— Сделали экспресс-анализ, — не стал отпираться Деко. — Его сын.

— Все равно что-то не клеится. Из-за такого не убивают. Допускаю, что половина дипкорпуса имеют любовниц в Париже. И что из-за этого убивать? Отношения нигде не зарегистрированы, повернулся бы и ушёл, всего то и делов. Иски колонистов против граждан метрополии не принимаются.

— Наши самки-самки второго сорта! — глубокомысленно изрек Деко.

По донесению наружки Коррин Клеман была дома, и когда она открыла дверь, Вершинин категорически с напарником не согласился. Кора была та еще красотка. Брюнетка по последней парижской моде. Волосы до плеч. Четко очерченные самой природой карие глаза. Пухлые чуть приоткрытые губы. Одета в черные топики и свободные бриджи. Черные лямки топика контрастно лежали на белой коже гладких плеч. Под топиком угадывались изящные перси.

Деко на миг остолбенел, так что его 8 раз за ночь вызывали некоторые сомнения.

— Проходите! — проговорила Кора.

— Мы из полиции! — обрел дар речи Деко.

— Я вас давно жду. Что-то вы задерживаетесь.

Квартира состояла из комнаты и кухни. На кухне царил порядок. Стол аккуратно накрыт клетчатой клеенкой. Холодильник сверкает чистотой. Протертое до прозрачности окно.

В комнате царил хаос. На единственном диване словно велись бои-куча накиданных как попало одеял и подушек, носильных вещей. Даже вроде ботинки были. Кроме дивана существовал еще большой телевизор, на котором тоже что-то висело из вещей. Даниэль сидел на диване с плющевым мишкой в руках и смотрел на гостей, которых они, судя по словам мамы давно ждали. Ля бардак.

Был еще и комод, с которого Деко снял фотографию в дешевой рамке.

— Он?

Вершинин взял фотку. Сэм, совсем молодой, без оружия, но в форме. Зеленая какая-то, непривычная. Панама на голове.

— Похоже фото из Китая, — предположил Вершинин.

— Ты разве с ним не был?

— Он моложе. Я там раньше был, еще до того, как последняя заваруха случилась. Он же спецназ, приезжал только, когда угли пылали.

— А ты значит подпаливал?

Убью гада, подумал Вершинин.

— Вы русский! — утвердительно произнесла Кора. — У Сэма был такой же акцент. Скажите что-нибудь по-русски.

— Привет! Как дела? — спросил Вершинин, не подозревая о последствиях.

В ответ Кора разрыдалась.

— Жак! Вечно что-то ляпнешь не по делу! — выговорил Деко.

— Метнулся за водой! — отмахнулся Вершинин.

Вдвоем они кое-как успокоили женщину. Дэнни выглянул из-за головы игрушки и спросил:

— А когда папа придет?

Они не знали, что сказать на это.

— Если вы его встретите, передайте, что мама все время плачет. Пусть он скорее вернется.

На это они тем более не знали, что сказать.

Папашка разнес вдребезги мозги троим бывшим коллегам и постарается проделать это и с ними, если им не посчастливиться с ним столкнуться. Если повезет, они снесут ему глупую башку первыми, в чем лично Вершинин сильно сомневался. Тренированный папашка. И вот он сильно накосячил, а им теперь голову ломай, что ответить его сынишке.

Дождавшись пока Кора успокоится, они продолжили допрос. Она ничего не скрывала, в ее положении это было бы глупо. За связь с гражданином метрополии ей грозил крупный штраф, а за сокрытие информации-каторга.

— Я жду вашего визита с тех пор, как в новостях прошел репортаж о перестрелке, — начала она горестный рассказ.

— Откуда вы узнали, что Сэм был там. В новостях имена не назывались.

— Сэм в то утро был какой-то особенный. Обычно он никогда не отчитывался о своих делах. Мог внезапно исчезнуть на пару месяцев, потом объявлялся с деньгами и подарками. Иногда с новыми шрамами. В этот раз он сказал: «Никому не верь. Что бы я не сделал, это я сделал ради вас».

— Я понимаю, любовь и все такое. Но зачем надо было людей убивать? — недоумевал Вершинин.

— Я не знаю.

— Вы знали из коллег вашего мужа кого-нибудь? Может, кто вас их них обидел. Ревность опять же.

