Это был пик ажиотажа среди банкиров и других представителей бизнеса, желающих принять участие в IPO Aramco, которое все еще описывалось как продажа 5% акций компании при общей оценке в 2 трлн. долл. Общая сумма комиссионных за такое мероприятие могла превысить миллиард долларов.

Наконец, начались объявления, и Трамп с нежностью наблюдал за тем, как принимаются ошеломляющие обязательства - всего на 200 млрд долл. деловых сделок и 110 млрд долл. закупок вооружений в течение десяти лет. Цифры были дико раздуты. В ближайшее время (если вообще когда-либо) эти деньги будут получены в очень малом объеме, но они хорошо служили Мохаммеду бин Салману. Это был президент США, который формировал внешнюю политику на основе каждой сделки, и он объявил о сделках на сумму, превышающую ВВП Греции в 2017 году.

Во время подписания документов в Фонде видения царило такое оживление, что Мисра забыл подписанные бумаги на столе в зале, и помощникам пришлось спешно их искать.

Основатель компании Blackstone Стивен Шварцман не был полным сторонником Трампа в преддверии выборов, однако он сохранил нейтралитет и вскоре после победы Трампа начал оказывать консультационные услуги Белому дому. Саудовцы, стремясь установить более тесные связи с бизнесменами из орбиты Трампа, заключили сделку со Шварцманом также в ходе конференции. Государственный инвестиционный фонд внесет 20 млрд. долл. в специальный инфраструктурный фонд, предназначенный в основном для проектов в США.

Это был грамотный ход со стороны Мохаммеда. Он сближался с советником Трампа, вносил значительный вклад в экономику США в знак доброй воли и в конечном итоге должен был получить значительную финансовую прибыль. Именно такую сделку Мохаммед хотел сделать своей фирменной.

Сразу же наметился импульс к заключению подобных соглашений. Среди американских бизнесменов распространилась информация о том, что Мохаммед бин Салман готов к сделке, и они стали стремиться встретиться с принцем. Ари Эмануэль, самый влиятельный агент Голливуда, встретился с Мохаммедом. "Вы лучший в своем деле", - сказал принц Эмануэлю. "Я хочу, чтобы и здесь ты делал все возможное".

Мохаммед стремился привлечь в королевство бизнес и инвестиции, но Эмануэль, как и Шварцман и другие американские бизнесмены, приехавшие на встречу с принцем, преследовал другую цель. Ему нужны были саудовские деньги, и к моменту окончания поездки у него уже были наброски сделки, которая должна была принести фирме Эмануэля Endeavor почти полмиллиарда долларов из королевства.

Глава 10. «Блокада»

май 2017 г.

Ранним утром 24 мая 2017 г., когда Дональд Трамп завершал израильский этап своей первой зарубежной поездки в качестве президента, на сайте Катарского информационного агентства (QNA) появилось несколько странных заявлений от эмира Катара. Потребовались считанные секунды, чтобы региональные СМИ в Саудовской Аравии и других странах подхватили эту новость и транслировали ее далеко и широко, увеличивая охват, так что миллионы людей увидели эти сообщения.

"Иран представляет собой региональную и исламскую державу, которую нельзя игнорировать, и противостоять ей неразумно", - заявил правитель Катара шейх Тамим бин Хамад Аль Тани на военном выпуске на арабском языке, согласно данным QNA. "Это большая сила в стабилизации региона". Это заявление было равносильно предательству со стороны наиболее влиятельных стран Персидского залива, которые видят в Иране главную угрозу и агрессора в регионе.

Но это была всего лишь уловка. Тамим никогда не выступал с речью и не делал подобного заявления. Ложными оказались и другие сообщения, в том числе описание напряженных отношений с президентом США Дональдом Трампом, который, по словам Тамима, может не дотянуть до конца срока, хороших отношений Катара с Израилем и восхищения эмира палестинскими боевиками из группировки ХАМАС.

