— РСЗО и гаубицы.

— Да. И сразу назад — иначе они накроют батареи ответным огнём. А потом начнётся рубилово. АСР-3 мы уже минируем «изделием», по нашим расчётам от фугаса такой мощности купол раскроется, как цветок, наружу. Но по седьмому куполу вопросы. Хуан, не удержим. Даже если много ребят положим.

— У нас остались «Нарциссы». На один-два купола хватит. Где-то есть вторая бомба, но нам её не дали. Её даже не расконсервировали, и я не знаю местонахождение оной, чтобы самому взять.

Генерал кивнул с пониманием — мудрое решение со стороны тех, кто владеет таким оружием. Незнание местонахождения — лучшая стратегия защиты.

— Хорошо, «Нарциссы» проломили седьмой. И ещё какой. А потом? Смогут ли они наступать через атмосферу?

— Накроем из имеющегося арсенала. Всё, что не под крышей — в зоне нашего поражения. Зевс заверил, забьют, как собачка тряпку.

— Хуан, меня учили, всегда надо готовиться к худшему. Имей про запас вариант жахнуть по всем окрестным куполам, — на всякий случай предупредил он, предварительно оглянувшись и сделав «страшные» глаза.

— Всем? — Сеньор меня огорчил.

— Ты же сам попросил не втирать очки и говорить, как есть. Кстати, я получил инструкции от верховного на случай вашего… Вашей эвакуации на имперском крейсере. — Я был благодарен, что не прозвучало слово «бегство». — Если что — в спину не ударим, дадим спокойно эвакуироваться, сдадимся только после.

— Рад, что господин Ноговицын просчитывает все варианты. Даже нереальные. Это говорит о его тонком стратегическом уме…

Зря я так. Парни не виноваты, что мы, Веласкесы, промухали под носом военный переворот. И даже имеют приказ (и желание) помочь удержаться. Но вылив желчь, я сбежал, и теперь стоял, уперевшись ладонями в стену какого-то ангара, тяжёло дыша, душа свою вечную спутницу.

Наконец, отпустило. От раздумий, куда дальше с проверкой, прервал «золотой»:

— Сеньор стажёр, сообщение от Адальберто Торреса.

— Он может подождать, пока я дойду до кабинета?

Пауза, и ответ:

— Да. Сеньор ожидает вашего звонка.

Поднялся к себе, это заняло минут двадцать, устало плюхнулся на место и активировал терминал. Выбрал выделенку главы мятежников. На том конце ответили почти сразу.

— Хуан, почему я всё время попадаю на тебя? — Это был праздный вопрос, из разряда «о погоде в Каракасе».

— Наверное потому, что Сирена не хочет с вами более разговаривать. Убедите меня — и я донесу информацию до неё.

Не смутился. Лишь дежурно двинул уголками губ. Понятно, после произошедшего «показать нрав», поставив разговаривать с мальчишкой — в норме вещей.

— Передавай ей пожелания здоровья. Мы не при чём, мы были против такого бесчестного поступка. И те, кто пошёл на него, мертвы. Я сторонник честных переговоров.

Раскаянием в его голосе не пахло, дежурные слова, но меня заело. Завёлся:

— Позавчера я гостил у сеньора Фернандо Ортеги, сеньор Торрес. Общался с его компаньонами. Могу передать те же слова, что сказал им — я не ассенизатор, чтобы разбираться в сортах дерьма. Если ВАМ нельзя верить на слово — то мы не верим ВАМ. Без гарантий от сверхдержав, с которыми вам придётся бок о бок работать, когда вы доберётесь до вершины, любые ваши слова — сотрясание воздуха.

— То есть признание Фрейи главой государства…

— Открывает вам самим возможности. Тогда есть смысл вам верить. Если на весь мир нарушите слово после ТАКОГО — тут я вам не завидую. То есть первое — признание. Второе — добровольная эвакуация ДЕЙСТВУЮЩЕГО главы государства. Никаких сказок про «преступный режим».

— Ты же понимаешь, мои партнёры не могут пойти на такой шаг, — озадаченно покачал он головой.

— Да-да, плевок в память погибших сенаторов, помню.

