Если я только что указал, что политический деятель склонен в вопросе о надгосударственных организациях судить иначе, чем деятель экономики, то, исходя из точки зрения этого последнего, я не могу не высказать опасения по поводу того, что можно потерять из виду правильную последовательность во времени и придти к политическим формам европейской организации до того, как будет в той же мере осуществлена экономическая интеграция. Большая опасность состояла и состоит еще сегодня в том, что, несмотря на наше общее стремление к свободной Европе, чисто политические устремления односторонне, то есть без соответственных экономических предпосылок, выдвинутся на первый план и могут в результате этого привести к централизму, – к такому централизму, который должен был бы удушить все, что выросло богатого своей пестротой и своим многообразием на этой древней почве европейской культуры.

Такое рассмотрение вопроса должно по необходимости повести к критической оценке существующих общеевропейских учреждений. Об Европейском объединении угля и стали уже шла речь постольку, поскольку его значение усматривалось главным образом в той роли, которую оно должно сыграть в создании почвы для скорого и широкого европейского объединения. Конечно, не вина Европейского объединения угля и стали, что оно не выполнило всех возлагавшихся на него надежд. Можно ли еще высоко расценивать значение этого объединения как фактора в деле создания Европы – об этом пусть каждый выносит свое индивидуальное суждение. Вне зависимости от этого, Европейское объединение угля и стали может в сфере своей непосредственной деятельности принести, несомненно, большую пользу.

Чтобы избежать упреков в том, что из-за леса мы не видим деревьев, укажем в этой связи подчеркнутым образом на большие успехи, достигнутые при помощи Европейского платежного союза (ЕПС). Этой, основанной на принципе многосторонности, системе объединения мы, главным образом, обязаны тем, что участвующие в ней государства смогли освободиться от узких рамок двусторонних хозяйственных отношений, что дало импульс успешному развитию хозяйственных сил Европы[27].

Беглый взгляд на статистику подтверждает это положение. Так, например, вывоз ГФР в страны ЕПС возрос с 6,32 миллиардов марок в 1950 году (год основания Союза) до 21,96 миллиардов марок в 1956 году. Это возрастание нашего экспорта в указанные страны развивалось на протяжении ряда лет следующим образом:

(Источник: Федеральное статистическое бюро)

Торговля между странами-членами Организации европейского экономического сотрудничества (ОЕЭС) повысилась с 17,5 млрд. долларов в 1949 году до 30,0 млрд. долларов в 1954 году и 34 176 млрд. долларов в 1955 году. За первое полугодие 1956 года она достигла размера 18 066 млрд. долларов.

Однако при всем признании указанных успехов, нельзя все же не коснуться и отрицательных сторон и не выявить всего того, что в самом ЕПС еще не приведено в надлежащий порядок, что еще несовершенно и не может быть так просто достигнуто даже путем применения средств, которыми ЕПС будет располагать в будущем. И в этом случае критика означает не отказ или осуждение, но наоборот, – предупреждение, призыв к решительным действиям.

Тем, что экономика отдельных стран-участниц ЕПС не может быть со связующей силой побуждена или принуждена к упорядоченному образу действий в области экономики и финансов с целью сохранения внутренней стабильности. И в Европейском платежном союзе также еще играет значительную роль национальная щепетильная обидчивость и неправильно понятые представления о хозяйственнополитической автономии и государственном суверенитете. Ни одно европейское государство не проявляет готовности подчиниться общим обязательным директивам. Европейский платежный союз может в лучшем случае давать рекомендации, но у него нет возможности превратить эти рекомендации в действия и поступки даже только во внутригосударственном масштабе.

В Америке существует поговорка, которая гласит, что: устойчивость и свободная обратимость валюты начинаются дома. Это как раз то, чего нам не хватает в Европе. В этом отношении ЕПС обречен на такую же судьбу, как и такой общий рынок, в котором у участников его не хватало бы воли к порядку. Участие государства в подобного рода объединениях требует определенного образа действий и поведения этого государства в области экономики и финансов. Государство-член объединений, только тогда может созреть для интеграции, когда оно намерено не только установить у себя внутренний порядок, но и соблюдать его.

Само по себе теперешнее состояние Европы совсем непредставляется столь удивительным, если учесть, насколько эта Европа была разрознена и разрознена еще сегодня. Сколько догматических мыслей пытались претворить в жизнь в народном хозяйстве отдельных стран, какие различные представления о хозяйственных и финансовых возможностях еще живы, сколько теорий владело умами! Стоит только вспомнить учение Кейнса, так называемую «политику дешевых денег» со всем тем, что сюда относится, чтобы понять, что в Европе будет и должно быть чрезвычайно трудно добиться совместного действия и твердой, единой политики. Это однако является предпосылкой для свободной обратимости валют.

Если во времена господства золотых валют некоторые государства полагали, что они могут отказаться от упорядоченной экономической и финансовой политики и не считаться с необходимостью построенной на чувстве ответственности кредитной политики или, иначе говоря, если какая-либо страна следовала бы идеологии, которая противоречила бы этому постулату внутреннего порядка и равновесия, тогда последствия такого образа действий ее не заставили бы себя долго ждать. Когда в условиях правил игры золотой валюты исчерпывалась возможность привлечения капитала или отлива золота за границу, тогда ни одна сила в мире не могла защитить вексельный курс этой страны от понижения. Во времена золотой валюты ни учреждения, ни люди не отдавали приказов. Существовал только анонимный приказ, который исходил из самого установленного порядка, из самой системы. Но такой анонимный приказ не был отягчен ни соображениями государственного суверенитета, ни сумасбродной верой в возможную хозяйственно-политическую автономию, ни какими-либо иными предрассудками или проявлениями болезненного самолюбия. К сожалению, мы еще не вернулись снова к такому положению.