани. Она предавалась варварскому отдыху в одиночестве – Ванда не «шмоглааа», хотя более горячую мыльню зауважала.

Отто Шульц, поддавшись на провокацию генерала, вылетел из бани в чем мать родила уже после пяти минут пребывания под громкий хохот Шмидтов, оказавшихся более крепкими ребятами. Им баня пришлась по душе, как и Эриху. Работяги, поняв принцип и последовательность действий, засели в бане до ночи, даже ужинать отказались, залившись пивом, рыбкой и пирогами. Аня, наблюдавшая за этой компанией со стены вместе с Карлом, все ждала, когда петь начнут, но, увы, до такого гости не дошли.

- Укатали Сивку крутые горки – заметила она, когда разморенные и чуть пьяные гости выползли из бани и побрели в замок. – Слаб нынче мужик прусский! Отто вообще – лох чилийский! Генерал, а не хлопнуть ли нам по рюмашке?

Вайс-старший уже слышал от женщины эту странную фразу, поэтому в тон ей ответил:

-Заметьте, фрау, не я это предложил! – и, взяв Анну под локоток, со смехом двинулся в кабинет.

***

Шульц не обиделся на хозяев, ему все равно понравилось в замке. Наевшись и напившись, он заручился согласием хозяина на поставку воблы, копченой рыбы, будущего шнапса (эксклюзивно!), грибов, капусты и прочих лакомств, внедренных Воронцовой. Ресторатор захотел печь и прочие приспособления, так что сотрудничество продолжилось к взаимной выгоде. Шульц вообще решил закупаться овощами у Вайсов в основном. Племянника он решил перебросить на канцелярку и что там еще кузнецы предложат, в этом он не сомневался. Но труба (ресторан, то есть), звала, и толстяк, забрав кофейные наборы, отбыл к вечеру.

В замке остались Щмидты и хозяева. Их разговор состоялся следующим утром.

К семье кузнецов Воронцова испытала симпатию и не стеснялась ее выказывать, чем очень им льстила. Андрис вообще смотрел на попаданку влюбленными глазами, но Анна воспринимала это спокойно: ребенок, чего там? Да и влюбленность эта была больше восхищением и уважением, чем тем самым чувством. Так что общение оставшихся в замке было свободным и деловым одновременно.

Ханс, выспавшийся после прогулки и бани, перестал сдерживаться и вел себя раскованно, не переходя нормальных для любой компании границ. Он был, по мнению Ани, абсолютно настоящим мужиком, вот просто таким, каким и должен быть: крепким, немногословным, работящим, честным. Правильным, короче. Сыновья были его меньшей копией. Так что разговор велся без лишней вежливости, мужской такой, и Анна Николаевна чувствовала себя среди мужчин комфортно.

Из привезенной проволоки она согнула скрепку, ее тут же испробовали и сошлись на возможности делать и продавать. Стиральные доски прошли в замке полевые испытания, Ванда одобрила, как и валки для отжима, поэтому в планах появился еще один пункт для расширения производства. Петер похвалился, что нашел состав лака для дешевой проволоки и может приступать к кручению пружин для блокнотов. Значит, в будущем у канцтоваров будет новинка. Относительно дырокола пока нет подвижек.

Новый самогонный аппарат литров на 20 решили освоить по осени, когда пройдет сбор яблок и прочих фруктов, что сумеют закупить у себя и в окрестностях. Шмидты, кстати, обещали привезти саженцы плодовых из своей местности, присмотрели у кого-то. Мясорубка всех поразила: тяжеленная, но работающая! Для нее в кухне Ванда выделила особое место и назначила Ганса «главным по тарелочкам», чем подняла мальца в глазах кухонной братии. Опробовали мясорубку сразу, и результат-мягкий фарш- был превращен в котлеты, поданные с салатом из огурцов и зеленого лука под остатки шнапса. Ванда была довольна как слон и в мыслях уже лепила пельмени, голубцы, колбаски. Да, отныне кишки решили не выбрасывать совсем.

К слову о кишках и прочих потрохах. Рыболовы-изгнанники собирали внутренности рыбок и передавали их в деревню, где предприимчивый Эрих отправлял рыбные останки на корм курам. Братья Вирт за лето посвежели, к пиву не тянулись, за вялением следили зорко, даже шалаш для этого соорудили. Эрих смеялся, что у них вроде соревнования с «наземными»-кто больше получит. Пока счет равный. Деревенские этим летом показали себя довольно хорошо: отлынивающих не было, слушались главу, ребятня тянулась за старшими, посевы вроде неплохо поднялись. И побочный промысел тоже старики развивали: кресла-качалки в количестве трех штук нашли пристанище в комнатах Анны, генерала и Ванды. Заготовку ивы сельчане вели непрерывно, так что зимой будет, из чего мастерить. За дарами леса бригада грибников под руководством то Анны, то Мирко ходила регулярно. И стадо как-то тяжелело: набирали вес козочки, овцы, пригнанные Хенриком, внезапно окотились, и теперь в деревне овец стало больше десятка. Эрих узнал и собирается нескольких остричь в конце лета. Телочки округлились и готовы спариться, а мясные поросята стали так и вовсе большими, тоже размножаться вполне способны.