А Влад.. А за Владом я не могу наблюдать равнодушно хотя бы по той причине, что знаю, кем этот юноша из прошлого станет в будущем и как от его личности останется одна лишь фамилия, что будет внушать всем страх и ужас даже шесть веков спустя.

Да, я не могу этого всего рассказать Лео, поэтому в ответ слышу:

– Почему, я понимаю насколько, Джен. Это твоя работа, по которой ты сходишь с ума. И я это даже уважаю. Ты очень преданно и ответственно подходишь к своему делу, а тут такая реликвия.. полотна, с ликом людей, которых тогда нельзя было изображать.. еще и картины тех времен, что тематически интересны твоей сестре, с которой ты настолько упорно пытаешься найти общий язык, что даже свой отпуск потратила именно на эту страну и этот маршрут.. – легкая снисходительная усмешка – хоть и пустила по щелчку это все в урну. Но Милли все равно в восторге, я же вижу. Да, вы не побродили по захоронениям древнего монстра, зато она наслушалась много других жутких бредней и сидит от них в восторге. А в первый день так коцнулась головой, что даже какое-то время была убеждена, что видела страшного вампира. А учитывая, как она по ним фанатеет – согласись, это воспоминаний на десять лет вперед? Пусть это лишь и последствие удара.

Он вздыхает и добавляет уже серьезно:

– Я правда понимаю, как ценны тебе эти картины. И поверь, я бы сделал все, что только можно, чтобы они стали твоими. Действительно стали твоими, и ты смогла бы над ними работать сколько душе угодно. Но Влад.. так ты бы никогда не смогла стать их хозяйкой. Он просто сунул сыр в мышеловку и водил ею по полу, заставляя тебя, точно мышку, бегать за этим сыром, глубоко убежденной, что когда ты наконец к нему подберешься, то сможешь схватить и убежать. А на деле – с самого начала не было никакой возможности завладеть сыром. Ведь едва бы ты его коснулась – мышеловка захлопнулась.

Я молча смотрю вперед, наблюдая, как сегодня мы уже без труда покидаем Холодный Лес не попав ни в туман, ни слыша шепоты, и ни слетая с дороги.

Понимаю, что Лео целиком и полностью прав.

Наверное, я поняла это еще раньше – именно поэтому и оставила полотна в замке, не взирая на какие-либо условные разрешения.

Если бы договор был такой же «словесный», как и разрешение забрать их с собой – тогда да. Но вот когда условия прописаны вполне-таки обычными чернилами, с вполне-таки вразумительными подписями всех участников.. а разрешение дано чисто на слух, утром, даже без присутствия каких-либо на то сторонних свидетелей в пустынном холле его собственного замка..

Да, слишком уж ненадежное «разрывание обязательств».

– Ты прав – говорю я Лео спустя такую долгую паузу, что это становится очень сложно отнести на счет ответа, но он меня понимает – наверное, не стоило и с самого начала браться за эту сомнительную работу. Ноэ ведь прав..

– Ноэ? – Лео тут же хмурится – что он тебе говорил? В чем прав?

Меня даже несколько забавит такая резкая враждебность к Локиду, хотя тот и правда «оторви и выброси» в каком-то роде.

– Ну, вчера. Когда он пришел ко мне вечером, он нес много всякой ерунды, реально не стоящей. Но было одно,

(..почему ты вот так взяла и уехала с владом в его замок? неужели совсем страшно не было?..)

(.. так ли охотно другая девушка подчинилась бы обстоятельствам и поехала за ним?..)

что запомнилось, потому что заставило меня над этим задуматься. Я ведь действительно слишком быстро подчинилась обстоятельствам. Хотя.. они, мягко говоря, с самого начала были очень странными. Да, я подписала договор и все такое.. но на чистоту, села бы я так просто в Америке в машину к какому-то типу, который бы стал тыкать в меня какой-то бумажкой с моей подписью? Да я первым бы делом начала обзванивать друзей с юристами, узнавать, насколько можно оспорить данный договор, что для этого надо и так далее. Но здесь мне показалось самым адекватным подчиниться обстоятельствам, позволив себе думать, что у меня просто не осталось совершенно никакого выхода. Просто взять и сесть в машину к чужому человеку. Поехать с этим совершенно чужим человеком в его мрачный замок за городом. И даже умудриться там прожить какое-то время, несмотря на то, что этот чужой человек день ото дня творил хрень все большую предыдущей. Хотя мне с самого начала не стоило даже в машину к нему садится. Локид прав – я слишком быстро подчинилась этим сомнительным обстоятельствам. Слишком быстро пошла на поводу у течения, хотя это совсем не в моем характере.

