— Ловко! — Засмеялся Эмиль, — теперь она отыграется на гноме!
…Но вскоре вспомнил витязь мой,
Что добрый меч герою нужен
И даже панцырь; а герой
С последней битвы безоружен…
…Он поднял щит, не выбирая,
Нашел и шлем и звонкий рог;
Но лишь меча сыскать не мог.
Долину брани объезжая,
Он видит множество мечей,
Но все легки, да слишком малы,
А князь красавец был не вялый,
Не то, что витязь наших дней.
Чтоб чем-нибудь играть от скуки,
Копье стальное взял он в руки,
Кольчугу он надел на грудь
И далее пустился в путь…
— Вот это мужчина! — мечтательно сказала одна из ундин. — Где такого найти?
— Найдешь такого, пожалуй, ага! А если и есть, так в него уже вцепилась куча рук. Не оторвешь. — Хмуро ответила другая ундина, в которой я узнал свою подозрительную собеседницу на берегу. Улыбнулся ей, подмигнул. Она тут же скосила глаза на принцессу.
…Она манит, она поет;
И юный хан уж под стеною;
Его встречают у ворот
Девицы красные толпою;
При шуме ласковых речей
Он окружен; с него не сводят
Они пленительных очей…
Все замолчали. Особенно жадно слушали парни. Ну, ясен перец, когда ты один, а юных дев вокруг тебя много, да еще если в джакузи лежишь, а они полуголые тебя моют! Подмигнул обоим.
…Уж волны дымные текут
В ее серебряные чаны,
И брызжут хладные фонтаны;
Разостлан роскошью ковер;
На нем усталый хан ложится;
Прозрачный пар над ним клубится;
Потупя неги полный взор,
Прелестные, полунагие,
В заботе нежной и немой,
Вкруг хана девы молодые
Теснятся резвою толпой.
Над рыцарем иная машет
Ветвями молодых берез,
И жар от них душистый пашет;
Другая соком вешних роз
Усталы члены прохлаждает
И в ароматах потопляет
Темнокудрявые власы…
Оба начали краснеть. А ундины хихикать. Алиса внимательно посмотрела на Эмиля. Он же старался с девушкой взглядом не встречаться, но пришлось. Сделал морду кирпичом.
…Томится сладостным желаньем;
Бродящий взор его блестит,
И, полный страстным ожиданьем,
Он тает сердцем, он горит.
Но вот выходит он из бани.
Одетый в бархатные ткани,
В кругу прелестных дев, Ратмир
Садится за богатый пир…
Эмиль даже закряхтел. А Анри счастливо улыбается, глядя на Ондину! А она на него. И по их взглядам понял, вчерашняя ночь, для них явно не закончилась, сегодня будет продолжение.
…Я вижу терем отдаленный,
Где витязь томный, воспаленный
Вкушает одинокий сон;
Его чело, его ланиты
Мгновенным пламенем горят;
Его уста полуоткрыты
Лобзанье тайное манят;
Он страстно, медленно вздыхает,
Он видит их — и в пылком сне
Покровы к сердцу прижимает.
Но вот в глубокой тишине
Дверь отворилась; пол ревнивый
Скрипит под ножкой торопливой,
И при серебряной луне
Мелькнула дева. Сны крылаты,
Сокройтесь, отлетите прочь!
Проснись — твоя настала ночь!
Проснися — дорог миг утраты!..
Она подходит, он лежит
И в сладострастной неге дремлет;
Покров его с одра скользит,
И жаркий пух чело объемлет.
В молчанье дева перед ним
Стоит недвижно, бездыханна,
Как лицемерная Диана
Пред милым пастырем своим;
И вот она, на ложе хана
Коленом опершись одним,
Вздохнув, лицо к нему склоняет
С томленьем, с трепетом живым,
И сон счастливца прерывает
Лобзаньем страстным и немым…
Замолчал. Александра смотрит уже горящими глазами, облизала губы. Грудь ее вздымается. Дыхание учащенное. Посмотрел на остальных девушек, тоже самое. Чего это они так завелись? Глянул на княгиню, эта сидит с закрытыми глазами, тоже облизала губы. Ну, забодай меня комар! Подозрительная ундина, смотрит на меня, очень как то подозрительно! Смотрит на мои губы. Именно на губы, потом перевела взгляд на грудь, ниже и еще ниже. Уставилась на мое место, расположенное ниже пояса. Не понял? Это она что, примеривается? Я им не бык-производитель. И только сейчас понял, что сморозил глупость! Надо было пропустить этот кусок! Мне что, ночь не спать? Так, нужно будет этих двоих на съеденье им бросить. А самому куда-нибудь свалить. Я, конечно, все понимаю. Может кто-то и мечтает о таком гареме, но это не ко мне.
— Чего замолчал Лис? — С хрипотцой в голосе спросила принцесса.
— Да что-то в горле пересохло, дорогая! — Думал, сейчас ломаться будет, пока то да се, остынут. Ага, размечтался. Резко соскочила, схватила кубок, наполнила, взяла горсть винограда. Указала взглядом на скамеечку. Пришлось сесть. Опять напоила. Вытерла даже платочком потекшую по щекам и подбородку струйку вина. Скормила горсть винограда. Причем задерживала пальчики, что бы я обязательно коснулся их губами. Совсем близко придвинулась. От ее запаха и дыхания, сердце начало разгоняться, нагнетая кровь в вены. Да что такое, Лолерея же постаралась! А я все равно, как-то неадекватно начинаю реагировать на Александру. Так, спокойно. Лучше я стихи почитаю.
— Спасибо, солнышко. Я напился и наелся! Можно продолжать!
Но она не торопилась вставать. Даже сглотнул.
— Продолжай. Я тут посижу, что бы лишний раз не бегать, сразу кубок тебе к губам и виноградину на язычок! Что там дальше, после того, как она его поцеловала?
Вот это засада! Лис, похоже, семнадцатилетняя девчонка, тебя сделала! А нечего, такие провокационные стихи читать неокрепшей девичьей психике! Ладно, продолжим. Пока языком молотишь, будешь в относительной безопасности:
