Наклонившись, Лука крепко поцеловал ее, проведя языком по нижней губе, прежде чем отстраниться.

— Я хочу, чтобы она была у тебя сейчас. — Она объяснила ему причину, по которой вытащила его.

— Ты уверена, дорогая? — спросил он, уже держа коробку так, словно дорожил, как дорожил юе.

— Да. — Она прижалась лбом к его лбу. — Кроме того, у меня есть та, которую ты мне подарил.

— Мне не хватало, чтобы коробка стояла на моем столе. — Он показал, где она стояла все эти семь месяцев, и осторожно положил коробку на кровать, прежде чем взять ее на руки.

Она обвила ногами его талию.

— Куда мы идем?

— Мне нужен душ, и ты присоединишься ко мне. — Он отнес ее в ванную и поставил на ноги, ухмыляясь. — Ты сделала то, что я просил?

— Да. — Хлоя покраснела, ее щеки горели красным. — Это было нелегко. Я никогда раньше не брила себя наголо.

Он наклонился к ее невысокому росту, прикусив губу.

— В следующий раз я могу помочь.

Нет.

— Этого никогда не случится. Никогда.

— Посмотрим. — Он подмигнул ей, прежде чем начать отряхивать свой костюм, положив часы на трюмо. — Раздевайся.

От его требования внутри нее немедленно разгорелся огонь.

Ее тело повиновалось, стягивая черную одежду с ее кожи. Затем она стояла перед ним, беззащитная, а его темные глаза ласкали ее фарфоровую кожу, затем ее чисто выбритую киску. Хлоя могла видеть, какое удовольствие он получал, просто глядя на нее, когда его твердость росла.

Мужчина перед ней не был достаточно удовлетворен с первого раза, это она знала. Сегодня вечером ее тело, разум и душа надеялись помочь утолить его голод.

Лука одарил ее страшной улыбкой, открывая один из ящиков туалетного столика и доставая оттуда флакон с муссом. Затем он намочил салфетку под струей воды.

Подойдя к ней, он затащил ее в душ и усадил на скамейку, после чего встал перед ней на колени.

Она была смущена тем, что он не начал принимать душ, и еще больше, когда она обнаружила, что у него с собой зажигалка и галстук для волос.

— Завяжи волосы назад.

Хлоя подняла свои длинные волосы, закрепив их галстуком.

— Что ты делаешь? — с любопытством спросила она, когда он заставил ее откинуться назад, чтобы живот стал более ровным.

Ее вопрос остался без ответа, когда он распылил мусс в форме маленького сердечка на ее животе. Затем Лука щелкнул зажигалкой, зажав ее между пальцами и заставив пламя плясать.

— Ты доверяешь мне, дорогая?

Глядя на завораживающее пламя, она ответила:

— Всегда.

— Не шевелись, — приказал он, приблизив пламя к муссу.

У Хлои открылся рот, когда пламя заплясало прямо над ее кожей, повторяя рисунок мусса. Это было даже более завораживающее зрелище, чем те трюки, которые он проделывал со своей Zippo. Она догадалась, что именно это он чувствовал, когда прикасался пальцами к пламени. Все, что она могла почувствовать, это небольшое покалывание тепла.

— Тебе понравилось? — спросил он, снова приближая пламя и снова зажигая тот же узор. Только на этот раз он прогорел гораздо быстрее.

— Да, — вздохнула она, когда пламя исчезло.

Вместо того чтобы снова поджечь его, он взял влажную ткань и вытер мусс. Затем он нарисовал муссом еще большее сердце на ее животе. Верхние изгибы сердца были ближе к ее тяжелым грудям, а нижняя точка лежала на ее бритой киске.

— Теперь ты доверяешь мне, дорогая? — Его зеленые глаза вспыхнули, пока он вертел зажигалку в пальцах.

— Всегда, — повторила она без колебаний.

Пламя приближалось, и она уже чувствовала, что практически задыхается. Когда узор в форме сердца охватило пламя, ее голова откинулась назад, прислонившись к стеклу. Она застонала, когда пламя лизнуло ее бедра.

Святое…

Лука продолжал, поджигая мусс снова и снова, пока он не перестал гореть.

