Физиолог вернулся, и я с усилием расслабил закаменевшую спину, осознавая, что обливаюсь холодным потом.

— Давайте прервёмся на чай, — предложил я, сделал за спиной Умукха знак физиологу пока не трогать тему и спрятался в душевой. Кажется, мне удалось выудить из подопытного очень важную информацию. Сейчас я соберусь с мыслями и поделюсь ею с командой. Но господи, как же страшно…

10 июля

Доктор Поэма, наблюдающий скептик

Поделиться пришлось, конечно, не только с командой. Господин Сержо выслушал мой доклад с непроницаемым видом и запретил публиковать находку в СМИ по крайней мере до согласования с минбезом. Подозреваю, что в принципе.

Госпожа Лилиана вернулась на следующий день — крапивница у неё пропала так же внезапно, как появилась, ровно в полночь. К господину Умукху и его комнате она больше не приближалась, отработала свою неделю и уступила место вернувшейся из отпуска госпоже Зинаиде. Ты выглядела отдохнувшей, немного загорела и всем, кто готов был слушать, рассказывала, какой отличный парник она себе поставила на премию и как остатков хватило на систему автополива.

— А что такое парник? — вклинился подопытный.

Госпожа Зинаида открыла было рот, но тут же стушевалась.

— Ой, милок, мне начальник запретил теперь с тобой разговаривать. Чтоб не вышло, ну, как с микробами. Ты вот у учёных спроси, они тебе расскажут.

Господин Умукх приуныл, но спорить не стал. Идея запрета оказалась ему очень близка и понятна. Мы честно пытались выудить из него полный список запретов, чтобы больше никто не нарушил по незнанию, как госпожа Лилиана, но господин Умукх, очевидно, не держит их в памяти. Он и собственные обещания там не держит — не помнит, кому что обещал и при каких обстоятельствах. Но при этом неукоснительно исполняет.

Физиологи попытались его прощупать на предмет неосознанного восприятия — вроде как пациенты с поражением некоторых отделов мозга могут оперировать определёнными понятиями, только пока не задумываются об этом, а как только задумаются — сразу теряют эту способность. Например, успешно есть ложкой, но стоит спросить — сразу забывают, что такое ложка и зачем она нужна. У нас эффект наблюдается другой, конечно, так и наличие мозга у подопытного ещё никто не доказал, однако такая аналогия хоть как-то помогает осмыслить его когнитивные сложности.

Подношения свои он потихоньку доел, и мы всем коллективом попросили господина Сержо больше не завозить гнильё грузовиками. Он и сам, кажется, был не в восторге от своего решения, так что на сей раз закупил партию джемов и несколько кубометров мёда в сотах. Господин Умукх пару дней порхал по объекту, весело жужжа, и даже дольше обычного работал в эксперименте, так что мы стали склоняться к мысли, что энергию он всё-таки получает из пищи. Может быть, фрукты были не такими калорийными, вот он и уставал сильнее?

Обучением господина Умукха мы теперь занимаемся все по очереди, составив программу по разным предметам, в основном крутящимся вокруг медицины. Вопреки нашим исходным опасениям, это не отъедает много времени от проекта, а иногда, наоборот, порождает инсайты там, где мы и не думали их искать.

Сегодня утром я как раз завершил проходить с ним иммунитет — самые базовые понятия, конечно, но пока он не освоит химию и цитологию, больше и не получится, — и сидел в рекреации, занимаясь своими делами, в ожидании, когда закончится урок от лингвистов по пользованию словарями. В коридоре госпожа Зинаида, как обычно в это время, мыла полы, и при этом напевала. На удивление точно попадая в ноты.

— Вы сегодня в ударе, — не удержался я, когда она стала видна в проёме двери. — Красиво поёте.

— Ой! — смутилась уборщица. — Что-то я увлеклась. Да, знаете, последнее время прям как в голове что-то перемкнуло: на даче с соседками собрались караоке попеть, обычно-то они надо мной смеются, а тут вдруг спрашивают, мол, ты что, на сольфеджио ходить стала? Я удивилась, нет, говорю, а вот поди ж ты. Пою теперь каждый день, боюсь, как бы не прошло!

