Глава 1

— А мы с тобой любовники, любовники, поющие в шиповнике…

Противный голос фальшиво пел из зарослей шиповника. Старый дом с заросшим участком лет пять стоял без жильцов. Раньше сюда на лето приезжала бабушка. Копала грядки, собирала ягоду. Потом приезжать перестала. Дом опустел. А сейчас впервые за несколько лет кто-то решил заняться обработкой участка.

Позади меня появилась машина. Пришлось отойти в сторону дома, чтоб освободить дорогу машине.

— О! Какие люди! Тетя Маша! А мне тут говорили, что вы уехали и квартиру продали, — из кустов выглянуло смутное знакомое лицо. Невысокий парень, с неприятными чертами лица и живыми глазами и слащавой улыбкой, в черной шапке стоял среди кустов шиповника.

— Вернулась, — ответила я, пытаясь вспомнить, где я его видела.

— Не помните меня? — спросил он. — Тимка из четвертого подъезда. Один из пятерых Семеновых.

— А. Ясно, — ответила я. Никогда особо не интересовалась этой семьей. Знала, что они были многодетными. Мать их долго одна тянула. Поговаривали, что отец у них сидел. Потом появился, работал на Газели водителем. Вот и все, что я о них знала. А, бабушка у них цветы под окном выращивала.

— Тетя Маша, а Рита все еще с вами живет?

— Да. Мне на автобус пора.

— Все там же работаете?

— Мне на автобус пора, — повторила я и пошла в сторону автобусной остановке.

— Удачного дня, тетя Маша, — крикнул он мне в спину. Я не стала оборачиваться.

Мне никогда не нравились навязчивые люди, а этот парень был из таких. Зазвенел телефон. Рита не могла найти блузку, которую я вчера погладила и повесила в шкаф. Из-за этого мы опять поругались. После окончания школы Рита сильно изменилась. Из хорошей милой девочки она превратилась в ядовитую змею, которая только и мечтала меня укусить побольнее. Откуда у нее появилась такая ненависть ко мне, я не знала. Возможно, ее настроила так новая компания в институте. Бросив дочери, что в следующий раз она сама будет себе вещи гладить, я сбросила вызов.

Частный сектор закончился. Дальше шло несколько метров грунтовой дороги, по обочинам которой росли густые кусты. Грунтовая дорога выходила на федеральную трассу. На федеральной трассе была остановка. Наш район состоял наполовину из частного сектора и несколько высоких домов в пять и семь этажей. Автобус к нам ходил не так уж и часто. Многие имели свои машины. Я сама пыталась водить машину. Получила права, но страх вождения так и не смогла перебороть. Рита хотела пойти сдавать на права, но пока ей было не до этого. Первый курс, университет, еще мы вернулись домой. Все слишком навалилось.

Автобуса не было. Я посмотрела на карту. Пробка образовалась на выезде из города. Видимо, в «бутылочном» горлышке опять авария. Там уже неделю не работал светофор. Машины друг друга не пропускали. Вот и результат.

С грунтовой дороги вырулило ведро на колесах. Со ржавым дном и передней дверцей не под цвет основной машины. Машина остановилась чуть в стороне от остановки. Из нее вышел Тим. Теперь он снял шапку. Светлые волосы стояли дыбом. Глаза спрятаны под солнцезащитные очки. Джинсы, спортивная толстовка с карманом «кенгуру» спереди и в хлам разбитые кеды.

— Тетя Маша, я так и думал, что вы еще не уехали, — сказал он. — Подвезти?

— А мы доедем? Она у тебя по дороге развалится.

— Нет. Машинка с виду неказиста, зато не подводит. Помните про коробчонку и царевну-лягушку?

— Это ведро с гайками.

— Зато на ходу и сможет вас доставить куда нужно. Так куда поедем?

— Мне «Жекстрой» нужно, — ответила я.

— Не вопрос. Я в «Садовод». Так что по пути, — махнул он рукой. — Поехали.

Я с сомнением покосилась на машину, но мне надо было успеть до десяти в два места, поэтому и согласилась.

— У машины хоть тормоза в норме? — спросила я.

— Она не подведет, — ответил Тим. — Тетя Маша, доедем с ветерком. Бабка говорила, что вы где-то в Железнодорожном жили?

