Позже в WhatsApp распространилась сенсационная фотография. На ней шестнадцать принцев, одетых в повседневную западную одежду, стояли на палубе яхты на юге Франции. В заднем ряду крайний справа был изображен юный Мухаммед, явно младший член семьи, а Альвалед бин Талал, Абдулазиз бин Фахд и Турки бин Абдулла улыбались. Фотография была сделана на зафрахтованной яхте Турки, куда Мохаммед был приглашен на обед вместе со своими старшими и более богатыми кузенами. Теперь многие из них обедали в отеле Ritz. Как все перевернулось.
Братья Турки, в том числе Митеб, Мишаль и Фейсал, были задержаны в связи с предполагаемой неприкрытой кражей денег. Ограничивая в течение многих лет богатство своих детей, считая, что оно развратит их, Абдулла в 2010 году создал личный фонд, чтобы тратить большую часть своих средств на улучшение жизни мусульман по всему миру в виде помощи и грантов на развитие. После смерти Абдуллы контроль над фондом перешел к его детям. Некоторые из них сразу же попытались направить средства фонда на собственные нужды. Ни один из этих людей не признал себя виновным и не был публично обвинен в совершении какого-либо преступления.
Митеба обвиняют в том, что он пошел еще дальше, организовав передачу подконтрольной ему Национальной гвардии принадлежащей ей земли на миллиарды долларов в собственность фонда, превратив государственное имущество в собственность частной организации его семьи. Это дало Мухаммеду бин Салману прекрасный повод для преследования бин Абдуллы за коррупцию. Митеб одним из первых пошел на сделку с Мохаммедом, согласившись передать землю обратно правительству и тихо уйти с государственной службы. "Возьмите мои деньги и оставьте меня в покое", - сказал он Мохаммеду.
В качестве унизительного продолжения для многих заключенных "Ритца", напоминания о том, что они могут казаться свободными, но всегда будут находиться под властью Мохаммеда, Митебу вскоре после этого было приказано улыбаться и позировать для фотографии с Мохаммедом.
Никто не был застрахован. Даже некоторые дочери Абдаллы, не игравшие особой роли в махинациях Аль Сауда, лишились всего, что унаследовали от отца, хотя и не были задержаны. За решеткой оказались и глава королевского двора Халид аль-Тувейджри, и начальник протокола Абдаллы - по сути, главный дворецкий короля - Мохаммед аль-Тобаиши.
Тобаиши стал сказочно богат благодаря своим связям с премьер-министром Ливана. В отличие от Тувайджри, он сохранил свою должность и после того, как Салман стал королем, пока через несколько месяцев после смены руководства не ударил на камеру репортера. Салман немедленно уволил его.
Однако, как и в случае с родственниками других побежденных врагов, Мухаммед выбрал сына Тобаиши, Ракана, получившего образование в Сандхерсте, на должность начальника протокола. Именно Ракан привел своего отца в "Ритц". К тому времени, когда его выпустили на свободу, старший Тобаиши должен был избавиться от своего ранчо стоимостью 100 млн. долл. и более, от конного завода, лошадей, крытых и открытых зрительных залов, а также от миллионов долларов наличными. Впоследствии ранчо превратилось в курорт.
Мохаммед назначил нового министра внутренних дел и нового главу Национальной гвардии. Оба они были друзьями детства принца в возрасте около тридцати лет, что еще раз свидетельствует о завершении консолидации власти принца. Новым главой Национальной гвардии, насчитывающей 125 тыс. солдат, стал Абдулла бин Бандар, двоюродный брат Мухаммеда и один из его самых верных друзей. Он следовал за Мухаммедом на протяжении всего его пути, часто рассказывал о своем беззастенчивом поклонении Мухаммеду во время работы в Молодежном центре короля Салмана и в качестве заместителя губернатора Мекки после помазания короля Салмана.
В прошлом ни один принц не командовал более чем одной из трех вооруженных сил королевства. Теперь Мухаммед контролировал их все. Он был главным и устранил почти всех потенциальных соперников или заговорщиков против него, будь то миллиардеры или двоюродные братья.
