— Да почему нет, если мы и так отступники? Отказ ничем нам не грозит, кроме спокойной жизни.

— Ты видел, что натравили на нас приспешники Сёртуна? Не страшно? Да, пока мы в буфере, всё более или менее под контролем. А за его пределами? Нас станут выманивать, это я тебе гарантирую. И если надо, то некоторые Фениксы готовы будут снова ворваться в буфер, помяни моё слово, — Льё направился вон из кухни.

— Это же ваши личные счёты с Сёртуном, причем тут все остальные? — мне пришлось догнать его в коридоре, перехватив у двери в ванную.

— Да притом, что ты — мой друг, а Ада… — Льё тоскливо глянул мне через плечо и скрылся в ванной.

Ясно. Он не собирался сдаваться никогда, не будет этого делать и теперь. Значит у нас только единственный вариант — оставаться в живых, усиленно готовиться и играть паинек. Во всяком случае до тех пор, пока влияние не наберется сил. Хорошо, что Сёртун в заключении, одной проблемой меньше.

Спустя несколько часов, когда все привели себя в порядок, я отвёз ребят в ресторанчик ко Льё, а сам заехал в салон, чтобы предупредить об отсутствии. Пару дней мне точно не хотелось там появляться, да и кто знает, как повернутся события дальше? Поэтому заодно я попросил не включать меня в рабочий график. Справятся и так, а делать свою работу я могу и удалённо. Салон старый, прекрасно работает сам по себе.

Мне было понятно желание Льё поснимать картины и вообще заняться активной деятельностью, пусть и несколько бессмысленной. Он так же, как и я, как и Ада, хотел отвлечься. Не думать и не анализировать, просто мелкими шагами двигаться к намеченной цели.

Я бросил машину недалеко от ресторана и прошёлся пешком. Весна в Москве выдалась чудесная в этом году, довольно тёплая и солнечная. Взять бы Аду и прогуляться с ней по цветущим садам. Ей наверняка понравится.

Уже наверху, при входе, я неожиданно наткнулся на Майю. Она стояла, чуть приоткрыв любимые бархатные шторы Льё, заслоняющие дверь, и не входила.

— Майя, — тронул я легонько её за плечо. — Почему не заходите? Льё на месте.

— А? — она вздрогнула и испуганно оглянулась на меня. — Это вы… Денис, кажется, да?

— Всё верно. Заходите, что там такое? — я потянулся к шторе, но она меня остановила.

— Там Льётольв и ваша… Невеста.

— Я знаю.

— Нет-нет… Они так странно себя ведут.

— Да что такое? — я отстранил её и заглянул в зал. Льё и Ада стояли перед стеной, он держал в руках картину, что-то объясняя с серьёзным видом. Моя птичка смотрела на него внимательно, чуть придерживая за запястье. Мне показалось, что ей нехорошо, выглядела она довольно бледной и уставшей. Льётольв вдруг бросил картину на стол и осторожно погладил Аду по спине, она чуть прильнула к нему и чмокнула в щёку. Мило.

— Вот! Видите! Не первый раз уже такое, — с тревогой и негодованием пробормотала Майя.

— Да всё нормально.

— И вас это не тревожит?

— Почему проявление добрых чувств должно меня тревожить? — я понимал, к чему она клонит. Видимо, Майя сама испытывала некоторую ревность к Аде, это я заметил ещё в прошлую нашу встречу. Всё же Льё не рассказал мне об их взаимоотношениях очень и очень многого.

— Но…

— Успокойтесь. Наши отношения могут показаться довольно странными, и не каждый их поймёт. Но ничего ужасного в этом нет, не переживайте.

Я почти втолкнул её в зал, а сам вошёл следом. Ребята успели снять половину картин, но явно никуда не торопились, наслаждаясь обществом друг друга. Кто бы мог подумать, что всё так обернётся. Ада раньше только от одного имени Льё впадала в оцепенение. Она бросилась ко мне и радостно обняла, совершенно неожиданно и слишком вольно. Я ухватил свою птичку за талию и чуть приподнял.

— Ден… — она быстро поцеловала меня и, встав на ноги, с совершенно строгим выражением лица поприветствовала Майю. — Доброго дня.

— Чем обязаны? — подошёл Льё.

