– Разве нет? – Он взглянул на Джордана, очевидно, ища объяснений.

Но Изабелла предпочла объяснить сама:

– Не люблю слышать, что кто-то страдает.

– Миледи, у вас доброе сердце.

– Конечно, ведь я лекарь.

Вмешалась леди Одетта:

– Вы необычно высоки для женщины. В вашей семье все дамы такие великанши?

– У меня только братья.

– И они великаны?

– Да, – ответила она не думая. Почему эта леди пытается говорить колкости? Но она не собирается попадаться в ловушку, не скажет ничего, что могло бы дурно отразиться на аббатстве Святого Иуды. Никто в Ла Тур не знает, что она принадлежит аббатству. Не важно. Она-то об этом помнит.

– Какие жуткие истории о вас рассказывают, леди Изабелла! Невероятно! Так безжалостно преследовать человека, что он свел счеты с жизнью, выскочив в окно! – Ярко-зеленые глаза леди Одетты испуганно расширились, она поежилась. – Не поймите меня превратно, но я рада, что напали именно на вас, а не на меня. Мне бы оставалось только дожидаться, когда меня спасет лорд ле Куртене!

Одетта улыбнулась Джордану. Изабелла нахмурилась. Откуда леди знать о ночном происшествии? Она раздраженно взглянула на Джордана – может быть, он объяснит?

Хозяин замка пригласил Уиртона и его сестру к столу, а потом тихо сказал:

– Полагаю, это Лью не терпелось поделиться тем, что случилось. Он знает Уиртона уже много лет. Поэтому решил, что можно похвастать вашим воинским искусством. В конце концов, Уиртон вовсе не удивился. Он-то видел, что вы с Эмери натворили на постоялом дворе.

Изабелла немного успокоилась. Джордан прав, она слишком подозрительна. Изабелла взяла из рук Джордана бокал и судорожно вздохнула, когда их пальцы соприкоснулись. Лишь на краткий миг он накрыл ее пальцы своей ладонью, но этого оказалось достаточно, чтобы по всему телу Изабеллы, вплоть до пальцев ног, прокатилась любовная дрожь. В его глазах она видела тот же голод. Ей стоило немалого труда побороть желание немедленно схватить его за подбородок, чтобы приблизить к губам его рот.

Раздался резкий крик, и она очнулась от грез. Джордан отдернул руку и схватился за меч. Изабелла потянулась к кнуту, но тут же поняла – кричит всего-навсего служанка, уставясь на плетенную из ивняка клетку.

– Что это? – взвизгнула служанка, в ужасе пятясь от стола.

– Прекратите! – приказала леди Одетта. – Вы его испугаете!

– Кого? – не поняла Изабелла.

– Пеппи.

Лорд Уиртон произнес повелительным тоном, словно он был здесь хозяином:

– Ле Куртене, мне нужно поговорить с вами наедине. Оставим дам, у них свои разговоры, а у нас свои.

– Разумеется. – Джордан поклонился обеим женщинам: – Леди, вы нас извините…

Когда Джордан вышел, леди Одетта вздохнула:

– Восхитительный мужчина.

Изабелла была готова согласиться, но ее озадачило выражение лица леди Одетты. Так, бывало, смотрела одна из сестер в аббатстве Святого Иуды, готовясь вступить в схватку и победить любой ценой. Было ясно – леди Одетта решительно настроена на победу. Ей захотелось поймать Джордана, и ему не ускользнуть. У лорда Уиртона, должно быть, есть в этом свой интерес, иначе он не привез бы сестру с собой.

Но интересует ли леди Джордана? Он держал ее за руку, когда Изабелла вошла в зал. Однако, когда он смотрел на нее, Изабеллу, она ясно читала страсть и желание в его глазах. Или это было всего лишь отражение ее собственной жажды?

– Ну, дорогой, выходи же! – Леди Одетта протянула руку к дверце клетки, держа в другой руке желудь.

Изабелла спросила:

– Кто у вас там?

– Моя ручная белка.

– Белка! – Изабелла сморщила носик.

– Это мой дорогой Пеппи.

Леди распахнула дверцу клетки.

Изабелла с удивлением смотрела, как серая белка торопливо карабкается вверх по руке Одетты. Взяла желудь и устроилась у леди на плече. Глаза-бусинки с подозрением уставились на Изабеллу.

– Это ваш ручной любимец?