— Не только. Признавая её легитимность, мы сами… — Вздох, но договаривать ему и не нужно. Получается, они становятся упырями, свергающими всеми любимую королеву, которую демонстративно сами признали. И если оная королева передумает, и не улетит, а наоборот… Даже если просто не станет помогать сеньорам в мухлеже с референдумом… У них будут проблемы.

— Сеньор, в чём ваше предложение? — решил ускорить процесс торга. Пусть говорит, ради чего звонит.

— У тебя на её высочество огромная власть. — Хитрая улыбка. — Не отрицай, про это знала вся планета ещё до твоего… Хм… Восхождения. Ты можешь убедить её высочество передумать и смягчить требования.

— В обмен на что? — сощурил я глаза.

Пожатие плеч. Причём искреннее.

— А что ты хочешь?

Пауза. Молчал он, но молчал и я, не зная, что сказать. А чего я, собственно, в принципе могу желать? Никогда не задумывался. Видя молчание, дон продолжил раскрывать козыри:

— Октавио Феррейра всем говорит, что считает тебя потенциальным зятем. И что он верит в свою дочь — у неё получится тебя захомутать. Ютиться на чужой планете в чужой стране с отставной главой государства, даже если мы её признаем, не самая хорошая участь, согласись? Да и ей, возможно, придётся выйти за нужного человека, а не по любви, чтобы и там не съели. Что, если тебе влиться в аристократию Венеры, и, допустим, с нашей помощью достичь некоторых успехов?

— Кресло премьер-министра? — пробил пробный я.

— Со временем — почему нет? — довольно улыбнулся он, «мальчишка продаётся, просто надо назвать цену». — Но даже без этого глава крупнейшей оружейной корпорации человечества — это высокий статус. При полной нашей поддержке этой семьи и лично тебя. Ты неверно нас оцениваешь, мы — патриоты страны, и не желаем ни под кого ложиться. Не понимаю, с чего ты так ненавидишь нас, считая предателями. Всё немного не так.

— Вы сотрудничаете с нашими врагами, захватывающими детские сады, — парировал я.

— Военная хитрость. Сунь-цзы, «Искусство войны». Ты декларировал как-то, что читал эту книгу. И если честно, мы не думали, что Веласкесы сядут в лужу ТАК.

— Если я соглашусь, что будет с Мухарибом и детьми? — напрягся я, ибо действительно, интересное предложение.

— Они сдадутся под гарантии Союза о неприкосновенности и эвакуации. Всех заложников отпустят. После чего мы не сдержим слово и их казним. Соглашение с партнёрами уже достигнуто — они не будут поднимать волну. Если мы не сможем это сделать — их казнят они. Как бесчеловечных террористов, представителей безусловного зла, против которого выступает всё прогрессивное человечество. Партнёры сами не ожидали настолько мощной негативной волны в своей собственной стране от их поступка, они закрывают этот проект.

— Жители Поднебесной спроецировали действо на себя, своих детей, и не готовы сочувствовать «овечкам» из «Благоденствия», — перевёл я на простой испанский. — И распнут своих правителей, если эту мразоту доставят к ним и будут чествовать, как героев.

— Ты умный юноша, это всегда, с первого дня было видно по твоим поступкам. — А теперь лесть, но заслуженная. Сеньор просто давал мне оценку.

— А что с Европой? — перешёл я к следующему вопросу.

— С Конфедерацией — ничего. Но под нашим давлением, и под давлением партнёров, они выдают нам для расправы участников нападения на наших рабочих. Соглашение об этом также достигнуто. Возможно, выдадут не всех, но мы будем работать над этим в дальнейшем. У нас богатая база данных с лицами нападавших.

— И мы не уходим из Канады? — следующий вопрос.

— Зачем?

— Андерсон нас хочет выгнать.

— Перетопчется.

— И мы не вторгаемся в Европу?

— Смысл? — Сеньор противно скривился. — Европа компенсирует нам все-все расходы от погромов, возвращает всё, что осталось неразграбленного, и снова запускает нас. Но теперь мы ставим там регулярные части вместо непонятных наёмников. Мы достигаем того же, что хотят Веласкесы, только без войны, Хуан. Мы не исчадия ада! Давай встретимся с глазу на глаз, поговорим, всё обсудим. Понимаю твоё недоверие, но мы на самом деле думаем о своей планете, и она нам небезразлична.

— Я подумаю, — кивнул я. — Возможно, смогу убедить её высочество. Но есть ещё Сирена.