– Но зачем тогда отдавать эти картины в собственность мне? Я ведь не из твоего рода и даже не знаю этой страны. Впервые приехала сюда на отпуск ради сестры.

Влад как-то равнодушно жмет плечами:

– Мне захотелось, чтоб они достались тому, кто их достоин и способен по-настоящему оценить.

Ага, только что ты говоришь, что приехал, чтобы

(..а еще – вернуть нашему роду то, что когда-то ему принадлежало..)

собрать воедино все, что осталось от твоих предков – дом, картины и бла-бла. И впрочем-то и собирался выкупить картины себе.. но теперь говоришь, что тебе захотелось отдать тому, кто их ценит. Почему тогда было просто не позволить выкупить их кому угодно? Рано или поздно они, по той же логике, оказались бы у того, кто их ценит и кто готов вывалить за них огромную сумму, которую бы точно назначил Винсент после их полного восстановления (хотя, это он сделал и до).

Но не успеваю озвучить вслух и одного из ряда вопросов, потому что мы выходим на террасу во внутреннем дворике со столом, сервированным к ужину. Здесь, несмотря на улицу, оказывается гораздо уютнее, чем среди холодных стен. Маленький садик, цветущие клумбы.. Если не оборачиваться на замок позади, то будто бы в каком-то кафе Бухареста.

Антон, увидев меня, чуть улыбается. Впрочем, эта улыбка распространяется и на трех нежданных гостей:

– Дамы и господа, на кухне все готово, сейчас подадим на стол. Присаживайтесь, кому где угодно.

Однако, когда Милли спешит к одному из двух кресел в центре, он быстренько ее пресекает:

– Прошу прощения, мисс, но эти два места занимать нельзя. Они для хозяина и хозяйки дома. Точнее, для хозяина, потому что хозяйки у нас сейчас нет..

Влад, подойдя уже к одному из кресел, яро охраняемых дворецким, оборачивается к нему, услышав последнюю фразу. Чуть подумав, легким движением руки указывает мне на кресло подле себя:

– Дженна, садись сюда. Можешь побыть хозяйкой моего дома, пока ты здесь живешь.

– Я? – с сомнением глянув на кресло, уточняю – и что должна делать хозяйка дома?

Заметив мою настороженность, Влад объясняет:

– Ничего. Это просто .. увлекательно.

– Увлекательно?

– Хозяйке нужно просто быть – бросается на выручку хозяину Антон, подоспев с более вразумительными объяснениями – хозяйка дома это звание. Почетный титул, как фрау, например, только в пределах означенного дома. Главная ее задача – создавать атмосферу.

Замечаю, что Влад все еще не спускает с меня выжидательного взгляда:

– Ну и вдобавок мне не придется сидеть в центре самому. Что скажешь?

Я хочу ему напомнить, что Милли только что была не против усесться туда.. но понимаю, что, скорее всего, он это заметил. И быть может, не хочет садить ее рядом с собой из-за ее чрезмерно резких суждений о нем в пыточной комнате.

Впрочем, это логично. Пока что я единственная не выказывала своего мнения о нем в настолько грубой форме, какой не стеснялись мои друзья. Да и к тому же – единственная из них

(..можешь побыть хозяйкой моего дома, пока ты здесь живешь..)

пока тут живу. Чуть подумав, решаю, что от меня не убудет. К тому же, почетный титул это и правда.. увлекательно, наверное?

– Ну если так, то можно попробовать – отвечаю в итоге и мне кажется, будто взгляд Влада на мгновение чуть теплеет.

Садясь, он замечает дворецкому:

– Ну вот, Антон, можешь быть спокоен – теперь в моем доме есть хозяйка.

Слово «хозяйка» все еще режет ухо. В моих представлениях это должна была все-таки быть какая-та близко знакомая женщина, если вообще не супруга или сестра хозяина. Но в принципе логично, что в современном мире от традиций остались лишь какие-то маленькие отголоски – и хозяйкой могут назначать кого угодно, хоть каждый вечер разного человека по настроению и в шутку.

Впрочем, удивительно, что даже в таком искаженном виде эта традиция здесь осталась. Если бы я подобное решила учудить по возвращению в Америку – на меня, по крайней мере, посмотрели бы очень и очень странно, а потом бы еще недели две приглядывались на наличие повторений подобных странностей.