— Вы что? Обо мне Сэм никому не говорил! Тем более русским. Извините.

— Тупишь, Жак. О таких вещах не хвастают, — встрял Деко. — Это как геморрой. У кого он имеется, те об этом помалкивают.

Вершинин и ему велел помалкивать.

— Можно взглянуть на его личные вещи?

Кора взялась за декоративную ручку и отодвинула часть стены, за которой оказался шкаф. Носильные вещи Вершинина не интересовали, но в одном из пакетов обнаружился навигатор.

— Сэм всегда его снимал, район неблагополучный, — пояснила Кора.

— Еще вопрос. Ему никто не угрожал? Он не жаловался? Какое у него было настроение?

— Настроение? — вспоминала Кора и воскликнула. — Да-да. Перепад настроения-я вспомнила. С вечера он шутил, радовался, и утром вроде продолжил, а как стал уходить, его будто ударили, он в лице переменился.

— Может, ему позвонили?

— Нет. Он вышел в прихожую-и замер как парализованный.

Вершинин велел показать, где это произошло.

Вышли в прихожую. Вершинин просил описать все в подробностях.

— Совсем дурак! — вырвалось у Деко. — Какое это имеет значение, кто где стоял и куда смотрел?

Не обращая внимания на колкости Вершинин продолжил осмотр.

— Это ваше? — спросил он, указывая пальцем.

Под вешалкой стояла аккуратно прислонённая к стене кувалда, смотревшаяся здесь совершенно чужеродной единицей. Вдвоем с Деко они уставились на нее как на привидение. Нельзя сказать, что до них быстро дошло, но, если бы Деко не был негром от природы, можно было сказать, что он побелел.

— Мальчики, не знаю, что вы там увидели, но в то утро, когда все случилось, Сэм смотрел на это точно таким же взглядом, — заметила Кора.

* * *

— Ну и что ты скажешь? — спросил Вершинин напарника, когда они оказались в машине.

— Херовое дело.

— Это и ежу понятно. Насчет кувалды. У тебя было такое лицо.

— У тебя не лучше, — огрызнулся Деко. — Удивляюсь, что он их живыми оставил.

— Ты понял, о ком идет речь?

— В Париже его называют Луи Кувалда. Он разбивает в лепешку голову своим жертвам. Насколько я знаю, убитых больше 2-х десятков. Он действует на протяжении нескольких лет, то появляясь, то исчезая. Видно, в зависимости от приступов психического заболевания.

— Так он псих? — Вершинин бросил на него быстрый взгляд.

У него были несколько другие сведения. Преступник действительно убивал своих жертв, не прибегая к огнестрельному оружию, и да, были зарегистрированы несколько случаев, когда он крушил черепа своих жертв кувалдой. Возможно одно из его прозвищ действительно было Луи Кувалда. Только если бы дело обстояло так, Сэм Зелепукин не пошел бы на преступление.

Страшная правда заключалась в том, что убийцу в узких кругах специалистов все знали, как некоего Козлоффа. И занимались им в силу особой исключительности только в МГБ.

Личность была демоническая. Много раз его считали убитым, но он всплывал как… Ясно как что.

Свидетелей он убирал нещадно. Подельников не имел. Пластическую операции делал ежемесячно. Ходили слухи об армированном черепе, вживленных грудных бронепластинах, чипах, усиливающих мозговую деятельность и ночное зрение. Киборг на основе человеческого организма.

Козлофф работал на Центр, который и вкладывал в него огромные деньги. Он один стоил как целый авианосец, но и отрабатывал деньги на все сто. За Козлоффом тянулся нескончаемый шлейф из политических убийств и терактов. Обычно это были заказы Центра, но иногда он убивал просто так, ради собственного удовольствия.

Должно быть Сэм здорово испугался за свою семью, когда увидел подброшенную кувалду, поэтому сделал все, что велел Козлофф.

Надо же, никогда не думал, что Сэм Зелепукин такой сентиментальный, покачал головой Вершинин. Свою группу он держал в железном кулаке. Спорить с ним было бесполезно, танк на двух ногах. А видишь, как все получилось.

— Чего головой качаешь? — поинтересовался Деко.

— Смотрел, что с навигатором? — задал Вершинин встречный вопрос.