Ее сердце бешено забилось, когда Лука вытерся, позволяя холодному влажному полотенцу задержаться на ее разогретой коже. Затем он включил воду после того, как переставил сопло, и подождал, пока оно нагреется, прежде чем вернуть его в нормальное положение.

Внушительное тело Луки приблизилось к ней. Он поднес руку к ее волосам, освобождая завязку и позволяя ее волосам дико рассыпаться. Затем он скользнул рукой вниз к одной из ее больших грудей, большим пальцем стер струйку воды, попавшую на сосок.

— Тебе все еще нравится это после того, как я поджег тебя?

— Да... — Ее тело стало податливым под его руками. — Я не боюсь ничего из того, что ты со мной делаешь.

— Дорогая... — Он накрутил мокрую прядь ее волос на палец. — Это опасные слова для меня. — Он потянул темную прядь вниз, заставляя ее опустить голову и посылая ей безмолвное сообщение.

Серые глаза Хлои увеличились, когда она уставилась вниз на его увеличившийся член.

— Ты уверена, что хочешь доверять мне? Я никогда...

— Я рискну.

Лука застонал, когда она опустилась на колени и взяла его возбуждение в руку, неумело поглаживая его длину. Он смотрел на нее свирепыми глазами, когда она наклонилась ближе.

— Ты убиваешь меня, дорогая, — сказал он ей на грани рыка.

Прикусив губу, она начала дергаться, но его хватка на ее волосах остановила ее.

— Не смей останавливаться. — Низкий рык наконец-то вырвался наружу. — Открой рот.

Она робко открыла рот и приняла его внутрь. Это было самое прекрасное, что только можно себе представить, видеть, как она доставляет ему удовольствие. Видно было, что Лука думает о том же, глядя на нее напряженными глазами. Она очистила его мир от уродства, как тогда, когда он впервые взглянул на ее лицо со шрамами, лицо, отражавшее шрамы, которые он носил в своем сердце из-за матери.

Лука начал медленно, давая ей время привыкнуть, прежде чем он не сдержался и начал впиваться в ее рот быстрее. Возникшие внутри него чувства были настолько сильными, что ему пришлось выдернуть себя из ее рта, боясь, что он кончит.

Желание и потребность быть внутри нее были очевидны на его лице, когда его руки перешли к ее попке, приподнимая ее, пока он не поместил свое возбуждение туда, куда хотел. Затем, когда он прижал ее к стеклу и одним толчком глубоко вошел в нее, она вскрикнула, чувствуя себя на грани удовольствия и боли.

— Лука!

Толкаясь в нее, он ничего не сдерживал, отдавая ей всего себя.

Его грубость и жестокость напугали ее, но лишь немного, поскольку она позволила бугимену взять от нее все, что он хотел. Он слишком долго голодал, а она хотела еще увидеть темноту.

— Сильнее... – стонала она.

Лука накрыл ее рот своим, проникая языком, а его твердый член все сильнее погружался в ее спазмирующий центр. Затем он прикусил ее нижнюю губу и медленно отстранился, пока не отпустил ее.

— Это то, чего ты хочешь, дорогая?

— Быстрее... — стонала она, когда оргазм начал захватывать ее тело, погружая ее в прекрасный кошмар.

Бугимен сдержал свое обещание, когда она начала умолять его не останавливаться.

Он отправлял ее в прекрасную темную бездну снова и снова, пока прекрасные кошмары один за другим не заменили кошмары дьявола.

Пятьдесят

Цепи, которые держали их души

Лука сжал в объятиях ее бессознательное тело. Он не мог отвести взгляд от ее лица с того момента, как она заснула.

Его убивало то, что ему пришлось усыпить ее. То, что он собирался с ней сделать, убивало его. Она еще долго не поймет, что он должен был сделать это, чтобы спасти ее и освободить души ее и своей матери.

Сев на кровать, он прижал ее к себе еще немного. Это был последний раз, когда он мог прикоснуться к ней в течение долгого времени.

Он начал говорить с ней, надеясь, что каким-то образом, когда она проснется, часть ее вспомнит то, что он сказал.

— Он приходил за тобой. Он собирался забрать тебя. Он не оставил мне выбора, Хлоя. Он пытался забрать тебя в торговом центре, и если бы я позволил тебе пройти на десять шагов дальше, ты бы досталась Люциферу.