— Какая разница, где я жила?

— Меня здесь четыре года не было. Интересно, что за это время произошло.

— Собираешь сплетни обо всех соседях?

— Так, интересуюсь. Ну, раз не хотите говорить, то молчите. Это же как разговор о погоде, — ответил он. И вновь запел. — А мы с тобой любовники, поющие в шиповнике…

— А ты где был все эти года? — спросила я, прерывая его пение. Он довольно рассмеялся.

— Так плохо пою?

— Не очень, — призналась я.

— Я в армию пошел. Потом по стране поездил. Поработал в разных городах. Но все же решил вернуться. Машинку купил. Домик. Сейчас его в порядок приведу. Огородик разобью. Будет картошечка, морковочка.

— Хорошая задумка.

— Ага. А мать говорит, что глупость. Не потяну. Так я же не сразу. А тихонько. Не торопясь, — ответил Тим.

— У тебя все получится.

— А я знаю. Поедем по объездной?

— Хорошо.

— Чего в «Жекстрои» забыли?

— У нас человек был прописан. Недавно выписался, а в платежке он числится.

— Такое бывает. Так почему вернулись? Или все же секрет?

— Секрет, — ответила я.

— А Рита как?

— В университет поступила. На связь с общественностью.

— Ничего не говорит, но звучит круто, — ответил Тим. — После «Жекстроя» куда?

— На почту. Надо посылку получить. А там на работу.

— Так понял, что вы теперь не в магазине работаете?

— В торговом центре. У меня место. Бельем торгую.

— Круто. А я на бензозаправке работаю. Люблю тебя. И не могу открыться. Ведь слов я не найду. Страдаю памятью и кривословием…

— Чем?

— Ну, есть же криворукость. А тут кривословие. Слов же найти не может, — ответил Тим. — Ну чего, тетя Маша. Покатать вас сегодня? Мне все равно тока в вечер выходить.

— Тебе надо шиповник вырубать.

— Никуда он не денется. Столько лет простоял и еще пару часов простоит. Все равно же вам придется такси брать, чтоб посылку забирать.

— Да.

— Мое ведро к вашим услугам, — довольно сказал он.

— Спасибо, но обойдусь, — ответила я, понимая, что больше не выдержу его компанию. Он меня раздражал. Что-то в нем было порочное. Неправильное. Есть люди, которые к себе располагают. С таким человеком хочется общаться и не прекращать общение. К некоторым относишься просто терпимо. Общаться с человеком не так уж плохо, но если этого общения нет, то особо о нем и не жалеешь. Зато есть люди, от которых охота сбежать и больше с ними никогда не пересекаться. Вот Тим был из таких.

Меня раздражало в нем не только пение и манера общения. Мне не хотелось с ним находиться рядом. Необъяснимо, но было противно сидеть с ним рядом.

— Почему?

— У тебя свои дела, а у меня свои, — ответила я.

— Хорошо, — легко согласился Тим.

Машина петляла по переулкам. Тим неплохо знал город. Мы подъехали к нужному адресу меньше, чем за пятнадцать минут.

— Спасибо.

— Без проблем, тетя Маша. Без проблем, — рассеянно ответил Тим, доставая телефон.

Похоже, он все же отвлекся.

Я пошла в контору, чтоб сделать перерасчет. Мне повезло: в конторе очереди почти не было. Успев закончить все до половины девятого, я обрадовалась. Почта открывалась в девять. Я вполне успевала до нее доехать. Забрать посылку и успеть открыть магазин во время. Так что день не такой уж и плохой.

Тим стоял около машины. При виде меня его губы растянулись в улыбке. Он шутливо поклонился и показал руками на машину.

— Тетя Маша, не будете же вы нос кривить. Или будете?

— Спасибо, за помощь, на дальше…

— На какую едем почту?

— На Парусной.

— Договорились. Садитесь, мадам.

— Тим, а для чего тебе это?

— Скучно. Такой ответ устроит? — спросил Тим и опять начал петь какую-то чушь, путая слова песен.

— Почта только в девять открывается. Меня не надо ждать.

— Тетя Маша, давайте не будем с вами спорить. Вы только силы потратите. Пожалейте себя и потратьте их на что-то более интересное. Или полезное.