— Здравствуйте, — промямлила Майя, явно стушевавшись под победоносным взглядом Ады. Моя прелесть, видимо, почувствовала соперницу и решила её заранее испепелить. — Мы же договорились о некоторой отчетности по тем книгам, которые удалось реализовать с вашими иллюстрациями, Льётольв, и по поводу сборов. Я заходила на днях, но мне сказали, что вы в отъезде. Вот я и вернулась сегодня с документами… и с небольшой просьбой, если можно.

— Конечно, — просиял Льё, подхватывая Майю под локоть, и уводя чуть в сторону.

— Какая же она всё-таки… — недовольно отреагировала Ада.

— Это же ревность, лапушка… Да? И тогда, и сейчас, — я поспешил увести её подальше.

— Нет! Просто она мне не нравится. Нормальная девушка не связалась бы с Гершей, — Ада вдруг замедлила шаг и припала ко мне.

— Тебе плохо?

— Нет. Нет, нет и нет! Или да. Не знаю. Но присутствие Майи меня напрягает.

— Она пришла по делу, обсудит всё со Льё и уйдёт.

— Хорошо, если так. Но меня терзают смутные сомнения в её честности. Что-то не так, Ден.

— Думаешь, Герша подослал? — теперь и мне стало немного тревожно. — Послушай, Льё знает, что делает. И если бы Майя могла представлять опасность, не пустил бы её. Скорее ты видишь в ней искажения. Поэтому так реагируешь.

— Искажения? Льётольв это сделал? — Ада остановилась и смотрела прямо перед собой.

— Мог. Он же отступник. Для собственных целей запросто мог и исказить… Хотя… Обычно он это делает в крайних случаях, чтобы предупредить что-то серьёзное.

— И меня мог? Да?

— Мог. Но не стал. Ты и сама знаешь.

— Денеб, — вдруг резко сменила тон на более интимный и привычный Ада. — Со мной что-то не так. Только я не понимаю, что. С того момента, как вернулась в Москву, внутри словно какой-то тревожный комок. Иногда до тошноты становится жутко, на ровном месте. Всё-всё сжимается, и мне тоже хочется превратиться в крошечную точку…

— Тише, птичка, — я обняла её крепко, стараясь прислушаться к резонансу нашего огня. — Это старый страх, неопределенность будущего. Не нужно. Мы со Льё ничего от тебя не ждём и не требуем, а об остальном — позаботимся. Ты теперь не одна, слышишь?

— Ден… Я так… — она дрожала в моих руках, пыталась что-то сказать, но к счастью, я всё чувствовал. Почти так же четко и ясно, как когда-то со Льё. Получается, нам удалось установить частичную связь. Но вместе с теплом, обычно обозначающим сильнейшую симпатию или любовь, я ощутил и тот самый комок тревоги, сидящий где-то глубоко внутри.

— Так что? Любишь меня? — рискнул я и весь закостенел от страха. Никогда и ни от кого не слышал подобных слов в свой адрес, да и сам не говорил.

— Кажется, да. Особенно когда ты говоришь вот это всё… Денеб! Прости, — Ада с силой сжала мою спину, будто бы цеплялась за скалу, чтобы не сорваться. — Но и Льё… С ним что-то похожее.

— Молчи. Я всё и так знаю. Люби нас обоих. Пусть. Время рассудит.

— Ты так спокойно говоришь… И тебе не больно?

— Я не знаю, лапушка. Когда ты рядом о боли не думается.

В эту же секунду мне достался умопомрачительный, страстный поцелуй. Ада вложила в него столько огня, что я позабыл о том, где мы находимся. Сейчас бы оказаться в моей спальне и не выходить оттуда дня два. Рядом послышались шаги, и нас окликнул Льё.

— Майя останется помочь, волонтёры такие волонтёры, — улыбнулся он, подавая из-за её спины странные жесты. Что-то случилось, понятно.

Ада снова наградила Майю убийственным взглядом, но та не преминула ответить ей не менее негодующим броском. Они обе каким-то шестым чувством сразу друг друга невзлюбили. Ада ревновала, ясно, да и терпеть не могла “правильности” Майи. А вот что так не устраивало вторую в моей птичке? Она совсем не похожа на роковую женщину, чтобы видеть в лапушке соперницу. Зависть? Свободной и неограниченной никакими этическими нормами жизни Ады? Скорее всего именно так она и видела ситуацию. После сцены со Льё ещё и убедилась в этом. Прекрасно. Надо держать её поближе, чтобы не вырастить нового, пусть и маленького, но врага.