— А ещё в отличие от наших, венерианских крепких парней, они на тёплой благоухающей планете, получают повышенное жалование, есть перспективы роста, им выгодно и нахождение там, и чтобы Венера вела реальные войны — чтоб они были нужны. Тут даже ярые либералы и республиканцы в их рядах пересмотрят своё отношение к проблеме.

— В целом да, всё верно. На нашей стороне не только их патриотизм, но и выгода. А сеньоры могут обещать только абстрактную идею президентского кланового олигархата. — Фрейя заулыбалась. — А по операции — выслать бомбер без живого пилота не так и долго. Что же до оружия и поддельной маркировки — видимо, и это не проблема. Лично я не знаю их работу, как это делается, наверное, так и должно быть, если есть желание.

— Так и должно… Наверное… — Я её поцеловал, стянул с плеч бретельки. Она снова отстранилась и закончила, пока мы соображаем.

— В общем, я жду брифинга от Андерсона. Это его уровень — заявлением МИДа тут не отделаешься. А мистеру президенту вначале нужен отчёт экспертов, и согласование позиции со спонсорами. Вот я и дала тебе отдохнуть… Ну мне долго ждать?

— Никогда не думал, что секс в королевском кабинете вызовет такую бурю эмоций! — признался я.

Она сидела у меня на коленях, обняв шею, и тяжело дышала. Мы хулиганили не долго, минут двадцать. Не до плотских утех — реально работать надо. Всё же Торрес не дал нам никаких гарантий, и по-хорошему атака на дворец может начаться в любой момент. Марсиане, используя дворцовую технику и свои боевые скафы, обустраивают огневые позиции в шести окрестных куполах, и враги наверняка это видят и ломают голову, нахрена тогда мы вызвали имперский тяжёлый крейсер? А тут ещё и Канада. И это Катарина до места не долетела!

— Ну, не всё ж тебе наказывать мировой капитализм в кабинете главной мировой капиталистки! — хитро заулыбалась она.

— Сильвия настолько всё-всё тебе рассказывает? — Я удивился. Я б никому о таких вещах рассказывать не стал.

— Она не считает меня соперницей, — покачала головой Фрейя. — Подругой. Компаньонкой, делящей одного на двоих мальчика, в каком-то смысле помощницей. Советуется, как лучше поступить в том случае, или в том. Недавно, ещё до начала, интересовалась подарком для тебя на двадцатилетие. Это ж юбилей как-никак! Прости, я ничем ей не помогла, а потом её отправили в Самару.

— С Изабеллой они не поладят, — констатировал я, прогнав ситуацию со своими женщинами и так, и так.

— Точно! Сильвия считает её глупой — с глупыми о чём договариваться? Но с другой стороны это значит, Изабелла ей не соперница. — Мышонок захихикала. — Ладно, я не против твоего гарема, говорила уже. При условии грамотного использования этих куриц, чтоб не зарвались и знали место, но пока у тебя их дрессировать получается. С Сильви мы мальчиков с шестнадцати лет делили — прорвёмся как-нибудь… — небрежно махнула рукой.

Да, в этой конструкции пара Сильвия-Фрейя вызывает наименьшие вопросы. Хотя по личному наблюдению, именно Сильвии я бы на её месте боялся больше всего.

— А всё же, там ты наказываешь мировой капитализм, ставя на место пролетарским рабочим кулаком… — Снова хихикнула, сжав кулак между ног. — А в моём кабинете кого будешь наказывать? Мировой политикум? Мировую монархию… В смысле монархию, как пережиток прошлого? Мировой неофеодализм?

— Да не знаю я! Не придумал ещё. — Кажется, я засмущался. Она довольно улыбнулась.

— Пошли одеваться, мачо. Работать надо.

С этим не мог не согласиться. Надо.

— Я в душ. Нет, не надо составлять компанию! А то мы так ещё долго не соберёмся. — Убежала. Душ тут есть, и каморка-спаленка. Правда каморка, честно! На один диван, и всё. Но я там не был, и пока не собирался. Посмотрел вслед, тягуче вздохнул, но встал и начал натягивать брюки и рубашку. Обулся. И когда думал, вешать ли галстук и надевать ли пиджак, замигал селектор. Активировал:

— Да?

— Сеньор стажёр Веласкес, — деланно отчитался «золотой». — На линии Адальберто Торрес. По выделенному каналу.

