Катарцы были впечатлены убежденностью Масаёси, но из этих обсуждений ничего не вышло. Для достижения цели в 100 млрд. долл. команде по-прежнему требовались огромные деньги, и Низар считал, что наилучшим вариантом будут саудовцы, особенно Мохаммед бин Салман. По счастливой случайности Мохаммед должен был прибыть в Токио через несколько дней после поездки в Катар. Низар отправился в Токио на самолете Масаёси.
В течение нескольких месяцев команда PIF выражала готовность встретиться с Масаёси, но ничего не получалось. Низар разослал поток сообщений своим знакомым, надеясь хотя бы познакомить Масайоши с ключевыми советниками и министрами, путешествующими вместе с Мохаммедом. У Масаёси был кабинет рядом с его кабинетом на двадцать шестом этаже штаб-квартиры SoftBank в Токио. Они лоббировали контакты, как будто участвовали в политической кампании.
В день приезда Мохаммеда Низар почувствовал, что его телефон вибрирует на груди. Он так и заснул. Это был Ясир, глава PIF, который наконец-то ответил на его звонок. Ясир мог встретиться с Масаёси менее чем через четыре часа. Разбежавшись, команда приготовилась принять его, зная, что у них есть полчаса, чтобы рассказать ему о "Хрустальном шаре". "Это интересно. Мне нужно обсудить это с заместителем кронпринца", - сказал им в конце Ясир.
Далее команда обратилась с тем же предложением к Халиду аль-Фалиху, министру энергетики и главе Aramco, и Маджиду аль-Касаби, министру торговли, которые засыпали их жесткими вопросами. Наконец, раздался звонок. Мухаммед бен Сальман согласился встретиться с Масаёси в государственном пансионе "Гейхинкан". Это был последний день его поездки в Японию, и ставки были высоки. Без суверенного богатства фонд никогда не сможет достичь того астрономически высокого уровня, к которому стремился Масаёси.
Встреча была интимной и простой: Мохаммед и его ключевые советники вместе с небольшой командой SoftBank во главе с Масайоши в ярко освещенной комнате с позолоченной мебелью. Низар ждал снаружи. После того как Масайоши просмотрел презентацию на iPad - уже в шестой раз, - Мохаммед сказал, что подробно обсудил идею со своей командой и хотел бы стать краеугольным инвестором нового фонда. Ему нужно, чтобы Саудовская Аравия была в центре глобальных технологических преобразований, а это - способ привлечь в страну инновационные компании и одновременно получить прибыль, которая послужит топливом для перехода от нефти. Одним словом, это было идеальным вариантом для реализации его программы Vision 2030.
Низар был ошеломлен, когда через несколько минут Масаёси сообщил ему новость. Он предполагал, что им придется потратить месяцы на заключение сделки. Вместо этого они получили обязательство на сумму 40 млрд. долл. Но перед самым окончанием встречи Мохаммед сказал, что хотел бы, чтобы Масайоши провел несколько дней, знакомясь с Саудовской Аравией. "Я хочу, чтобы ты увидел мою страну и влюбился в нее", - сказал он ему. Масаёси отказался, сказав, что может выделить полдня. "В таком случае, может быть, лучше тебе не приезжать", - сказал Мохаммед и усмехнулся. Выбор был очевиден: Масаёси согласился приехать на три дня.
Переговоры между командами продолжались девять месяцев, прежде чем было достигнуто соглашение о структуре и условиях сделки, но Масайоши любил повторять со свойственным ему блеском, что это была сделка на 45 млрд. долл. за сорок пять минут - 1 млрд. долл. в минуту. Вскоре после этого Абу-Даби согласился присоединиться к Саудовской Аравии и внести в фонд 15 млрд. долл.
Проект "Хрустальный шар", презентация в PowerPoint, вскоре должен был превратиться в Vision Fund, крупнейший в истории финансов фонд прямых инвестиций, ориентированный на технологии. Это был пример того, как Мохаммед бин Салман оказывает мощное влияние на мир с помощью решительных действий. Другие мировые лидеры контролировали более мощные вооруженные силы и более крупные экономики, но он обладал большей дистиллированной силой, чем кто-либо другой на земле, и готовностью следовать интуиции и действовать. Ни один другой инвестор, делая первую крупную ставку, не поставил бы 40 млрд. долл. на одного управляющего деньгами с сомнительным инвестиционным прошлым.
