Lia Middleton

When They Find Her

Copyright © Lia Middleton, 2021

© Коваленко В., перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

Фрейя спала. Я прижимала ее к своей груди, и ее теплое дыхание, быстрое и неглубокое, ритмично касалось моей кожи. От акушерок я слышала, что именно так дышат младенцы.

– Готова?

Эйден положил ладонь мне на поясницу, и я кивнула ему в ответ. Он взял Фрейю из моих рук и пристегнул ремнями к детскому креслу. Меня тут же пронзила острая боль от разлуки с ней. Шаркая и с трудом передвигая ноги, в сопровождении Эйдена я пересекла палату и оказалась в ослепительно белом коридоре. Я запрокинула голову и окинула взглядом огромный мир, тяжело нависший над нами. Он был слишком большим. Я ощущала себя бабочкой, покидающей тесную безопасность своего кокона.

Готова ли я?

Я быстро заморгала, притянула Фрейю еще ближе к себе и опустила взгляд на свои туфли. Шаг, еще шаг. По одному за раз.

Во время долгой поездки домой я сидела на заднем сиденье машины – посередине, как можно ближе к Фрейе. Я не отводила от нее глаз, а за окном исчез город и появилась сельская местность, раскинувшая свой зеленый ковер до самого горизонта и нашего дома. Мимо проносились поля, залитые солнечным светом. Деревья нависали над дорогой, поцелованные яркой летней зеленью. Животные паслись на выгонах. Скоро мы будем на ферме и сможем наконец начать нашу совместную жизнь. Моя маленькая семья. Мы втроем против всего мира.

Фрейя пошевелилась в детском кресле и слегка приоткрыла глаза, чтобы взглянуть на мир, а затем вновь погрузилась в сон.

«Я так сильно люблю тебя, – подумала я. – Обещаю, что буду заботиться о тебе. Обещаю, что никогда не причиню тебе вреда».

Глупо было давать такое обещание.

Иногда мы причиняем людям боль нечаянно.

Четыре года спустя…

Ноябрь

Они скоро приедут.

Высокие напольные часы, громко тикающие в холле, словно замедлили ход. Каждая секунда кажется часом, и с каждым качанием маятника покалывание тревоги усиливается. Стоя на коленях на мягкой голубой подушке в оконной нише, я вытягиваю шею, чтобы увидеть через маленькое круглое окошко длинную каменистую дорогу: темно-серая лента под пасмурным небом.

Я полчаса расхаживала по коридору, прежде чем занять свое место у окна. Часовой, наблюдающий и ждущий. Нужно только сделать так, чтобы он не заметил меня через стекло. Я должна быть спокойной, когда он приедет.

Бросаю взгляд на наручные часы. Он сказал ждать их к десяти… Как бы мне хотелось, чтобы она не жила так далеко. Эйден поклялся, что они не переедут дальше Лондона. Но это все равно слишком далеко по моему мнению.

Ладони у меня взмокли. Вытираю их о джинсы и качаю головой, пытаясь заставить себя насладиться радостным возбуждением, робко проступающим из-под пелены страха. Я не могла с уверенностью сказать, когда наступит этот день и наступит ли он вообще. Теперь, когда это свершилось, все должно быть идеально.

Я опускаю взгляд на свои руки, где на пальце все еще жмутся друг к другу помолвочное и обручальное кольца, удобно вписываясь в бледную впадинку на коже. Эйден попросил меня снять их, но этому помешали костяшки моих постоянно опухших пальцев – один из многих побочных эффектов материнства.

Гравий на подъездной дорожке шуршит, и я снова вытягиваю шею, чтобы увидеть, как машина Эйдена паркуется перед домом на том месте, которое он обычно занимает. Я вскакиваю с подушки, бегу к двери и распахиваю ее. Старые железные петли скрипят, и порыв ледяного ветра со свистом врывается в дом.

Дверь со стороны водителя открывается, и я поджимаю пальцы ног на холодном кафеле. Эйден со стоном хватается за край двери, помогая себе выбраться наружу, его колени подгибаются под тяжестью тела. Я ничего не слышу, но они, должно быть, щелкнули – напоминание о тех школьных годах, когда он играл в регби. Какая нелепая машина для такого высокого мужчины! Он поворачивается к заднему пассажирскому сиденью, и я на цыпочках делаю несколько шагов вперед, пытаясь мельком увидеть ее. Хлопает дверь, а затем…

Вот она: бежит ко мне, расплывшись в широкой улыбке, в руках трепещет на ветру большой лист бумаги.

– Фрейя! – пронзительно кричу я высоким от волнения голосом.

Моя дорогая девочка.

Фрейя Грейс Уильямс. Четыре года от роду. Появилась на свет 16 августа с весом чуть более трех килограммов, ростом в пятьдесят сантиметров, с десятью пальцами на руках и ногах, с зелеными глазами, как у ее отца, и волосами цвета воронова крыла, как у меня.

Подбегая к дому, она замедляет шаг и шаркает ногами. Гравий разлетается во все стороны, когда Фрейя останавливается прямо перед входной дверью. Она смотрит на меня снизу-вверх, легкая улыбка играет на ее круглом личике с еще по-младенчески пухлыми щечками. Ее длинные волнистые темные волосы частично зачесаны назад, чтобы не падали на глаза, и в солнечном свете они кажутся почти золотыми.

Я приседаю и притягиваю ее к себе.

– Мамочка! – Ее дыхание щекочет мне ухо, когда она поворачивает голову, чтобы поцеловать меня в щеку.

Эйден подходит и встает позади Фрейи, придерживая ее за плечо. Она отрывается от меня и поворачивает голову, чтобы посмотреть на него. Он улыбается ей с высоты своего роста, кожа вокруг его глаз собирается морщинками. Именно его глаза меня поразили, когда я впервые увидела Эйдена много лет назад. Тогда он с уверенным видом подошел ко мне и моим подругам. Лондон накрыла волна жары, и бар на крыше изнывал под послеполуденным солнцем, но когда я подняла взгляд от своего напитка, услышав, как кто-то произнес: «Прошу прощения?», весь мир вокруг словно исчез. За спиной Эйдена ослепительно сверкала под лучами солнца Темза, но я не могла отвести от него глаз.

– Покажи мамочке, что ты для нее приготовила. – Его голос звучит хрипло, как бывает, когда он не выспался.

Я улыбаюсь, и Фрейя вытягивает руки, показывая мне лист бумаги.

– Это ты сама нарисовала?

Кивок в знак подтверждения, ее щеки вспыхивают, и она опускает взгляд себе под ноги.

Я беру рисунок. Поперек проведена немного неровная линия, закрашенная зеленым. Сквозь это зеленое пространство проступает крутая голубая волна. Коричневые стволы увенчаны завитками другого оттенка зеленого и усеяны красными шариками. Над всем этим – грубо заштрихованное море синего цвета. И, наконец, две фигурки: одна – маленькая, с зелеными точками вместо глаз, другая – высокая, с коричневыми точками. Фигурки держатся за руки, у обеих нарисованы розовые U-образные улыбки.

Наша ферма.

Мы.

Я смотрю на Фрейю, ее лицо нахмурено. Я улыбаюсь ей.