Взял ее за подбородок: — Заметь красавица, какой косяк, например, с сонным зельем и ты покойница. Всосала?

Она дернула головой.

— Не будет ни какого сонного зелья. Обещаю. Можешь спокойно есть.

Я ухмыльнулся.

— Можешь спокойно есть. Ты по-другому ответишь за то, что сделал со мной.

— А что я с тобой детка сделал? По-моему пока ничего.

— Это ты так думаешь! Я поняла, что ты спать не собираешься?

— Правильно поняла, солнышко мое! — Ее передернула, толи от солнышка, толи от, того, что я назвал ее своей. Да наплевать!

— Повторяю, можешь есть спокойно. Ответишь сам. Скоро. Если не испугаешься. — Глядела нагло, страх исчез.

Улыбнулся, глядя так же нагло и беспардонно. Меня этими взглядами не удивишь.

— Хорошо девочка! Посмотрим, что ты мне приготовила!

Эбигаль, так звали нашу лесную красавицу, если не врет, на самом деле приготовила вкусный ужин. Моя молодежь опять наелась и, осоловев, уснула. На этот раз девочкам, предоставили теплую воду и они смогли умыться полностью. И не только лицо. Классно они выглядели, с вымытыми волосами, которые как шелк, развевались от малейшего дуновения.

Ребятишки уже спали. Александра с Алисой на одной кровати, отгороженной от нас занавеской. Парни расположились на полу. Они ничего не помнили и первое время все спрашивали нас, что случилось?

В комнате горела плошка, давая небольшой свет. Я сидел на полу, опершись спиной на стену. Прикрыл глаза. Уснуть не боялся, так как организм находился в напряжении, как перед боем. Наша красавица куда-то исчезла. Караулить ее я не собирался. Заранее проверил двери. Они открывались внутрь, поэтому подпереть не получиться. Да и окошки имелись, в которые даже я пролезу. Так что жечь нас — не вариант.

Скрипнула, открываясь, дверь. На пороге стояла Эбигаль. Платье уже сменила. Молодец, а то как-то напрягает смотреть на стройные ножки и великолепные бедра. На губах была торжествующая улыбка.

— Не спишь? — улыбнулась она.

— Уже проснулся. Сон про тебя видел. Хочешь, расскажу?

— И что ты видел?

— Грудь мне твоя снилась, которую я покусывал, а ты стонала, елозила задом и кричала: «Ну, давай же, не мучай меня, возьми меня всю»! И хвостиком шевелила.

Улыбку с ее лица как ветром сдуло. Из ее глаз чуть ли не искры сыпались.

— Ну что герой, пошли?

— Пошли, — легко поднялся. В руке сжимал пистолет. Вышли на крыльцо. Перед мельницей стояло два колоритных типа. Ростом более двух с половиной метров. Квадратные. В руках дубины. Да, таких ударом ноги с разворота не собьешь. Но я и не собирался.

— Это мои родственники! Очень с тобой хотят поговорить. А заодно и перекусить. И девок твоих, к себе забрать в качестве прислуги, а заодно свою плоть потешить. Ты же им не откажешь в такой малости.

— Да я вообще не жадный, малышка. Стоит только попросить. И поговорим и закусим и плоть потешим.

— Смелый?

— Да уж не писаюсь от страха. У меня к тебе только один вопрос?

— Спрашивай.

— Если эти две обезьяны твои родственники, то неужели тебе их не жаль?

Со стороны троллей раздался смех: — Посмотри, наша еда, нас жалеет!

Но я продолжал смотреть на Эбигаль.

— Точно не жаль?

— Что ты им можешь сделать? Они сильнее тебя.

— У нас говорят так, чем больше тролль, тем громче он падает! — Конечно, это говорят про шкаф, но мало ли, вдруг она ничего про шкафы не знает.

— И еще говорят, что бог сделал одних сильными, а других слабыми, а полковник Кольт уравнял их шансы. Сделав револьвер. У меня не револьвер, пистолет, но он не хуже. А ты думала, что я буду руками и ногами махать? Или железками? Извини дорогая, я твоих уродов просто пристрелю. И так, тебе их на самом деле не жаль?

Ствол «Стечкина» был уже направлен в голову одного из троллей. Стрелять по их тушам не имело смысла. А вот тыковки, это другое. Мозг, хоть и маленький, но все равно остается важным для функционирования организма органом. Даже у троллей. Красавица, похоже не поняла, о чем я ей сказал. Шустро отбежав, крикнула:

— Убейте его!

Грохнул выстрел. Один из троллей качнулся и завалился на спину. Перевел ствол на голову второго.