Леди Одетта потрепала белку по голове, но ласка зверьку, как видно, не понравилась, потому что он попытался укусить ее за палец.

– Все дамы держат ручных зверьков. Разве вы не знали?

– Я изучаю лекарское искусство, и у меня совсем не было времени интересоваться, что делают другие.

Леди Одетта одарила ее лучезарной улыбкой.

– Тогда позвольте, я обучу вас всему, леди Изабелла.

– По правде говоря, в этом нет необходимости.

Интересно, что сказали бы сестры, если бы она вернулась в аббатство Святого Иуды, завернувшись в мех горностая?

– Нет, есть. Мне велел Бушар. Потому что из-за этого дурака бейлифа мы в долгу у лорда ле Куртенем вас. Если я смогу вас хоть как-то развлечь своим и малыми познаниями, это будет, так сказать, возмещением за причиненные вам страдания.

Изабелла собиралась возразить, но передумала. Когда они с Джорданом разыщут бумаги, им нужно будет вручить драгоценный пакет прямо в руки королеве Элеоноре. Не следует делать промахи при дворе. Она выставит на посмешище себя и навлечет позор на аббатство. Если леди Одетта предлагает себя на роль наставницы, что ж, Изабелла станет прилежной ученицей.

– Как мило с вашей стороны, миледи, – сказала она. Леди Одетта сняла белку с плеча и принялась баюкать ее на руках, как будто это был ребенок. Зверек возмущенно застрекотал, но леди не обращала внимания.

– Тогда начнем с того, как вы обращаетесь к лорду ле Куртене. Ужасная развязность! Хорошо, что вас слышали только мы с Бушаром.

– Но Джордан просил…

– Миледи, ваше дело – слушать, а не спорить.

Изабелла замолчала, а леди Одетта пустилась в объяснения. Женщине нельзя называть мужчину именем, данным ему при крещении. На то есть множество причин. Речь Одетты вилась, как извилистый ручей. Правила, условности. Изабелла начала думать – не поспешила ли она, согласившись брать уроки? Разумеется, она не продала душу дьяволу, но знала – дьявол будет стоять у нее за плечами. Дьявол, пожирающий ее время.

Слишком много занятий пропустила она в аббатстве. Будь она столь же искусна, как некоторые из сестер, она бы сумела спасти жизнь вору. Они бы узнали, зачем ему кинжал. Так и теперь. Возможно, уроки леди Одетты ей еще пригодятся, когда придет время преподнести бумаги королеве. Тем более лучше думать об этом, чем беспокоиться, как проститься с Джорданом, после того как миссия будет выполнена.

С лордом ле Куртене, напомнила она себе. Да, труднее всего будет усвоить манеру обращаться к нему официально.

Клубы ладана окутали каменный гроб, в котором покоились кости Райcа. Затем отец Элуа принялся читать заупокойные молитвы над скрюченным телом, лежащим на полу перед гробом. Джордан сжал кулаки, да так, что был уверен – все в церкви слышали, как хрустнули костяшки пальцев.

Безымянный пес не заслуживал, чтобы его отпевали вместе с Райсом де Доланом. Его друг слыл человеком чести, преданным идеалам рыцарства. Тот, кто лежал бесформенной грудой на полу, был вором, и он убил бы Изабеллу, не окажись она искусным воином.

На балке потолка запела птица. Сквозь щели в тростниковой крыше струился солнечный свет. Как и все в замке, часовня нуждалась в ремонте. Следовало остаться и заняться делами. Но он обещал Изабелле, что поедет с ней в Линкольн.

Опустив голову, Джордан искоса поглядел туда, где она стояла, опустив взгляд в пол. Губы девушки двигались – она повторяла молитвы за отцом Элуа. На ней было все то же испачканное дорожное платье. Они оба не успели переменить одежду. Как только отец Элуа узнал, что прибыли лорд Уиртон с сестрой, он захотел начать заупокойную службу немедленно. И не важно, что ее платье было грязным и изорванным, – Джордан все равно не мог отвести от нее восхищенного взгляда. Восхищенного – не совсем точное слово. Изабелла никогда не стремилась вызывать восхищение. Она просто была другой, непохожей на остальных женщин.

Впрочем, это очень опасно – позволить себе так долго смотреть на Изабеллу. Кровь Христова! Он был готов уложить ее в постель, поступить бесчестно, как вор. Она рисковала ради него жизнью, а он обращался с ней, словно с продажной женщиной, созданной для удовольствия мужчин!