— Придумал! Но мне понадобится достаточно длинная веревка…
Ко всеобщей радости, у запасливого модого Сциисто нашлась в ранце бухточка тонкого, но прочного паутинного троса. (Как-то раз почтенному Тшу-рику пришлось бежать с помощью куска Лианы из окна третьего этажа Гнезда-Дома одной прелестницы из-за невовремя вернувшегося домой ее ревнивого супруга. Гнилая Лиана, разумеется, оборвалась. И бедолага Тшу-рик кулем рухнул вниз, прямиком в кактусовую клумбу… С тех пор юноша и носил всегда в ранце моток надежной бечевки.)
Паутинный трос разумные протянули через приоткрытый "Желкой" по приказу Вани Морозова роговой клюв. И, связав концы троса над головой Черепахи, получили что-то вроде примитивных поводьев, предназначенных для прямого повелевания Животным. А тем временем юный землянин поглаживаниями по роговому клюву и ласковыми нашептываниями наскоро приучил Грезящую Черепаху к необычному для нее способу управления.
Через, примерно, десять минут экипаж "Желки" с комфортом разместился в небольшой ложбинке между шеей Животного и верхним прозрачным щитом панциря — Карапаксом. По рельефной коже Черепахи, испещренной многочисленными выступами и впадинами, забраться наверх оказалось проще простого. Спереди уселись Ваня Морозов и сэр Глоко. Позади них примостились Тшу-рик и Чирграг, обвешанные потребной для работы с Бластрумом аммуницией. Юный землянин горделиво держал в руках наспех сделанные из тонкого паутинного троса поводья.
— Н-но, родимая! — произнес заклинание движения Ваня Морозов. И одному ему ведомым способом несильно дернув за поводья, на малой скорости погнал Черепаху вперед…
25.
Малолетний Пилот (или, все-таки Возница?), потянув поводья на себя, заклинанием "Тпру-у!" остановил "Желку". Грезящая Черепаха зависла в стандарт-метре от земли недалеко от загадочного "вагончика-бытовки". Собственно, целью затеянной отроком экспедиции было отнюдь не лицезрение пребывающего в алкогольной нирване отчима Вани Морозова — дядьки Степана. Юному землянину требовалось попасть к расположенной поблизости от "бытовки" не менее загадочной для инопланетян "силосной яме".
Но сходить проведать отчима мальчику все-таки пришлось. Чуть поразмыслив, Ваня, сказал:
— Пойду гляну, чего там творится… Вдруг этот алкаш уже продрал шары и в любой момент выползет наружу — отлить на будку. Еще чего "Желу" увидит, ну как орать начнет…
Капитан Глоко рассудил, что глянуть на состояние родственного Ване аборигена будет нелишне. Но попросил отрока поскорее возвращаться. Поскольку ночь не будет длиться вечно, а дел у них еще невпроворот.
В ожидании юного землянина разумные сиротами топтались возле так называемой силосной ямы, представляющей из себя прямоугольный котлован, набитый измельченной сочной ботвой неких Растений. Сверху яма была зачем-то по всей площади застелена пленкой вроде бы из сока Гевеи. А по периметру ямы на краях пленки возлежали рядами потрепанные шины, видимо, некогда снятые из-за полной непригодности с повозок туземцев.
Капитан Глоко и Погонщик Чирграг угрюмо наблюдали, как привязанная к какому-то жалкому столбику Грезящая Черепаха ни смеет даже на лишний метр в сторону отлевитировать. Уж так накрепко вбил ей приказ оставаться на месте Ваня Морозов. Только проклятой "Желке" и осталось развлечений, как принюхиваться и коситься огромными глазищами в сторону силосной ямы…
А тем временем почтенный Тшу-рик с помощью обожаемого им "дедуктивного метода" и Жука-Светляка внимательно осмотрел сырой грунт рядом с силосной ямой… И кое-что выяснил. По всему выходило, что мальчик говорил им чистую правду: поздним вечером дядька Степан, действительно, совершил обмен достаточного количества силоса на трехлитровую банку алкогольсодержащей жидкости. Свежая колея от колес повозки и рассыпаные там и сям комья слипшейся растительной массы были тому прямым подтверждением.