— Ну, вот Эбигаль, одного родственника ты уже лишилась. Сейчас лишишься второго, а потом тебе уже будет больно, очень!

Широко раскрытыми глазами, она смотрела на лежащего родича. Второй тролль, так же недоумевающее, смотрел на собрата. До него пока не доходило, что тот уже мертв.

— Это что, ты его убил? — Наконец дошло.

— А ты только сейчас это понял, кусок идиота? Но не расстраивайся, сейчас рядом ляжешь.

— Не нужно! — Эбигаль вытянула вперед руку с раскрытой ладонью. — Не надо! — Она заплакала.

Посмотрела на оставшегося тролля: — Уходи немедленно, иначе он убьет тебя. Прошу.

— Правильно, чеши отсюда и братца захвати. Нечего ему тут валяться и вонять.

Тролль, забрав своего родича, скрылся в лесу.

— Вот видишь Эбигаль. Благодаря твоей неадекватной реакции на задетое самолюбие, в твоей семье случилось несчастье. Так? — она молчала, закрыв лицо руками. Я подошел к ней. Убрав от лица ладони, она посмотрела на меня.

— Что ты хочешь со мной сделать?

— Я думаю, пока не решил. — Обошел вокруг нее, рассматривая. Она стояла не шелохнувшись. — Скажи малышка, а почему ты такое платье тонкое одела? Даже сейчас, ночью, мне видно все, даже твой хвостик. Конечно, полная луна стоит, но все же? Думала, что будешь с моими парнями развлекаться, когда опять сделаешь из них придурков? Тебе что, нравиться совокупляться с умственно отсталыми? Ты больная на всю голову?

— Хочешь меня еще раз унизить? Давай, унижай, делай со мной все, что захочешь. Сила на твоей стороне.

— Вот только не надо из себя жертву корчить, девочка. А ничего, что ты хотела меня убить и скормить этим уродам? И девчонок моих им отдать, что бы они их насиловали у себя в пещерах, превращая тем самым в безобразных и похотливых троллих. А, малышка? Молчишь? Вот и молчи. А сейчас иди спать. И если здесь еще кто-нибудь появиться, стрелять буду без разговоров. А твою мельницу сожгу чертовой матери. Все поняла? — она кивнула.

Эбигаль ушла в дом. У нее, на верху, была комнатка, куда вела узкая лестница. Я прогулялся около мельницы. Все было тихо, только лягушки квакали в пруде. Вернулся в дом. Присел около стены. Показалось, что скрипнула кровать за занавеской. Не спят что ли? Да ладно. Закрыл глаза и уснул.

Утром тихая и не разговорчивая Эбигаль с заплаканными глазами, приготовила завтрак. Так же, молча, собрала еды в дорогу. Она долго смотрела нам в след.

Вечеру вышли к водяной мельнице. Лис начал ругать Эмиля, что он опять сбился. Из их разговора я поняла, что с этой мельницей что-то не так. Нет дороги, по которой сюда должны возить зерно. А если зерно не возят, то что эта мельница мелет. Мельница была ухожена и следов запустения не было. Неожиданно на крыльцо вышла молодая девушка. Очень красивая с длинными белокурыми волосами. С ней говорил Лис. Я заметила, как хозяйка мельницы, она так представилась, алчно смотрит на мужчин. На нас с Алисией внимания не обращала. Возникла какая-то антипатия к ней. Потом она запела. Пела хорошим голосом о любви. Эмиль и Хоттабыч глупели прямо на глазах. А когда она закончила петь, совсем превратились в ненормальных. Смотрели на хозяйку мельницы обожаемым взглядом. Алисия шепнула мне, что это хюльдрама, ведьма, родственница троллей. Своим голосом она очаровывает молодых мужчин и превращает их в рабов. Я с ужасом посмотрела на Лиса. Если он тоже станет таким же, как и Эмиль с магом, то мы останемся здесь беззащитными. Но Лис оставался тем, кем и был всегда. Мало того, заметив, что стало с гвардейцем и магом-недоучкой, его глаза изменились. Во взгляде я уловила блеск стали. Он двинулся к ведьме. Сказал, что той нужно петь в какой-то скале. Я не поняла, о чем он. Ведьма повелела гвардейцу и магу напасть на Лиса. И они бросились выполнять ее волю. Вот только он их быстро успокоил, уложив без сознания на землю. Потом из леса пришли еще два раба хюльдрамы. Она и их натравила на Лиса. Но и их он избил, причем очень сильно. Я никогда не думала, что можно так ногой попасть человеку в голову.