Эти шаги также не были навязаны королю Салману. Будучи семейным силовиком, он годами собирал досье на принцев. А Абдулла до него собирал досье на коррупционеров с расчетом на репрессии. Абдулла не смог осуществить эту затею, опасаясь, что она окажется слишком разрушительной. Эти досье, а также дополнительная информация, полученная командами Мохаммеда бин Салмана из банков и в ходе дальнейшего расследования, стали основой для всей операции. Когда ночью задержанных приводили на допрос, им предъявляли подробные сведения об их финансовых активах и деятельности, а не расплывчатые обвинения.
Западные наблюдатели расценили аресты как захват власти и нарушение законности, но многие местные жители поддержали этот шаг. На протяжении десятилетий саудовцы мирились с тем, что высокопоставленные принцы и хорошо обеспеченные бизнесмены всегда добивались своего. Они получали контракты, которые не должны были получать. Они брали на себя проекты, на которые не имели права. Они зарабатывали миллиарды, в то время как многие саудовцы с трудом платили по счетам. Теперь их сокращают, и это вызывает дрожь удовольствия почти у всех, кроме пяти процентов высшего руководства страны.
Сообщения были скоординированы по всей стране. Аресты сопровождались указом о создании "верховного комитета" по расследованию коррупции, что якобы создавало правовую основу для проведения операции. Комитет получил "право принимать любые меры предосторожности, которые сочтет нужными", включая арест имущества и запрет на поездки. В своем заявлении король Салман осудил эксплуатацию, осуществляемую "слабыми душами, которые ставят свои собственные интересы выше интересов общества, чтобы незаконно нажиться". Мухаммед бин Салман рассказал о кампании в коротком видеоролике: "Я уверяю вас, что любой, кто замешан в коррупции, не будет пощажен, будь то принц, министр или кто-либо еще". Совет старших ученых, высший религиозный орган Саудовской Аравии, одобрил аресты, заявив, что исламское право "предписывает нам бороться с коррупцией, и этого требуют наши национальные интересы".
Мохаммед дал простое объяснение одному американскому собеседнику: Многие из людей в "Ритце" годами нарушали законы, но они следовали старым правилам, которые позволяли такую коррупцию. Теперь правила изменились. И они не просто изменились - они изменились задним числом.
Даже те, кто, возможно, склонен к критике, восприняли ее как очистительную операцию. "Это очень избирательно. Сейчас вокруг него царит коррупция", - говорил в первые дни арестов саудовский журналист Джамаль Хашогги. "Раньше королевская семья была партнером: ты воруешь, и я ворую, ты получаешь долю, и я получаю долю. Теперь он обладает абсолютной властью. Это меняет ход игры". Но по мере того как просачивались сообщения о смерти Али аль-Кахтани, Хашогги менял свое мнение. Он был рад остаться за границей, пока все не уляжется.
Сообщения о задержаниях потрясли американских и европейских финансистов и политических лидеров, которые несколькими днями ранее покинули королевство из Давоса в пустыне с верой в то, что Мухаммед превращает капризную абсолютную монархию в нечто похожее на современное государство. После презентаций о возобновляемых источниках энергии, инвестициях в технологии и свободе для женщин многие на Западе ожидали, что Саудовская Аравия будет больше похожа на западное правительство.
Теперь они узнали, что, оттесняя на второй план других принцев и подавляя инакомыслие, Мухаммед на самом деле делает королевство более авторитарным. Лидеры бизнеса, включая Джейми Даймона, Стива Шварцмана и Майкла Блумберга, звонили своим саудовским друзьям и знакомым, надеясь выяснить, что происходит. Вызывало недоумение и то, что Мухаммед начал операцию так скоро после конференции: Неужели это было сделано специально? спрашивали некоторые, задаваясь вопросом, не обращается ли он к своей основной молодежной аудитории с помощью репрессий. Было бы гораздо хуже, если бы это была очередная прихоть принца, чувствующего себя неприкасаемым и всемогущим.
