В конце недели Аня мне устроила проверку знаний. Её мои ответы потрясли. Я ответила на всё без запинки. Аня мне устроила настоящий допрос о том как я изучаю лекции. Спросила статью, которую я прочитала в интернете и имя автора и уходя бурчала что надо будет посоветоваться с мужем и проверить на других. Что возможно лучше к нему обратиться. И это она не знает что я лекций изучила намного больше чем она спрашивала.

Следующая неделя для меня была знаменательным событием.

Меня допустили до практики.

Владимир Ковров. Больше недели назад

После разговора с Эдуардом внутри поселилось гадкое чувство какой-то неправильности, ошибки. Что я обидел невиновного человека. Да её дед сбил нашу машину. Из-за него умерли мои родители. Но сколько раз работая в ночную смену, уставая от операций так, что не понимал где явь, а где сон. Я столько раз ловил себя на том, что выключался буквально стоя. Не лежа, не сидя, а именно стоя. Я ведь помню что сам заснул перед аварией и мы тоже пили в придорожном кафе кофе. Папа хотел проехать дорогу без пробок. Да что говорить, мы спали в машине, периодически сменяя друг друга. И столько мыслей о том, если бы мы поступили не так, а иначе. Столько сожалений. Да те события вспоминать было больно. Также было погано вспоминать как я себя вел после операции. Ведь я думал о себе. О том сколько потерял. Даже завидовал брату, что он легко отделался, ещё и дар приобрел. Но положа руку на сердце, сейчас, я не хотел бы с ним поменяться, не хотел чтобы и он прошел через всё что прошёл я и через что проходил он. Когда к нему начали приходить покойники, его буквально трясло. Он с криками просыпался ночью. Стал более циничным и двуличным что ли. Он скрывал что с ним происходит. Не хотел чтоб Эдуард и Аня ещё и с ним нянчились. У них и так дочка за этот год от рук отбилась, стала более хулиганистой, драчливой и непослушной. А сколько денег ввалили в эти треклятые протезы. Да толку. У меня подозрение что в них поставили дешевые или бракованные запчасти. Сначала стал хуже отклик. Потом аккумулятор начал разряжаться быстрее и быстрее. Но аккумулятор я уже купил аналоговый, договорился в мастерской об его замене с небольшими переделками на нашем протезирующем заводе. Как начало клинить протезы в местах сгибов и если они сгибались, то слышался постоянно щелчок. Я побоялся что они так окончательно сломаются и отложил их в сторону. Через фонд сообщил что протезы не рабочие и нуждаются в замене. На что мне сначала предложили сделать платную экспертизу с возможным возмещением потраченных средств. Но когда между Россией и Германией произошёл очередной конфликт, мне из фонда сообщили что германский завод просто перестал отвечать на их запросы. И предложили встать в очередь на уже платную установку протезов в России. Мол извините, мы уже в вас вкладывали деньги, другим тоже нужно, а вам без очереди можем предложить разве что муляжи. Я тогда распсиховался сильно, а потом узнал что Стелла внучка именно того, кто нас сбил и всё. Именно тогда я выкрикнул «ненавижу» всего восемь букв и я ими ударил под дых. Я видел боль в её глазах. Видел что ей реально плохо. Видел, что перегнул палку, но ничего поделать с собой не мог. А Андрюха. Я же понял что он хотел над ней поиздеваться. Унизить.

Противно. За себя, за брата. Зато, что допускал подобное поведение. А потом я увидел процесс. Увидел всё что происходило на суде, стало ещё гаже на сердце и именно тогда я понял что я её люблю. Много ли нужно времени на то, чтоб влюбиться. В моём случае достаточно оказалось несколько дней, а возможно один взгляд направленный в мою сторону, отчаяние перемешанное с виной за то, чего она не совершала. Мне не хотелось видеть боль в её глазах, хотелось сделать её счастливой. Но я понимал на сколько не подхожу ей. Больной, калека, почти сломленный жизнью. Да, я пытался вернуться в нормальную коллею, не жалел себя. Но кто я для неё? Обычный человек — для одаренной, который никогда не сможет быть с ней. Я ей не подхожу. Андрей возможно. По крайней мере он тоже одаренный и если у них что-то получится я буду рад за них. Да, мне будет очень больно и плохо. Но такова жизнь. Мы не можем получать все что хочется, не все наши мечты достижимы. Но я буду помогать им по мере моих сил прийти друг к другу и хорошо если они хотя бы не будут забывать меня на старости лет навещать в доме инвалидов. Да я прекрасно понимал что впереди меня ждёт одинокая жизнь и старость. Родные будут помогать по мере возможностей, но их поглотят свои проблемы, да и когда-нибудь они тоже будут старыми. Жизнь не стоит на месте. Это я почувствовал когда Эдуард женился и родилась Маха. Брат изменился, стал более ответственным и требовательным что ли, но он больше заботился о семье. Правда иногда в заботе о нас с братом, он напоминал мне отца. Они так с ним похожи были. Мы с Андрюхой пошли больше в мамину родню и из-за того что самые младшие в семье нам многое прощалось. Семья. Это все что у меня осталось я буду жить ради них и ради Стеллы.

