Джуди попрощалась и тихо вышла.

Я чувствовал, что поведение Джуди было неестественным – существо её было словно загнано в угол и ожидало битья. Такой она мне представлялась, когда, выходя из магазина, она на мгновение кинула осторожный взгляд в мою сторону.

– Теперь, – ворвался в мои грёзы сухой голос инспектора, – вопрос к вам, мистер Гарфилд.

Дед приподнял унылое лицо, брови его дёрнулись.

– Кому может быть выгодна смерть Рэя Кампиона?

– Совсем никому, – подумав, сказал дед. – У Рэя не было врагов. Его окружали только друзья.

– Разумеется, – парировал инспектор. – Но кто-то же наследует деньги, верно?

Дед нахмурился.

– Завещание вряд ли составлялось, – сказал он.

– Значит, всё унаследует Стэнли?

– Должно быть, так.

И добавил чуть погодя:

– Да там не такая уж большая сумма, я полагаю. После чёртовой этой войны мы так и не оправились.

– О какой сумме речь?

– Тысяч пять фунтов, не более.

– Ну-у… – протянул инспектор. – Этого хватит, чтобы уехать куда-нибудь, начать своё дело, в конце концов.

Дед поднял брови и впервые взглянул в серое, морщинистое лицо инспектора так, словно завидел в нём нечто доселе невиданное.

– Инспектор, дайте Стэнли хоть миллион, он не будет знать, что с ним делать.

– Вы считаете это невозможным?

– Я считаю это абсурдным.

Я кивал, соглашаясь с дедовой горькой мыслью, хотя моё мнение инспектора не интересовало.

– В любом случае, – продолжал инспектор, – пока что это единственный возможный мотив, который приходит на ум. Жестокий, да. Хотя случаев, когда дети убивают родителей ради денег, не счесть. Гораздо реже происходит наоборот, но там и мотивы другие.

– Инспектор, – всё же вставил я, – но ведь Стэнли спит. Он зевал во всю пасть и отправился спать после ужина, наплевав даже на свою работу. Как же он мог?

Ответ был ясен – да, Стэнли мог притворяться, что хотел спать. Я не оправдывал ублюдка, просто хотелось понять, в чём тут дело. Мог ли какой-нибудь мало-мальски преступный замысел зародиться у нашего Стэнли, чтобы он сумел всё это придумать и осуществить? Вряд ли.

Остальные прекрасно это понимали. Но ухватиться больше было не за что.

Инспектор спросил Адама, на всякий случай, не просыпался ли он до тех пор, пока я не разбудил его. Нет, Адам спал как убитый, его силы были растрачены в ночь Деймоса[21].

Инспектора интересовало расположение спален в доме. Мы объяснили – на втором этаже три комнаты: спальня Кампиона, спальня деда и спальня Стэнли и Джозефа, в которой мы с Адамом соорудили две двухъярусные кровати. Я и Стэнли спали на верхних койках, Джозеф и Адам – на нижних. Этим вечером Адам спал на своём месте внизу и потому, даже если бы он просыпался, то никак не смог сказать бы наверняка, был ли Стэнли наверху или нет.

Удовлетворённо кивнув, инспектор заключил:

– Значит, у Стэнли плохое алиби.

Нам ничего не оставалось, как будить Стэнли. Занятие было скверным: мы все испытывали к парню жалость и презрение.

Стэнли, как и мой друг, проснулся от воды, выплеснутой в физиономию. Мы долго не могли привести его в чувство. Не похоже, чтобы он играл в спящего. Можно недооценивать его по многим пунктам, но что касается артистизма, то такого пункта насчёт Стэнли просто не существует.

Дед открыл окно, чтобы Стэнли скорее пришёл в себя, и стоячий душный запах в комнате быстро сменился ночным отрезвляющим воздухом.

Стэнли сел в кровати свесив ноги. Взъерошенные клоки волос, открывающие две большие залысины, широкое, как у Рэя, лицо, помятое и опухшее, словно после затяжной гулянки. В обычных обстоятельствах его лицо бывало даже приветливым, но с этим явлением в деревне не многие сталкивались. И этому типу тридцать пять лет. Выглядел он как проспавший все уроки школьник. Крупные сильные руки упирались в край кровати, пока челюсти лунатически перемалывали что-то.