– Так почему же тогда?

– Не знаю… тогда мне это что ли.. казалось правильным. Не казалось чем-то безумным и совершенно бредовым. Это выглядело нормальным и даже.. даже логичным. Как если бы мне в кафе после ланча принесли чек – и там было на пару сотен больше, чем я рассчитывала. Я бы конечно удивилась, и даже возмутилась – но чек бы все равно оплатила, верно?

– Но переехать в чужой дом – это не заплатить на пару сотен больше, Дженна.

– Теперь я это понимаю. Но знаешь.. было еще кое-что – неохотно признаю – думаю.. мне было удобно убедить саму себя в том, что эти обстоятельства непреодолимы, и что этой поставленной подписью в договоре я просто не оставила себе выхода.

– Что ты имеешь ввиду? – хмурится Лео.

– Я тогда как раз спешно съезжала с отеля и нуждалась в новом жилье. Когда он подъехал, мы с Милли заканчивали завтракать, а рядом с нами стояли собранные чемоданы. К тому же, этим переездом я быстро решала не только проблему жилья, но и проблему картин. Без каких-либо загвоздок я могла продолжить над ними работать уже через пару часов.. И признаться.. я наоборот где-то на подсознании не хотела думать над тем, возможно ли как-то оспорить договор. Потому что если возможности нет – то как бы и выбора нет. Мне вроде как приходится, несмотря ни на что, ехать туда и работать там. А если возможность оспорить есть – то мне уже придется задумываться, а правильно ли это, а безопасно ли это садится и по доброй воли ехать с чужаком в его чужой замок на отшибе, когда можно и не ехать? А когда я вроде как лишена выбора – то все гораздо проще. Лишена выбора – но при этом вроде как и лишил этого выбора меня не Влад, а я сама, понимаешь?

– Как и сейчас свободу тебе дал совсем не он, а ты сама.

– Нет.

Медленно, уставив глаза перед собой, признаюсь:

– Как раз-таки он. Если уж я решилась говорить начистоту.. Чтобы там еще не произошло в этом замке, и какая бы хрень не случилась, и даже если бы он отказался объясняться.. вряд ли бы я оттуда съехала раньше, чем закончила работу над картинами. По доброй воле, я бы никогда не оставила реставрацию полотен из-за каких-то странностей или пугающих чудачеств, происходящих с Владом или его замком. Это как с утопическими обещаниями самому себе, понимаешь? Когда человек говорит – закончится неделя и я начну худеть, закончится неделя и я сменю работу, закончится неделя и я полечу путешествовать.. но на деле, сколько бы недель не прошло – человек придумает новые причины, чтобы оттянуть эти решения. А знаешь почему? Почему что дело не в неделях, определяющих начало диеты/новой работы/ путешествия – а дело в том, что человек сам не готов пока это сделать. Не готов расстаться со сладким по ночам, не готов расстаться со старой стабильной работой и не готов отдать кучу денег за недельный отдых в Монако, потому раз за разом будет придумывать новые отговорки, откоряки и причины самому себе.. Как и я, чтобы ни происходило в замке и с Владом, не была готова расстаться с полотнами. Потому так легко соглашалась со всеми обстоятельствами, вынуждающими меня все дольше и дольше продолжать находиться в замке, и продолжала бы это делать и дальше..

В салоне повисает гробовое молчание, прерываемое лишь мерным урчанием автомобиля.

– Так что, как бы это абсурдно не звучало, выбора себя лишила я.. но свободу дал мне именно он.

-2-

Мы проезжаем еще какое-то время по трассе – едва ли большее, чем время, которое затратили ранее на поездку от замка до Холодного леса и по нему, когда, наконец, заезжаем в селение Холодное. Утро еще раннее, потому людей на этих дорожках (которых дорогами язык не повернется назвать, ибо они лишены самого основного, что предполагает собой дорога – гудрона) нет. Ни людей, ни повозок, ни тем более машин – помимо нашей.