— И ты хочешь сказать, что это еще не весь секрет? — воскликнул я. — Пару батальонов в таких «жилетах» и я возьму Берлин за неделю!

Лемберт самодовольно отмахнулся.

— «Темпоральный жилет» это даже не часть секрета, так, побочный эффект, к тому же, не самый сильный. В идеале Европа ляжет под нас без единого выстрела. Только надо много энергии, чертовски много энергии. Нужна энергия всего человечества, всего нашего шарика.

— Где же вы возьмете столько энергии?

— Ядерная война! — торжествующе выпалил академик.

— Ты меня пугаешь? Мы ведь тоже не спасемся!

— Все дело в том, дорогой Лев Иваныч, что Россия в будущей атомной войне…участия принимать не будет! Америка ударит по Индии и Северной Корее. Те вдарят в ответ. Ядерные взрывы, радиация-мы накормим Пантанал по самую маковку! И вот тогда проект развернется во всю свою мощь! Мы даже сами не знаем границ его возможностей, может, их вообще нет! Тотальное подавление и мощь!

— А тотального попадания в общую могилу не получится? — спросил я, и в ответ получил фразу, смысл которой понял чересчур поздно, когда уже ничего нельзя было изменить.

Академик Альтер Измаилович Лемберт сказал:

— Мы уцелеем в любом случае, нам ОБЕЩАЛИ!

Убийство Карла Розенталя. 6 год Конфликта. 13 августа. Белорецк

Лемберт до захвата заложников Розенталем в Башкирии не был. Исключительно транзитом в Ямантау и обратно. Рассмотреть маленький городок за окном не представлялось возможности. До ЧП он представления не имел, что в расположении части имеются легковушки.

Отправив министра обороны в офицерское общежитие, он задержался и заночевал в лаборатории. Лег поздно, видел кошмары, что не может сдать ТОЭ на 3-м курсе института, и был разбужен топотом ботинок и ударами в дверь. Полусонного его ввели в курс дела насколько успели, погрузили в легковушку, и та понеслась сначала по пустынной дороге, затем по пустынному ночному городку.

Когда он выбрался из машины, было 3 часа ночи. Свежо, а у него под пиджаком всего лишь наспех застегнутая пижама. Площадь перегораживали «Уралы» военной полиции, виднелись «тигры», разве что танков не было.

— Где он? — спросил Лемберт.

Встречавший его летеха кивнул на торчащую посреди площади довольно странную башню, напоминающую одинокий зуб в беззубом рту. На гладкой бетонной трубе сидел убогий деревянный «скворечник». Академик непроизвольно вспомнил другую башню и вздрогнул.

Их пропустили через охранение, и летеха проводил его к штабному кунгу, стоящему под прикрытием БМП. Летеха поднялся по лесенке, постучал, открыл дверь, доложился, затем предложил Лемберту подниматься.

В кунге было не протолкнуться. По тревоге подняли всех. Был даже батя-командир полка полковник Черкашин. Он же осуществлял общее руководство. Вторым лицом оказался начальник особого отдела полковник Черноусов. Остальных Лемберт знал плохо. Присутствовали комбат одного из батальонов, наверное, его люди стояли в оцеплении, командир роты связи и командир роты разведки, и еще пара-тройка офицеров.

— Эта паскуда забралась на самый верх и выкурить его оттуда не представляется никакой возможности! — докладывал комроты разведки. — Если бы не заложники, можно было снести всю эту халупу одним залпом.

— Заложники не помеха! — мрачно заявил Черноусов. — В первый раз что ли? До утра все зачистим, комар носа не подточит. Только решать надо быстро.

Лемберт рос слабым очкариком, если бы проводились соревнования среди «ботаников» стал бы чемпионом мира, и всю жизнь боялся сильных пацанов сначала, потом сильных мужиков. В школе он был лучшей боксерской грушей, страх родился раньше его самого. Сейчас ему стоило большого труда выдавить из себя:

— Если там мой сотрудник-я категорически против силового решения! И о своем решении готов в любой момент сообщить в Москву!

И едва не добавил любимое и сакраментальное-в установленный законом срок!