Услышав про убитого отца, Стэнли не проронил ни слова. Попросил сигарету. Инспектор протянул из своей пачки вместе со спичками. Затянувшись, Стэнли окинул нас беглым взглядом. Клянусь, мне казалось, он сейчас заржёт во всю глотку и отвесит нелепую шутку. Наверное, мне бы этого хотелось, потому как жалость к нему в тот момент перевешивала.

Стэнли спокойно спросил, выдувая дым:

– Кто убил старика?

– Пока не знаем, – объявил инспектор. Затем добавил: – Вас не шокирует новость?

Стэнли задумался.

– Нет. Не шокировала.

– Вы объясните?

– Что объяснить? А почему я должен быть шокирован?

Инспектор глянул на деда, на нас.

– Кто-то хотел смерти вашего отца? Вам что-то известно?

– Ни черта подобного. – Стэнли поморщил лоб. – Чёрт подери, голова раскалывается.

Он докурил, потушил сигарету о блюдце у изголовья, спрыгнул вниз с верхнего этажа двухъярусной кровати. Глянул в окно, где бились о скалистый берег волны.

Инспектор сделал шаг вперёд.

– Мистер Кампион, в шесть часов вечера вы отправились в свою комнату, верно?

– Ну.

– И больше никуда не выходили до сих пор?

– Никуда. Спал как убитый. Старика это огорчило, – Стэнли хмыкнул.

Инспектор поводил пальцем по лбу, размышляя.

Наконец он сказал:

– Похоже, более вы нам ничего не поведаете?

Стэнли обернулся, его челюсти продолжали сомнамбулически двигаться, а взгляд ничего не выражал. Кажется, мы были для него абсолютно чужими людьми в тот момент. Он отрицательно покачал головой.

Тогда инспектор немного изменил заданный вопрос:

– Вы уверены, что у вашей семьи не было врагов?

– Ерунда, – сказал Стэнли.

– А у вас лично?

– Ерунда, – повторил Стэнли.

Инспектор понимающе покачал головой.

– Примите мои соболезнования, – сказал он.

Стэнли глянул в нашу сторону, но промолчал. Как только мы стали выходить, он неожиданно произнёс:

– Я слышал, как он говорил по телефону.

– Так, – инспектор резко двинул обратно. – Продолжайте.

Мы медленно потянулись следом.

Стэнли чему-то усмехнулся.

– Он говорил о наркотиках. Я думаю, это касалось Джозефа, – с неохотой процедил он.

– Когда это было? – инспектор достал записную книжку и ручку.

– Дня два или три назад. А может, и неделю…

Я видел, как инспектор быстро нарисовал 2-3-7 в блокноте.

– Старик думал, что он один в доме, но я тогда задержался. Понимаете? – Стэнли глянул на инспектора исподлобья и добавил дерзким голосом: – Я был с невестой у себя в спальне.

То есть здесь, подумал я.

– Я провёл Джуди, а на обратном пути слышу, старик рвёт и мечет у себя в кабинете. Дверь была приоткрыта. Мне стало вдруг интересно.

«Впервые в твоей поганой жизни тебе стало интересно, распросукин ты сын!» – мысленно озлобился я.

– И что конкретно вы слышали?

– Курево найдётся ещё? – помолчав, спросил Стэнли.

Из пачки инспектора он взял две сигареты и одну сразу убрал за ухо. Инспектор чиркнул спичкой. Затянувшись, Стэнли звучно выдохнул через рот.

– Какая-то ругань, я не разобрал, что к чему. – Стэнли лениво потёр шею большим пальцем руки, державшей сигарету. – Вроде бы старик узнал, у кого Джозеф брал наркоту. Не знаю, где он телефон раздобыл, наверное, в тайнике Джозефа. – На последних словах Стэнли вновь ухмыльнулся. – Братишка скрытничал, со мной не делился.

– У брата был тайник?

– Наверняка. Не спрашивайте где, всё равно не знаю.

Бегло нацарапав что-то в своих записях, инспектор сказал:

– Ваш отец собирался увидеться с тем человеком?

– Думаю, да. Да, сейчас точно помню.

Здесь Стэнли потянул руки вверх и громко зевнул.

Я чувствовал недоумение, неловкость и отвращение, даже отводя глаза в пол.

– Отец вроде бы просил встречи с тем типом и как можно скорее. Вроде он переживал, что Джозефу вконец худо.

– Как вы считаете, ваш отец рассчитывал переговорить и разобраться каким-то образом с наркодилером? – спросил инспектор.