Наконец, мы все рассаживаемся за столом, но вновь наступает неловкое молчание. Лео мрачно сверкает глазами на Влада, только и ожидая любого повода, чтобы вновь на него накинуться с обвинениями или.. или просто накинуться. Сандра, это видно, тоже чувствует себя здесь неловко. Очевидно местные байки в ее деревне, связанные с этим местом, какими бы они не были – все же имеют над ней свою власть.

Милли же просто раздражена. Это тоже видно. Вначале я уехала с Владом в замок, исковеркав последнюю надежду на наши веселые каникулы, после он еще не дал Лео утащить меня обратно силой, как они все задумали, а теперь еще отказал ей (пусть и не прямо) усесться на место, которое она выбрала.

Неудивительно, что сестра уже ненавидит этот замок и его хозяина.

Но, наконец, приносят еду и затянувшееся молчание становится возможным объяснить хотя бы нашими набитыми ртами. Только Влад остается к еде равнодушен – он наливает воды в свой тяжелый хрустальный бокал и делает глоток.

Выждав пару минут, он невозмутимо предлагает, точно заранее приглашенным и тепло ожидаемым гостям:

– Вы можете остаться сегодня здесь на ночь. Скоро стемнеет, а в горах лучше не ездить в такое время суток. Извилистые дороги и крутые подъемы опасны –я предупредил об этом Дженну.

(..и возвращаться до конца дня. потому что дорога к моему дому весьма крута и извилиста, и в потемках вы можете попасть в неприятную ситуацию..)

– Да – язвительно соглашается Лео, отложив приборы – Милли рассказала. Кажется, ты предупредил в контексте того, что Дженна обязана возвращаться в твой склеп к концу каждого дня? О да, это очень заботливо.. – сверкнув глазами, он недвусмысленно добавляет – и очень предусмотрительно.

– Не понимаю, о чем ты – сухо обрывает его Влад.

– Да неужели? – не унимается он.

Боясь того, что этот огонь сейчас разгорится с куда большей силой между этими двумя, чем в пыточной, я перебиваю их, нацепив деланно воодушевленную улыбку:

– А по-моему это классное предложение. А то я так не люблю большие пустые дома, а так хоть на трое людей здесь сегодня станет больше! Если у вас, конечно, не было других планов.

Лео, не отрывая взгляда от Влада, кивает:

– Конечно, мы останемся сегодня. Не бросить же тебя ночью с таким.. заботливым начальником.

Только что разозленный, теперь Влад на эту язвительность отвечает лишь едва заметной скептичной усмешкой:

– Вы можете остаться не только сегодня. Мой дом в вашем распоряжении.

Такое чувство, что эти двое играют в какую-то извращенную партию шахмат.

Ход, ход, шах, мат..

Или даже не шахматы, а фехтование.

Лео обвиняет, Влад отражает, он опять его подлавливает, а тот опять уворачивается..

Теперь мне становится понятным, что означала эта усмешка на лице Влада: «думаешь, прижал меня?».

Будто бы смеясь над попыткой Лео уличить его в каком-то коварном умысле моего похищения, он теперь предлагает всем им на таких же правах поселиться в его доме, дабы убедиться в отсутствии каких-либо его дурных намерений, на которые беспрестанно намекает Лео.

Судя по всему, «удар» удается. Потому что Лео недовольно кривится и, наконец, вновь берется за приборы:

– Я утром уеду. Носферату, мой кот, один в отеле. Нельзя его надолго оставлять.

– Конечно, нельзя – не скрывая удовлетворения, соглашается Влад и Лео с такой силой сжимает свою вилку, что у него белеют костяшки.

Сандра, которая, я была уверена, откажется раньше остальных из-за своих уверений «нехорошего место», напротив удивляет:

– Я, наверное, могу остаться и подольше. Мое родное село

(..да, кстати, деревня! сандра выросла в селении холодным, том, что рядом с холодным лесом..)

совсем рядом, не проблема будет к семье ездить.

Я бросаю на нее краткий благодарный взгляд. Конечно, браво порицая их возмутительный взлом (опять-таки, ради их же шкур), я не сказала о том, каким жутким мне самой кажется этот дом. Нет, тут нет приведений, но сам по себе – пустой, мрачный, тихий.. И то, что Сандра проведет тут со мной немного времени, не давая накрутить пуще прежнего, заметно поднимает мне настроение.