Но следующая неделя показала что сделать это будет не так просто. Девушка от нас с Андреем закрылась. Спряталась. Не отвечала на звонки, Аня по её просьбе заблокировала дверь. Да она даже есть ходила в другое время. Вот это стало неприятной неожиданностью. Хотя, а можно ли её винить за это? Я бы также избегал находиться в одном месте с неприятными людьми.

Андрей меня тоже стал настораживать. После разговора с Эдуардом он уехал ночью пить в бар. Вернулся рано утром. От него пахло перегаром и женскими духами и я видел засос на его шее. Шея у нас чувствительное место сколько раз сам бадягой скрывал пятна. И ладно бы брат один раз сорвался. Он начал ездить в бары регулярно, клеил девиц по телефону постоянно с кем-то переписывался. А в эти выходные привел домой Аллочку, закрылся с ней в комнате и от туда понеслись ахи, вздохи. Я не мог там больше находиться и уехал в коридор межквартирный на два часа или больше. Сидел, вдыхал запах пыли и табака. Если бы поехал к Эдуарду, то Андрей решил бы что я пожаловался таким своеобразным образом. Пытался привести себя в чувство. Я злился. Не реализованное желание заменялось агрессией. У меня и так уже давно никого не было и я даже думал что смирился, но ничего подобного, организм требовал своё. То что привык получать с легкостью. Достаточно было лишь нескольких комплиментов, очаровательных улыбок, внимательно выслушать трёп девушки и все — она твоя на эту ночь, ну или на несколько. Пару раз конечно у меня были серьезные отношения, то с одной однокурсницей, то с другой. Но потом практика, постоянные дежурства у меня и у неё. И постепенно отношения сошли на нет. А новые? А кто будет заводить их с инвалидом? Я видел их жалость, как они украдкой разглядывают меня. Да что говорить я даже знаю шутку про два с половиной человека и знаю кто её распустил по всему институту. Неожиданно поймал себя на такой мысли: Стелла на меня всегда смотрела как на обычного человека. Да она интересовалась протезами, но больше из любопытства к самим механизмам. В её глазах не было пренебрежения. Она смотрела на меня как на личность. Смотрела. Я сам себе усмехнулся. Я не знаю как она будет смотреть на меня теперь.

Я испортил всё. Хотя. Что за утопические мысли? Как разрушил, так и восстановлю. Я ведь даже не пробовал говорить с ней. Со следующей недели, по понедельникам, у неё начнется практика и вот тогда посмотрим как она будет бегать от меня и Андрюхи. Надо будет с ним поговорить.

Стелла

Рано утром я проснулась по будильнику. Вчера я устроила себе выходной и ничего не делала. Постоянные занятия здорово подкосили меня. Я поняла что нужно перезагружать мозги. Поэтому вчера никакого спорта, никакой учёбы. Подъем, сёрфинг по интернету, завтрак который я сама приготовила и прогулка. А потом обед и просмотр фильмов на планшете. А вечером скачала юмористический роман и просто отключила мозги. Жизнь заиграла новыми красками. Перестала быть серой и унылой. Конец февраля имел одну характерную для меня особенность, солнце становилось слишком ярким, глаза начал резать блеск снега, который временами начал темнеть на сугробах, но когда выпадал был похож на серебристый белый легкий песок, с которым играл резкий непослушный ветер. Все это природное великолепие избавляло от чувства меланхолии, которое часто возникало у меня зимой. Надоедало одевать много теплой одежды, хотелось сбросить лишние вещи и выбежать на улицу, где тепло и буйство красок от яркого синего неба и сочной листвы сносят голову. А ещё запах перемены сезонов. Для меня все сезоны, перед тем как наступить, проникали в нос запахом. Вот и сейчас в воздухе стояло что-то похожее на предвестник весны. Поэтому утром я активно бегала по лестнице, до семнадцатого этажа вверх, а потом вниз. После зарядка в квартире и всё это под бубнение речевого синтезатора, который немного корявенько, но довольно таки неплохо имитировал человеческую речь, с таким непонятным акцентом. Дальше душ. Быстрые сборы. И вот я уже пошла на завтрак в столовую. Пора встретиться со своими страхами открыто. Перестать убегать и прятаться. И просто общаться с людьми не пуская их в душу.