После посещения Aramco и пустыни во время своей первой поездки в Саудовскую Аравию Масайоши расположился на обед во дворце Аль-Ауджа вместе с Мухаммедом. Сняв головной убор, обнажив редеющую шевелюру и расстегнув верхнюю пуговицу, принц спросил, не будет ли Масаёси и его команде интересно узнать о другом проекте, который он планирует реализовать, под названием NEOM.
В течение часа Мохаммед излагал идею, более радикальную, чем те футуристические видения, о которых Масайоши любил мечтать в Японии: целый новый город, построенный с нуля, с технологиями в ДНК, на территории площадью 12 500 кв. км на севере страны, включая длинную полосу побережья Красного моря. Эти земли были малонаселенными, и все, кто там жил, должны были быть переселены, независимо от того, согласны они с этим или нет.
"Хотели бы вы принять участие в этом проекте?" - спросил Мохаммед.
"Это произведение искусства", - ответил Масаёси, согласившись стать советником основателя компании.
Принц убедил Масаёси вернуться через несколько месяцев, чтобы лично увидеть место, где планируется разместить NEOM. Они прилетели в крошечный аэропорт в городе Табук и сели на вертолеты, которые поднялись над горным хребтом и над побережьем, чтобы приземлиться на арендованном круизном судне прямо напротив старой рыбацкой деревушки Шарма.
Принц представлял себе амбициозный город, который мог бы стать домом для научно-фантастического романа. Вдоль широкой полосы побережья должен быть построен "с нуля" город небоскребов, обслуживаемый летающими роботами-такси. Планируемый неподалеку курорт заменит Французскую Ривьеру как место отдыха саудовцев и европейцев, привлеченных нетронутыми кораллами. На необитаемом острове, расположенном неподалеку от побережья, будет создан аттракцион в стиле "Парка Юрского периода" с роботизированными динозаврами в натуральную величину.
Еще более шокирующим было то, что планы, казалось, уже осуществляются. На борту круизного лайнера находились десятки консультантов из McKinsey, BCG и Oliver Wyman, которые работали над тем, как воплотить идею NEOM в жизнь. Для консультантов это был конкурс с высокими ставками: две проигравшие команды по контракту должны были передать все свои наработки победителю, который возглавит проект стоимостью 500 млрд. долл.
В отличие от других проектов реформирования саудовской экономики, NEOM не был придуман иностранными консультантами или экономическими экспертами. Это было видение, которое пришло к Мухаммеду в момент вдохновения.
В те дни, когда его отец стал королем, Мухаммед уже не был поглощен вопросами престолонаследия и дворцовыми интригами. У него было время отойти от дел и подумать о том, как должна выглядеть обновленная Саудовская Аравия и чего потребует реализация этого видения.
Задача была очень сложной. Король Абдулла пытался провести социальные, экономические и образовательные реформы, но, когда он умер после десятилетнего правления, женщинам все еще не разрешалось водить машину. Культура предпринимательства только зарождалась. И молодой человек все еще не мог сидеть в кафе с молодой женщиной, если они не были братом или супругом. В саудовской экономике мало чем можно было похвастаться - ни инноваций, ни национальных чемпионов. Крупные проекты, такие как "Экономический город короля Абдаллы", выглядели слабым подражанием аналогичным проектам в Дубае и Сингапуре.
Экономика зависела от нефти и была как никогда изолирована от остального мира. Никто не хотел инвестировать в королевство. По данным консультантов MBS, в период с 2009 по 2016 год ежегодный объем прямых иностранных инвестиций сократился на 85%. И, похоже, ситуация становится все хуже. По данным консультантов, в 2011 году Саудовская Аравия занимала десятое место в мире по сложности ведения бизнеса для международных компаний, а в 2016 году она опустилась на восемьдесят второе место.
