Р x

Я забыла, что на детском [неразборчиво] есть картинка дерева с топором в нем, выглядит недавней, я постараюсь найти его, если смогу, но трудно придумать причину, чтобы прийти в лес днем.

Страйк, сидевший за столом партнеров в офисе, дважды перечитал письмо Робин, отметив ухудшение ее почерка и опечатки. Это был первый из ее отчетов, содержащий конкретные зацепки, не говоря уже об информации, которую церковь определенно не хотела бы предавать огласке, но выражение его лица не было довольным, напротив, он нахмурился, перечитав строчку о духовной связи. Услышав шаги, он сказал, не отрывая глаз от страницы,

— Немного беспокоюсь за нее.

— Почему? — спросила Пат своим обычным баритоном, ставя кружку рядом со Страйком.

— Извини, я думал, что это Мидж, — сказал Страйк. Субподрядчица только что передала ему письмо, которое она получила ночью.

— Она должна была уехать, она на Фрэнках. Что с Робин?

— Вероятно, истощение и недокорм. Спасибо, — добавил он, поднимая свой чай.

— Только что звонил Райан, — сказала Пат.

— Кто? О, Мерфи?

— Он хотел узнать, получил ли он сообщение от Робин.

— Да, вот оно, — сказал Страйк, передавая сложенную бумагу. Он не хотел ее читать, но был рад, когда увидел на обратной стороне бумаги, что она состоит всего из двух-трех строк. — Только не говори ему, что я сказал, что беспокоюсь о Робин, — добавил Страйк.

— С чего бы это? — нахмурилась Пат. — У тебя было несколько голосовых сообщений. Одно в девять часов вечера, от человека по имени Лукас Мессенджер. Он говорит, что он брат Джейкоба.

— Черт, — сказал Страйк, который теперь игнорировал все звонки из офиса, переадресованные на его мобильный вечером, полагая, что они от Шарлотты. — Хорошо, я перезвоню ему.

— И еще три от одной и той же женщины, — сказала Пат, — выражение ее лица было строгим, — все рано утром. Она не назвала своего имени, но…

— Удали их, — сказал Страйк, доставая свой телефон.

— Я думаю, стоит их послушать.

— Зачем?

— Она угрожает.

Несколько секунд они смотрели друг на друга. Страйк первым нарушил зрительный контакт.

— Я позвоню Мессенджеру, потом послушаю их.

Когда Пат закрыла дверь во внешний офис, Страйк позвонил Лукасу Мессенджеру. После нескольких звонков мужской голос произнес,

— Да?

— Корморан Страйк слушает. Вы оставили для меня сообщение вчера вечером.

Небольшое искажение в трубке сообщило Страйку, что его переключили на громкую связь. — Вы детектив, да? Что сделал Джейкоб? Выбросился из окна?

Страйк услышал несколько хихикающих голосов и предположил, что Лукас делится разговором с приятелями с работы.

— Я пытаюсь выяснить, где он находится.

— Почему вы хотите знать? Что он сделал?

— Ваш брат вступил во Всеобщую Гуманитарную Церковь?

На этот раз смех на другом конце линии был громче.

— Да, это так. Придурок.

— И где он сейчас?

— Германия, я думаю. Мы не общаемся. Он мой сводный брат. Мы не ладим.

— Когда он уехал в Германию, вы знаете?

— Не знаю, в прошлом году?

— Это было по делам ВГЦ? Его отправили в центр в Мюнхене?

— Не, я думаю, он встретил девушку. Он весь в этом, я не слушаю и половины того, о чем он мне говорит.

— А ваши родители знают, где Джейкоб?

— Они с ним тоже не разговаривают. Они поссорились.

— Вы можете назвать кого-нибудь, кто может быть в контакте с Джейкобом?

— Нет, — сказал Лукас. Как я уже сказал, мы не ладим.

На этом информация Лукаса исчерпывалась, и через минуту Страйк повесил трубку, написав в блокноте только слова “Джейкоб Мессенджер Германия?” Повернувшись в своем вращающемся кресле, он посмотрел на доску на стене, на которой были прикреплены различные фотографии и заметки, касающиеся дела ВГЦ.

В колонке с левой стороны находились фотографии людей, местонахождение которых Страйк все еще пытался установить. Вверху были фотографии девушки, которая называла себя то Кэрин, то Шери, то Черри, а также распечатка профиля Кэрри Кертис Вудс на Facebook, которая, как он надеялся, могла оказаться тем самым человеком.