Я поулыбался и задал пару осторожных уточняющих вопросов, но госпожа Зинаида никак не связывала внезапное обретение слуха с работой на проекте в целом и господином Умукхом в частности. Вот здорово было бы, если бы его влияние на людей сопровождалось яркими световыми эффектами или хотя бы выкрикиванием заклинаний, как в игре. А так делает что-то тихой сапой, а ты сиди гадай — он или нет?

Но о своих подозрениях я коллегам всё же рассказал, так что когда господин Умукх вышел с урока, мы дружно принялись выяснять, что он сам знает о певческих данных уборщицы.

— А, конечно, — обрадовался он. — Я ей слух подарил.

— И как вы это сделали? — неуютно поёжившись, поинтересовался главный лингвист, профессор Морфелло.

— Ну, она обратилась с просьбой, — объяснил господин Умукх. — Внесла пожертвование. Просьба несложная, в размер пожертвования укладывается, исполнение никаких запретов и обещаний не нарушает. Я исполнил.

— Это как это она обратилась с просьбой? — уточнил профессор. — Что, петицию вам написала?

— Письменами не сработает, — нахмурился господин Умукх. — Можно словами или узорами. Она словами сказала: "Мне бы слух нормальный". Вот, я сделал.

— Это что же получается, — развёл руками лингвист, — если я у вас сейчас миллион золотых слитков попрошу, тоже сделаете?

— Это не ко мне, — опечалился Умукх. — Брат Этрон-жир богатства раздаёт, но ему подношения такие надо готовить — проще самому заработать.

— А вы что можете раздавать? — спросил психолог.

Господин Умукх уставился на него, как будто тот с луны свалился.

— Я бог медицины и музыки, — напомнил он.

— То есть можете болезни лечить? — уточнил я.

— Ну, — господин Умукх стушевался. — С медициной у меня пока не так хорошо. Что-то могу, но... Я потому сюда и приехал, чтобы получше научиться. С музыкой лучше. Брат Ирлик говорит, что я сначала был только богом музыки, а медициной недавно занялся, но я не помню. Наверное, не научился ещё.

— Хорошо, а по музыке что можно попросить? Кроме слуха? — продолжил допытываться лингвист.

— О, да всё, — обрадовался господин Умукх. — Хотите на новом инструменте научиться играть или на концерте отлично выступить. Песню написать красивую — тут, правда, подношения дорогие будут. Если что попроще, то, например, чтобы струны не рвались или вообще, чтобы инструмент не расстраивался. Мастера по инструментам часто обращаются, чтобы вышло звучание красивое. А, вот, ещё: чтобы голос не пропадал от болезни или вернулся. Брат Ирлик думает, что я через это к медицине пришёл.

— А что значит "дорогие подношения"? — переспросил психолог. — Уборщица вам платила, что ли?

— М? Нет, — удивился господин Умукх. — Она вареньем поделилась. Очень не хотела.

— А вы, — тревожно заговорил я, — ещё что-то кому-то делали здесь, на проекте?

— Да-а, — неуверенно ответил господин Умукх. — Но не по музыке. Лечил кого-то.

— Кого? — с замиранием сердца спросил я. Господин Сержо ведь указал специально, чтобы мы разъяснили подопытному, чтобы никого не лечил без присмотра...

Взгляд господина Умукха остекленел и потерял осмысленность.

— Не помню... Может, это ещё только будет.

— Как это — будет? — пропыхтел главный психолог, утирая лоб салфеткой. Я его понимал.

— Я не всегда прошлое от будущего хорошо отличаю, — развёл руками господин Умукх. — Извините.

— То есть получается, — произнёс доктор Зеленски, доставая новую салфетку, — всё, что мы до сих пор выясняли о ваших способностях, это только вершина айсберга. А на самом деле вы можете намного больше, но только за подношения?

Подопытный закивал.

— Какого рода подношения вы принимаете? — спросил я, мысленно заваливаясь куда-то в семантическое поле окровавленных алтарей и обезглавленных пленников. Такое, кажется, практиковалось у некоторых предков муданжцев... хотя то были южноамериканские индейцы, но как знать, флора вот кое-какая из Южной Америки на Муданг переселилась.