Встав с постели, тридцатисемилетний Тамим приказал выпустить заявление с осуждением фальшивых сообщений, и его министрам удалось подготовить его в течение сорока пяти минут. Но было уже слишком поздно, чтобы остановить поток новостей на арабском языке на саудовском телеканале Al Arabiya и в Объединенных Арабских Эмиратах на Sky News Arabia.

Королевская семья Катара сразу же поняла, что ее государственные системы взломаны, и была уверена, что к этому причастны их все более настойчивые соседи из Саудовской Аравии и ОАЭ. Прошло несколько недель, прежде чем были получены результаты экспертизы, показавшие, что в их системы проникла нанятая для этой цели российская группа кибернетических наемников.

Правящие Аль Тани уже много лет находились на тонком льду в отношениях со своими более крупными соседями, что привело к напряженности, длившейся десятилетиями, но они не ожидали такого подлого нападения и изначально недооценили решимость своих противников. Старые размолвки в Персидском заливе сопровождались вспышками, за которыми следовало посредничество во главе с эмиром Кувейта или султаном Омана, после чего региональный альянс с некоторым ворчанием улаживался. Новый конфликт был внезапным и всеобъемлющим.

В течение тринадцати дней Саудовская Аравия, ОАЭ и их ближайшие союзники, включая Египет и крошечные Коморские острова, в один голос объявили Катару полный бойкот. Они выдворили катарских граждан из своих стран, разорвали финансовые связи, отказались разрешить катарским самолетам пользоваться своим воздушным пространством. В продуктовых магазинах закончились продукты, так как страна зависела от сухопутной торговли с Саудовской Аравией молочными продуктами и другими основными товарами. Даже верблюды, пасущиеся прямо за границей, были изгнаны.

Мухаммед бин Салман, почувствовав прилив сил после визита Трампа, даже подумывал о сухопутном вторжении в Катар, если страна не уступит ему в ряде требований, включающих демонтаж телеканала Al Jazeera и полное прекращение любой внешней политики, отличающейся от политики соседей. В культуре, которая ценит сохранение лица, он и его соратники требовали, чтобы Катар вернулся к своему прежнему статусу полунезависимого вассального государства.

Это был вид внешней агрессии, которого не наблюдалось между странами Персидского залива и который сменявшие друг друга послы США в Саудовской Аравии пытались предотвратить с помощью личной дипломатии на протяжении десятилетий.

С середины 1990-х годов между королевством и Катаром, его крошечным и чрезвычайно богатым соседом, существовала практически постоянная напряженность. Особое возмущение саудовских правителей вызывала внешняя политика Катара, которая, как им казалось, была направлена на установление дружеских отношений с такими врагами Саудовской Аравии, как "Братья-мусульмане". В 2014 году Саудовская Аравия, ОАЭ и Бахрейн отозвали своих послов из Катара из-за таких вопросов, как поддержка Катаром протестов "арабской весны".

Но эта вспышка прошла, и Джо Вестфал, посол администрации Обамы в Саудовской Аравии, почти еженедельно встречавшийся с Мохаммедом, часто говорил с принцем о важности поддержания стабильности в регионе. Однако к весне 2017 года Вестфал закончил свою работу. Администрация Трампа решила не заменять его сразу и оставила саудовско-американские отношения в основном в руках Джареда Кушнера, которого вряд ли можно было назвать успокаивающим.

Вестфаль часто напоминал Мохаммеду, что внешняя агрессия вредит имиджу Саудовской Аравии в США и затрудняет публичную поддержку американских политиков. При новой администрации делать это было некому. Теперь, вместо того чтобы оказывать сдерживающее влияние, Соединенные Штаты, похоже, разжигают вражду против Катара. "Вы должны позаботиться об этом", - сказал Мухаммеду бен Заиду советник Трампа Стив Бэннон. "Эти ребята хуже, чем Персия. Они прямо у тебя на решетке".

Поскольку Белый дом, судя по всему, поддерживает их стремление к эскалации конфликта, саудовские и эмиратские принцы, похоже, мало чем рискуют, пытаясь заставить Катар подчиниться.