Под фотографиями Шери находилась фотография темноволосого и загорелого Джейкоба Мессенджера, который стоял на пляже в плавательных шортах, напрягая мышцы живота и улыбаясь в камеру. Страйк теперь знал, что пик славы Мессенджера пришелся на третье место в реалити-шоу, и это была рекламная фотография для него. Суд над Джейкобом и тюремное заключение за вождение в нетрезвом виде вернули его имя в газеты, а его последнее появление в прессе сопровождалось фотографиями в наркологической клинике ВГЦ, где он был одет в обтягивающую белую футболку с логотипом ВГЦ и рассказывал о том, как много он приобрел, присоединившись к церкви. С тех пор он исчез из поля зрения общественности.

Страйк поднялся на ноги, вырвал страницу с надписью “Джейкоб Мессенджер Германия? и прикрепил ее рядом с фотографией юноши, после чего снова взял в руки письмо Робин и перечитал строки о Джейкобе. Шона также сказала что-то о том, что Джейкоб — причина, по которой папа Джей не хочет иметь детей от Бекки. Я этого не поняла, постараюсь выяснить поподробнее. Она сказала, что Джейкоб — [неразборчиво] от дьявола. Слегка нахмурившись, Страйк перевел взгляд с письма на фотографию сияющего Джейкоба в плавках с тропическим принтом и с белоснежными зубами, размышляя, действительно ли Мессенджер — это тот самый Джейкоб, который лежит больной на ферме Чепменов, и если да, то как этот факт может быть связан с тем, что Джонатан Уэйс не хочет иметь детей от Бекки Пирбрайт.

Его взгляд переместился на следующую фотографию в левой колонке: выцветшую фотографию белокурой Дейрдре Доэрти. Несмотря на все усилия Страйка, он так и не смог найти никаких следов Дейрдре ни в Интернете, ни за его пределами.

Нижняя картинка в левой части доски представляла собой рисунок: странное изображение светловолосой женщины в очках, плавающей в темном бассейне, принадлежащая Городу Мучений. Страйк все еще пытался выяснить истинную личность Города Мучений, который наконец-то ответил на его сообщение в Интернете.

К комментарию Страйка, “Удивительные картины. Вы рисуете по воображению?” анонимный художник написал:

“Спасибо. Типа.”

Страйк ответил:

“Вы очень талантливы. Вам стоит сделать комикс. Ужастик.”

На что Город Мучений ответил,

“Никто не захочет это читать лол”

Страйк тогда сказал:

“Вам действительно не нравится ВГЦ, не так ли?”

Но Город Мучений на это ничего не ответил. Страйк боялся, что слишком быстро перешел к делу, и уже не в первый раз пожалел, что не может поручить Робин работу по выведыванию сведений о том, кто нарисовал эти картинки. Робин умела завоевывать доверие в Интернете, что она доказала, когда уговорила подростка дать ей важную информацию в одном из предыдущих дел.

Страйк закрыл Pinterest и открыл Facebook. Кэрри Кертис Вудс все еще не приняла его просьбу о подписке.

Вздохнув, он нехотя поднялся с кресла и понес кружку с чаем и вейп во внешний офис, где сидела Пат и печатала, как обычно, зажав электронную сигарету между зубами.

— Хорошо, — сказал Страйк, усаживаясь на красный диван напротив стола Пат, — давай выслушаем эти угрозы.

Пат нажала кнопку на своем настольном телефоне, и голос Шарлотты, невнятный от выпитого, как и ожидал Страйк, заполнил комнату.

— Это я, поднимай, чертов трус. Возьми трубку…

Несколько мгновений молчания, затем голос Шарлотты перешел почти в крик.

— Хорошо, тогда я оставлю сообщение для твоей драгоценной Робин, чтобы она услышала его, когда будет отвечать на твои сообщения, перед тем как сделать тебе утренний минет. Я была рядом, когда тебе оторвало ногу, хотя мы расстались, я осталась с тобой и навещала тебя каждый день. Я дала тебе жилье, когда вся твоя дерьмовая семья отказалась от тебя, и все вокруг говорили мне: “Ты же знаешь, что он на взводе”, “Что ты делаешь, он же жестокий говнюк?” А я не слушала, даже после всего, что ты мне сделал, я была рядом, а теперь, когда мне нужен друг, ты даже не можешь, блядь, встреться со мной за чашкой кофе, когда у меня, блядь, рак, ты, блядь, пиявка, ты, пользователь, и я все еще защищаю тебя перед гребаной прессой, хотя я могу рассказать им о вещах, которые, блядь, прикончат тебя, я могу прикончить тебя, если расскажу им, и почему я должна быть, блядь, лояльной с…