– Арест? – Сю Тон покачал головой. – Мы ведь даже не знаем, кто они такие!

– Надо начать с мотивов похитителей – особенно женщины. – Фан Му закурил сигарету. – Если смотреть видео внимательно, становится ясно, что женщина полна ненависти к Пей Лан. Она буквально исходит желчью и мечтает уничтожить ее. Что может заставить одну женщину так возненавидеть другую?

Фан Му не пришлось отвечать на собственный вопрос.

– Зависть! – громко, словно отличник в школе, воскликнул Сяо Вон.

– Я бы тоже в первую очередь подумал о зависти. – Фан Му развернулся к остальным. – С учетом звездного статуса Пей Лан мне кажется, что похитительница может быть связана с кинопроизводством. Думаю, надо начать с ближайшего окружения Пей Лан. И, конечно, внимательней присмотреться к Льян Жехао и к их с Пей Лан отношениям.

Все быстро согласились, что действовать следует именно в этом направлении. Фан Му отдал пленку заместителю комиссара Вану с просьбой передать ее в технический отдел: пускай там выделят фоновые шумы, и как можно скорее. Он также попросил тщательно изучить саму пленку на предмет физических улик, которые позволят определить, где ее использовали. Дэн Сяожень и Сю Тон сразу же отправили детективов опрашивать окружение Пей Лан.

Тем не менее главной движущей силой расследования оказался Сяо Вон, который следил за всем и старался не упускать из виду ни малейшей детали.

Молодой офицер мчался по коридору департамента, когда Фан Му его остановил.

– Что такое? – спросил Сяо Вон, переводя дыхание. Он сразу понял, что их эксперт чем-то встревожен. – Что случилось?

– Видите ли… – На лице у Фан Му промелькнула смущенная улыбка, пока он вытаскивал фотографию из внутреннего кармана. – Раз уж мы вместе работаем над расследованием, вы не могли бы поискать вот этого человека, пока я здесь, ладно?

Сяо Вон посмотрел на снимок у Фан Му в руках. Там была девочка в бело-голубом спортивном костюме; она застенчиво улыбалась в камеру.

– А кто она? – спросил он.

– Дочь моей родственницы. Ее зовут Ляо Яфан. Сбежала из дома год назад, – уклончиво ответил Фан Му[5]. – Вряд ли она в Сюйцзине, но я не хочу упускать такую возможность.

– Предоставьте это мне. – Сяо Вон забрал фото. – Мы братья. Я буду рад поискать ее, – добавил он добродушно.

– Огромное вам спасибо. – Фан Му слегка покраснел, но быстро обрел контроль над собой. Изменение произошло столь стремительно, что перед Сяо Воном будто предстал совсем другой человек. – Если для вас это обременительно, можем подождать до конца расследования.

– Вы же теперь один из нас, так что расслабьтесь. – Сяо Вон развернулся, собираясь уходить. – Идите поешьте что-нибудь. Я сообщу, если будут новости.

С этими словами он побежал дальше по коридору. Фан Му еще немного постоял на том месте, где расстался с Сяо Воном. Мимо него проходили другие офицеры и административный персонал. Все они играли в расследовании собственные роли – ему же оставалось только ждать новостей. Фан Му поглядел в окно на темнеющее небо, задумавшись. Его глаза соскользнули на девочку на фотографии.

Мать Ляо Яфан умерла, чтобы защитить его. Он хотел заботиться о ней, но она предпочла сбежать. И сейчас могла находиться где угодно.

Но возможно – возможно! – Ляо Яфан сейчас смотрела на это же темное небо…

Прежде чем мужчина вошел в туннель, она уже пропустила трех девушек и пожилую супружескую пару. И теперь опять ждала, сжимая в пальцах бутылочный осколок.

Всегда выходило одинаково: она бросалась вперед, делая страшное – насколько получалось – лицо (по ее мнению, это могло напугать кого угодно), но потом, на полпути, замирала на месте и просто стояла, смущенная до предела. И смотрела вслед неудавшейся жертве – испуганной или просто озадаченной, – которая спокойно уходила.

И кто это сказал, что ограбление – дело немудреное? Как по ней, это очень и очень непросто.