Выделенки мы оставили для связи с особо важными персонами с той стороны. Мы в блокаде, но в любой блокаде должны быть исключения.

— Перебрасывай. — Из груди вырвался тяжёлый вздох. Вовремя мы закончили.

После секса с хорошей сеньоритой на душе пели птицы, настрой был боевой, я развалился в кресле и активировал линию, только после осознав, что сижу без галстука, растрепанные волосы, расстегнутая верхняя пуговица… Даже две. И вид у меня как у человека… Который только что кого-то нещадно драл. Ага, драл в королевском кабинете — судя по взгляду сеньора вокруг меня, он прекрасно знал это место и мгновенно всё понял. А кого можно драть ЗДЕСЬ? Губы сеньора скривились в неприятной усмешке понимания, аж захотелось сказать: «Зависть — плохое чувство, сеньор Адальберто!» Но сдержался.

— Хуан! — решил-таки приветствовать сеньор меня по имени. — Не объяснишь, что происходит?

— А что-то происходит, сеньор Торрес? — картинно округлил я глаза.

— Конечно. Только что вы выслали бомбардировщики, провоцируя Канаду на агрессивные действия. Это не говоря о международном положении и удару во взаимоотношении с Конфедерацией.

— Секунду… Вы о той конфедерации, где только что убили от пятнадцати до тридцати тысяч наших сограждан? — Я зло оскалился. — Причём огромная доля погибших там по вашей вине — вы не эвакуировали персонал своих предприятий, когда мы вам предписывали?

— Хорошо, это спорный момент! — сдал назад он. Но видно настрой порешить с Конфедерацией всё мирно, как только они посадят кого-то в кресло президента Венеры. — Мы в состоянии войны — понимаю. Но вы провоцируете Канаду. Нашего давнего партнёра и союзника.

— Союзника, отказавшего нам в праве наказать конченых террористов, убивавших тысячами наш «мирняк»? — снова поправил я.

— Не передёргивай, сукин сын! — Вспышка гнева, но теперь я его реально раздражал. — Зачем вы это делаете? Мы даём вам спокойно убраться с планеты! Это стоит того, чтобы не делать гадости напоследок!

— Сеньор Адальберто, — раздался звонкий голос за спиной — я обернулся и увидел входящую Фрейю. Трусики она надела, и в данный момент находилась только в них, держа в руках платье, собираясь натягивать через голову. После понимания, как отдыхает аристократия на ню-пляжах для избранных, вид такой обнажёнки с голой грудью не нёс в себе сексуального подтекста в разговоре с равными, скорее она, одевающаяся, с мокрыми волосами, в кабинете со мной, тоже растрёпанным, показывала сеньору мой статус, что она всецело доверяет «этому юному сеньору». Я мысленно улыбнулся и поблагодарил. — Сеньор Адальберто, — подошла ближе к камере-съёму, встав рядом с креслом, и в голосе высочества появилась ледяная гневная нотка. — Вы подтвердили согласием наше вам предложение? Хуан должен был связаться с озвучить наши условия.

— Сеньорита Веласкес, — злобно, почти сквозь зубы, прорычал дон, — я чётко и однозначно ответил, и мой ответ не требует двоякого толкования. Мы не против вашего предложения, за исключением признания вами законности узурпации власти. Вы вольны лететь с Венеры куда угодно, вам никто не будет чинить препятствия. И я жду от вас человека, уполномоченного к переговорам о деталях процесса мирной передачи власти.

Фрейя картинно натянула платье, расправила юбку. Красовалась. Повертелась, чтобы мы оба её тело оценили, пусть и в разном толковании этого слова. Затем снова повесила ледяную маску:

— Сеньор Торрес, вы отвергли наше предложение, а значит мы ничего вам не должны.

— Я сказал, мы готовы выпустить вас, и готовы оставить собственность… Кроме ВПК! — Дон покраснел от натуги, но смог не сорваться, не уйти в грубость.

— А я разве говорила, что торгуюсь? — Фрейя презрительно фыркнула. — Да — и мы обсуждаем детали. В том числе наши действия на международной арене. Нет? Значит, нет. Значит, я вернусь на Венеру через эн количество лет, и мне нужно сделать для этого некие предварительные шаги, пока летит наш транспорт. У меня всё сеньор, я слишком занята, а вы меня утомляете. — Протянула руку и выключила линию. — Как я тебе? — А это мне.