– Дело скверное, – начал руководитель, – во всех финских газетах такие фотографии опубликованы на первых полосах, в большинстве газет две фотографии – такая и со страницей, залитой чернилами. А уж комментарии такие, что страшно даже сказать. Разговаривал по телефону с Москвой, там рвут и мечут. Просили всем передать: в отношении виновных будут приняты особые меры воздействия.
– Какие? – пискнул кто-то сзади.
– Премию дадут, – пообещал руководитель. – В общем, дел накрутили, без ста грамм не разберёшься. Ладно, поехали. Экскурсовод, небось, совсем заждалась.
В автобусе было непривычно тихо. Все сидели, погрузившись в невесёлые раздумья. Оживление наступило, только когда автобус остановился у большого православного храма.
Там мы увидели очень странную картину. Представьте себе собор (Успения Пресвятой Богородицы, как нам пояснила гид), на ступеньках которого сидели и лежали десятки молодых людей в какой-то несуразной, ранее нами не виданной одежде: джинсах клёш в разноцветных заплатках и такого же типа рваных рубашках, с бусами на шее, но, самое главное – с длинными, давно не мытыми и не чёсаными волосами.
– Это хиппи, – пояснила гид. – Они выбрали русский храм, потому что от лютеранских их гоняют, а здесь у них главная тусовка: видно со всех сторон, и главное – никто не беспокоит.
О хиппи я тогда практически ничего не знал, да и, честно говоря, и сейчас знаю немного. Поэтому залез в «Википедию» и другие подобные источники. Вот краткий «экстракт» этой информации:
Ремарка 19. Хиппи («понимающий, знающий») – философия и субкультура, изначально возникшая в 1960-х в США.
Расцвет движения пришёлся на конец 1960-х – начало 1970-х годов. Первоначально хиппи протестовали против пуританской морали некоторых протестантских церквей, а также пропагандировали стремление вернуться к природной чистоте через любовь и пацифизм. Один из самых известных лозунгов хиппи – «Make love, not war!», что означает: «Занимайтесь любовью, а не войной!».
Первое использование слова «хиппи» зафиксировано в передаче одного из нью-йоркских телеканалов, где этим термином была названа группа молодых людей в майках, джинсах и с длинными волосами, протестующих против вьетнамской войны. Культура хиппи имеет свою символику, признаки принадлежности и атрибуты.
Для представителей движения хиппи, в соответствии с их миропониманием, характерно внедрение в костюм этнических элементов: бус, плетённых из бисера или ниток, браслетов («фенечек») и прочее, а также использование текстиля, окрашенного в технике «тай-дай» (или иначе – «шибори»).
Хиппи – пассивный противник «гламурного быдла», гопников, насилия и общества потребления. Штаны – джинсы клёш, с обилием заколок, рваностей и заплаток. На шее – огромное количество бусиков. Длинные волосы перетянуты хайратником – полосочкой ткани, чтобы не спадали (по легенде – чтобы «башню не сносило»). И всюду бесчисленные «феньки», «феньки», «феньки». Хиппари любят всё клетчатое, самый шик – клетчатая рубашка на пару размеров больше, зимой – расписные свитера и матерчатые плащи.
Город оказался немаленьким, но запомнилось мне только то, что мы увидели на знаменитом Олимпийском стадионе, где в 1952 году проходила летняя Олимпиада. В то время она была ещё в памяти: ведь советская сборная впервые принимала в Играх участие. Финны очень гордятся стадионом, поэтому этому спортивному объекту мы посвятили достаточно времени.
Ремарка 20. Началом истории Олимпийского стадиона принято считать 11 декабря 1927 года, когда под эгидой городских властей Хельсинки был основан фонд, призванный собрать средства для строительства спортивной арены, способной принять летние Олимпийские игры.
Строительство объекта продолжалось с 12 февраля 1934 года по 12 июня 1938 года.
Стадион готовился принять XII Олимпийские игры 1940 года, однако они были отменены МОК по причине начала Второй мировой войны.