Черноусов оторвался от своих подчиненных и посмотрел с такой любовью, что, если бы не было свидетелей, Лемберт получил бы обойму кобальтовых пуль прямо на месте.

— Сотрудник сидит в лаборатории или за кульманом, изобретая кучу полезных вещей-от пушечных снарядов до ракет с ядерным реактором! — тщательно выговаривая слова, произнес особист. — А еще он сидит в библиотеке и читает там всякие умные книжки! Вот это я называю научный сотрудник! Ваш Карл Розенталь ушел с В/ч в самоволку, прихватив автомат у ротозея, который уже высиживает свой срок. Затем ваш так называемый ученый угнал машину, обманным путем минул КПП, о чем будет отдельный разбор, и все особо отличившиеся получат государственные награды от меня лично, уверяю вас! Решив заняться туризмом, Розенталь приехал сюда, в славный туристический центр Белорецк. Видно от того, что музеи, которых здесь отродясь не было, оказались закрыты, он вместо них направил свой жаждущий знаний и впечатлений ум в ближайшую рюмочную, где, угрожая автоматом, нагрубил местным ученым, хорошо никого не убил, а всего лишь захватил заложников. Теперь трое из них коротают время вместе с ним на верхушке бывшей водонапорной башни, архитектурной ценности поросшего мхом какого-то там века. И если мы ничего не сделаем, то спустя всего пару часов площадь запрудится зеваками и трудовым народом, а у вашего так называемого ученого два полных магазина. Что касается заложников, то должен вас заверить, нобелевских лауреатов среди них нет, и они идеально укладываются в процент допустимых потерь.

За время пламенной речи никто не произнес ни слова. Вполне возможно, сослуживцы даже не догадывались насколько виртуозно особист способен связывать слова.

— Мы должны узнать причину, по которой Розенталь на это решился! — выпалил Лемберт, решимость которого таяла с каждой секундой, он снова стал мальчиком среди хулиганов с болючими здоровенными кулаками.

— Зачем? — беззаботно пожал плечами особист. — Хотите диссертацию написать?

К нему наклонился командир разведроты и зашептал. Свершилось чудо-мнение полковника переменилось на диаметрально противоположное.

— Только при обязательном ношении бронежилета! — поставил условие Черноусов.

Розенталь и «изделие полста раз».

Карлу Розенталю исполнилось 32, а выглядел он вчерашним школьником. Дежурившие у входа в водонапорную башню разведчики в камуфляже зло доложили:

— Там он, сволочь литовская!

Лемберт не стал доказывать, что парень не виноват, и даже спустя 6 лет после того, как его родину снесли в море, продолжал трудиться во благо оборонной промышленности. Ученый был от бога. Но у разведчиков были автоматы, совершенно не предполагавшие дискуссию.

Лемберт вошел внутрь. Как он и предполагал, внутри располагалась самая ненавидимая им вещь в мире-спиральная лестница вдоль стен. Проклиная свои старые ноги, он победил и ее, оказавшись в трухлявой деревянной надстройке.

Ученый от бога, босой, сидел у стены, охлаждая лоб стволом автомата. Трое абитуриентов типа «бомж» на вид лет по 100 каждому расположились у противоположной стены, разукрашенные праздничными фингалами.

Короткой стрижкой Розенталь напоминал беглого солдата. Чисто внешние данные указывали на явную нерусскость. Уголки глаз и бровей имели сильный наклон книзу, и глаза напоминали запятые. Губы хоть и пухлые также были оттянуты книзу. С таким лицом отлично страдать и отчаиваться, а вот радоваться никак не получится.

— Зачем? — задал академик Лемберт сакраментальный вопрос.

— Я вас ждал, Альтер Измаилович! О многом вам должен рассказать! — торопливо заговорил Розенталь.

* * *

Неделю назад в Алтайском филиале Пантанала срочно понадобился специалист его профиля, и Розенталь вылетел в город Алейск, в расположение воинской части, на территории которой располагался полигон.

Полигон располагался в мощном бетонном бункере, в котором денно и нощно испытывали сверхсекретные модули проекта П. Темпоральные интервалы загружались максимально возможные на данный момент-30 дней. В случае удачного эксперимента ему присваивался код «минус 1».