И снова острая мучительная боль в пустом желудке пронзила ее насквозь. В глазах помутилось, и пришлось уцепиться за деревце возле дороги. Она с трудом дышала и едва держалась на ногах. Но искорка жизни внутри нее почему-то решила, что она настрадалась недостаточно, и начала яростно, неудержимо ворочаться и дрожать.

«И тебя тоже мучает голод?»

Небо над девушкой потемнело, солнце скрылось за горизонтом. В туннеле зажглись фонари. Найти более глухое место для ограбления было практически невозможно – туннель стоял пустой, и разве что изредка по нему с шумом проносился одинокий грузовик. А пешеходы так и вообще казались чудом.

Девушку охватило отчаяние, но вместе с ним пришло и мужество. Она ничего не ела уже целый день и две ночи. Если сейчас ей не удастся заполучить хоть немного денег, она умрет с голоду.

Жить. Девушка хотела жить.

По туннелю эхом раздался стук шагов. Для нее это был звук горячей лапши и паровых булочек – звук пищи. Самый прекрасный, какой она могла себе представить. Кто бы там ни был, на этот раз она добьется своего.

Она крепко прижала руку к ноющему животу. Кажется, ее маленький приятель внутри немного успокоился. Девушка снова взяла осколок стекла и, пошатываясь, побрела к жертве.

Это был молодой мужчина в костюме. Он брел, повесив голову, и глядел себе под ноги, медленно переставляя их одну за другой. Казалось, он готов уснуть на ходу – или уже спит. Но ее это не касалось. Главное, чтобы у него были деньги. Если ей удастся ими завладеть, все остальное не имеет значения.

– Деньги! – выкрикнула девушка, замахнувшись осколком. В это движение она вложила последние силы. – Отдавайте ваш кошелек!

Мужчина отступил назад – на его лице читались удивление и растерянность. Он обернулся и оглядел туннель, очевидно, решив, что она обращалась к кому-то другому. Наконец повернулся к дрожащей оборванной девушке.

– Ты… что ты сказала?

– Деньги! – просипела она срывающимся голосом. – Мне нужны ваши деньги!

Без малейшего страха или нервозности мужчина, нахмурившись, уставился на нее. Постепенно выражение его лица изменилось, остановившись на полпути между смехом и слезами. Потом он помрачнел, а его взгляд стал ледяным. Он сунул руку в карман и достал оттуда маленький бумажник из черной кожи.

Дыхание девушки от возбуждения участилось – она уже представляла себе, как накупит еды. Но тут ком встал у нее в горле. Это был не бумажник, а полицейский значок.

Девушка едва не расхохоталась. Несколько месяцев назад эта ситуация действительно показалась бы ей дикой шуткой.

Смеясь, она прикрыла лицо одной рукой. «Великолепно, просто великолепно, – проносилось у нее в мозгу между приступами рези в желудке. – Что может быть хуже – грабительница нападает на полицейского офицера…»

Глянув между пальцев, девушка заметила, как уголки рта мужчины поползли вверх. Он что, улыбается? От этого истерический смех девушки сменился плачем. Стоя перед странным полицейским, она вдруг почувствовала, что все пережитое за последние несколько месяцев вот-вот вырвется наружу.

Пройди кто-нибудь в ту минуту по туннелю Ю-Нинь, он стал бы свидетелем удивительной сцены: маленькая оборванка горько рыдала, угрожая мужчине в костюме бутылочным осколком.

Она плакала долго. Когда всхлипы девушки немного утихли, полицейский мягко сказал:

– Брось это ради бога. Ты порежешься.

Десять минут спустя она входила следом за ним в лапшичную.

Полицейский прикурил сигарету и глубоко затянулся. Потом повернулся к ней и вгляделся в лицо за тонкой пеленой дыма. Девушка заталкивала в себя говяжью лапшу с настораживающей скоростью. Когда последние куски мяса исчезли со дна тарелки, глаза девушки утратили свой отчаянный блеск. Теперь ее лицо было холодным и отстраненным; казалось, ей нет дела ни до полицейского, ни до ресторана, ни до себя самой.