Спустя двенадцать лет Олимпийский стадион Хельсинки стал главной ареной XV летних Олимпийских игр. В 1990–1994 годах на стадионе прошла генеральная реконструкция.
Здесь установлены два памятника в честь великих финских легкоатлетов, на которые мы не только посмотрели, но на одном из них даже побывали. Речь идёт о знаменитой белой башне, имеющей высоту 72 метра 71 сантиметр, установленной в честь рекорда Матти Ярвинена в метании копья на Олимпийских играх 1932 года. На её верхушке находится смотровая площадка, куда мы поднялись на лифте и откуда полюбовались видами финской столицы. С площадки открывалась панорама жилых кварталов города: видны были Успенский собор, Финский залив и многое другое.
Произвёл сильное впечатление и памятник, представляющий собой скульптуру бегущего человека – «летающего финна», легендарного финского бегуна Пааво Нурми, который выиграл девять золотых и три серебряные медали только на Олимпийских играх, не считая побед в других чемпионатах. Пааво Нурми установил двадцать мировых рекордов в беге на длинные и средние дистанции.
Памятник был заказан в 1924 году после триумфально завершившихся для Финляндии Олимпийских игр в Париже. Бронзовая скульптура выполнена Вяйнё Аалтоненом в 1925 году.
Её оригинал находится в музее Атенеум. В канун открытия летней Олимпиады в 1952 году перед Олимпийским стадионом была установлена копия памятника.
Ремарка 21. Забавно, но летние Олимпийские игры в Хельсинки до сих пор считаются… незаконченными! По сложившимся правилам, на церемонии закрытия нужно было произнести фразу: «Объявляем Игры XV Олимпиады закрытыми». Но спортивные чиновники то ли на радостях, то ли от волнения совсем про это забыли, и Олимпиада «не закрылась» до сих пор.
Экскурсия завершена, нас привезли к отелю на обед, а далее – свободное время. Решили просто поболтаться по городу, посмотреть на улицы и на народ, при случае позаглядывать в окна – в общем, постараться увидеть максимум; должно же у нас сложиться впечатление о загнивающем капитализме, а то только одна поговорка на эту тему вспоминается: «Загнивать-то он загнивает, но каков запах!»
Решили в магазины не заходить: что толку в них без денег-то. Я первым нарушил эту договорённость: на пути попался маленький полуподвальный магазинчик, на витрине которого на специальной подставочке лежал большой серебряный рубль с профилем государя императора Александра III. В то время меня очень интересовали русские монеты, и я не выдержал и спустился по ступенькам. Звякнул колокольчик, из-за портьеры вышел высокий с прекрасной выправкой старик, который, взглянув в мою сторону, спросил:
– И что вас, сударь, интересует-с?
Чётко прозвучала буква «с» на конце слова. Я растерялся и не знал, что ответить. В голове вертелась одна только мысль: «Надо же, настоящий белогвардеец, правильно нас предупреждали».
Во рту всё пересохло, но я всё же кое-как сумел пробормотать:
– Увидел Александровский рубль.
– Будете покупать?
– Да нет, просто хотел посмотреть.
– Он на витрине, там всё видно.
«Белогвардеец» повернулся и скрылся за портьерой. Я вышел из магазина, и вид у меня, наверное, был не очень, потому что Валентин, наблюдавший за мной через окно, спросил:
– Посидим где-нибудь или дальше пойдём?
– Ты понимаешь, он на меня так посмотрел…
– Предупреждали: не надо лазить, куда не следует.
– Даже представить себе не мог, что они правду говорят. Всё казалось, просто нагнетают и нагнетают.
– Ты про кого говоришь-то? – спросила одна из ленинградок.
– Да про кагэбистов. Всё, о чём они предупреждали, совпало, даже про белогвардейца и то правдой оказалось.
Вскоре нам попался большой книжный магазин, и я упросил ребят ненадолго забежать – посмотреть, есть ли русские книги, может, что дешёвое попадётся. Отдел русской книги, не очень большой, но имелся, а в нём даже томик Цветаевой в «Большой серии библиотеки поэта» нашёлся, но цена… У нас на чёрном рынке намного дешевле.