– Что ты здесь делаешь?
Чип взял ее за плечи и укоризненно посмотрел ей в глаза. Молча и пристально. Он пытался отдышаться.
– Привет, Сара! – он сказал это почти робко.
«Как это не во время! – подумала она. – Как не к месту! Кажется, он до сих пор ничего не понял».
Я для тебя больше не существую! Нет! И мне нельзя сказать «Привет, Сара!»
– Я... Я шел за тобой...
Чип все еще держал ее за плечи. Он что, намеренно сжимает их так сильно?
Луч света упал на его светлые брови. На голубые глаза. Казалось, они были немного не в фокусе, расплывались.
Сара почувствовала, что от Чипа пахнет алкоголем. Может, это только пиво?
Еще несколько месяцев назад это лицо казалось ей таким близким! А теперь девушка смотрела на Чипа, как на совершенно незнакомого человека. Обрубочек носа, шрам на подбородке – такие знакомые ей в Нью-Йорке, сейчас были совершенно чужими. Сейчас его лицо было ей неприятно.
– Чип, так что же ты здесь делаешь?
– Нам нужно поговорить!
– Нет, не нужно!
Он пытался меня утопить. Он почти утопил меня. А теперь он и здесь меня преследует!
С какой целью?
– Давай зайдем куда-нибудь, Сара! Не на дожде же нам разговаривать! Посидим где-нибудь и, может быть ...
– Нет. Пожалуйста, Чип...
Обеими руками она попыталась убрать его руки со своих плеч. Девушка вдруг отчетливо увидела его правую руку.
И охнула.
– Это откуда у тебя?
На пальце у Чипа, с тыльной стороны, появилась маленькая татуировка. Длиною не больше дюйма. Крошечный черный кинжал с капелькой крови на кончике лезвия.
Молодой человек опустил глаза, потом неуверенно поднял голову. У него был такой вид, словно он очень смущен и видит эту татуировку впервые в жизни.
– Это?
– Я не верю своим глазам! Зачем ты сделал татуировку?
Чип поднес руку к глазам, чтобы получше рассмотреть. Нахмурился.
– Это все оттого, что ты уехала. Это случилось после того, как ты исчезла. Исчезла, не сказав ни слова. Кажется, однажды вечером я напился. Я точно не помню. Я был с какими-то друзьями. С какими-то ребятами. Я был не в себе. Я не понимал, что делаю.
Так значит, татуировка – моя вина? Сара почувствовала озноб, но не от дождя. Она сражалась с капюшоном, пытаясь накинуть его на голову.
– Чип, тебе не следовало сюда приезжать. Ты...
– Но я должен с тобой поговорить. Я так скучал по тебе, Сара!
Чип поднял на нее полные мольбы глаза. Он так хотел убедить девушку в своей искренности! Сколько раз она видела у него это выражение! И всегда уступала. А теперь оно казалось ей нарочитым, неискренним. А сам он – ничтожным. Незрелым.
– Ты знаешь, почему я уехала. Я была вынуждена это сделать, – в голосе Сары прозвучала такая холодность, которой она у себя прежде не помнила.
Молодой человек поднял воротник пальто. Ему тоже было холодно.
– Мы не могли бы зайти куда-нибудь под крышу? Там есть кафетерий... – он махнул в сторону кафетерия на Дейл-стрит.
Дождевые капли блестели на его светлых бровях, как алмазы.
«Золотой мальчик!» – подумала Сара. Просто удивительно, до чего он ей сейчас неприятен! Ее удивило то, как быстро проявилась эта неприязнь, и то, что эта неприязнь была такой сильной.
Он же «Золотой мальчик». У него все есть. Такой прекрасный парень!
Только никогда не говорите ему «нет»!
– Нет, Чип! Я не могу! Я хочу сказать, что не желаю с тобой разговаривать, – Сара тяжело вздохнула. – Я хочу, чтобы ты уехал. Я действительно этого хочу.
Сара почувствовала, как напряглись мускулы ее шеи. Почувствовала, как застучала в висках кровь.
Девушка повернулась и пошла прочь. Медленно, но решительно шагая.
Он побежал рядом. Она знала, что он так и сделает. Чип попытался взять ее за руку, но Сара отдернула руку.
– Сара, пожалуйста...
– Иди домой, Чип! Будь мужчиной! Иди домой!
Жестокие слова. Неужели это она их произнесла? Неужели это ее слова? Ей пришлось удрать от него, чтобы больше его не видеть. Удрать, не сказав ему ни слова. Ей очень хотелось избежать противостояния.
А теперь она сказала эти жестокие слова.
Чип схватил ее руку. Он ее не отпустит.
– Этот профессор слишком стар для тебя!
Голос его поднялся почти довизга.
Сара повернулась к нему. У Чипа был дикий взгляд. И опять эти голубые глаза словно утратили резкость.
Что это у него на лбу? Капли дождя или капли пота?
– Откуда ты узнал о Лайаме? – сурово спросила она сквозь зубы. – Как давно ты приехал во Фривуд, а, Чип? Ты что же, шпионишь за мной?
– Он слишком стар для тебя! Ты моя!
Порыв ветра откинул капюшон Сары. Она тяжело дышала. Задыхалась. Дождь барабанил по лицу, заставив ее прищуриться. Девушка пристально смотрела на Чипа, пытаясь найти ответ.
– Так как давно ты во Фривуде?
– Довольно давно, – ответ прозвучал неожиданно робко.
Сердито и в то же время робко.
– Ты губишь свою жизнь, Сара! Ты должна жить в Нью-Йорке! Со мной!
– Откуда ты знаешь о Лайаме?
Она будет повторять этот вопрос, пока не добьется ответа. И тут ей пришел в голову другой вопрос, еще более важный.
– Ты мне звонил?
Светлые брови удивленно выгнулись. Чип покосился на нее.
– Что?
– Ты мне звонил? Поздно ночью? Ты мне угрожал?
– Да нет!
«Он врет», – решила она.
Какое лживое лицо! Оно всегда было лживым. Такое привлекательное. Просто красивое. И, в сущности, такое уродливое.
Лживое насквозь.
– Ты звонил мне! Ты!
Губы ее дрожали. Язык неожиданно стал с трудом поворачиваться во рту.
– Да нет, Сара, я не звонил!
Лжец!
Все еще держа ее руку, он придвинулся поближе. Сара почувствовала запах алкоголя и сладковатый запах лосьона после бритья. Нового лосьона. Его запах чувствовался даже несмотря на дождь.
«Противный запах», – подумала она.
И что лее он собирается делать? Поцеловать ее?
Да. Голубые глаза теперь были широко раскрыты. Чип смотрел на нее. Крепче сжал ее руку. Светлые волосы, прибитые дождем, блестели. Полуулыбка. Полураскрытые губы. Вот он придвигается к ней.
– Нет! Отпусти меня!
Ее крик заставил его вздрогнуть. Чип откинул голову назад. Глаза его были закрыты.
Но он не отпустил ее руку.