То, что мальчик не имеет привычки лгать, вселяло надежду, что и с прочим обещанным он не подведет. И тут почтенный Тшу-рик поймал себя на мысли, что в данный момент экипаж "Желки" находится в абсолютной зависимости от Вани Морозова. На как могло так получиться? В другой раз сэр Глоко и суровый Погонщик Чирграг и разговарить бы с таким laktosuchulo-молокосом не стали. Поймали бы взролого аборигена — например, того же дядьку Степана. Допросили бы с помощью Эликсира Правды. А потом стерли бы память дозой Огненной Воды Забвения. А тут, гляди-ка: нянчимся с этим Ваней Морозовым, как незнамо с кем. Хотя, конечно, чисто по джентльменски пострадавшего от огня ребенка жалко. Но что-то с отроком все равно было не так…
В этот момент из дощатого вагончика, установленного вместо снятых колес на деревянные чурбаки и стопки кирпчей, наконец, вышел юный землянин. В незамотанной белой тряпицей левой руке он нес матерчатую тару — что-то вроде маленького мешка с ручками — набитую неизвестно чем.
Томимые бездельем и неизвестностью товарищи молодого Сциисто оживились. По какой причине вот-вот должная найтись разгадка тайны мальчика с Запретной Земли лишь мимолетно коснулась эфемерными крылышками усталого после суточного бдения мозга почтенного Тшу-рика. И несущая прозрение заветная мысль тут же растворилась в бурном потоке более насущных дел…
— Все нормально! Спит забулдыга без задних ног… Литр самогонки уже выдул: до утра теперь точно не очухается, — ответил на немой вопрос пришельцев Ваня Морозов.
Выслушав с трудом переведенную Жуко-Ларинго из-за обилия вульгаризмов речь отрока, Капитан Глоко в свою очередь поинтересовался у отрока:
— Ваня Морозов! Надеюсь, в этой матерчатой емкости ты принес заветное средство для приручения Грезящей Черепахи?
— В сумке-то? Не, в сумке — другое… — серьезно ответил мальчик. И пальцем свободной от ноши руки указал на силосную яму:
— А средство ваше, товарищи инопланетяне, — вон там… Скидывайте с угла прорезины покрышки и — вперед! Мешки и лопаты импортные, вижу, у вас при себе… Набирайте хм… мешка по два каждый. Для прикормки многовато, но лишним не будет… Уж очень "Жела"… огромная. Да и сердита на вас как незнамо что!..
— Но не проведает ли кто поутру о пропаже части силоса? — спросил у Вани, откидывая в сторону стертые покрышки, Погонщик Чирграг. — Например тот же твой отчим дядька Степан?
— Не, он-то сам с вечера поболее силоса частнику за самогон сторговал… — ответил отрок, настороженно поглядывая в сторону Грезящей Черепахи. — Хотя, конечно, это — натуральное воровство… Впрочем, чего для попавших в беду братьев по разуму не сделаешь!
Правда, обезображенное ожогом лицо ребенка омрачилось таки печалью. Мальчику явно не хотелось идти на сделку с собственной совестью…
26.
Однако Ваня Морозов с присущей детям наивностью в финансовых вопросах быстро нашел достойный выход из непростой морально-этической ситуации:
— Придумал! Я внесу за силос деньги в колхозную кассу! Потом как-нибудь… Работать начну — так с первой получки и расплачусь аккурат за шесть мешков. Честное пионерское!
Тут уж погрустнел Капитан Глоко. Будучи довольно прижимистым разумным, он не любил влезать в долги. Берешь-то чужое, а отдаешь — свое. Да еще с процентами. Опершись на раковину-копалку, которой он наполнял силосом удерживаемый Тшу-риком мешок, хлофиллианин невесело сказал:
— Мальчик, так-то мы не самые нищие разумные в Галактике: честно расплатились бы за твои услуги. Серебряные каури — это у нас деньги такие — хоть и немного, но есть у нас. Да вот беда — мы под страхом смерти не должны оставлять на Земле вещественных следов своего пребывания… Но я подумаю, как мы можем тебя, Ваня Морозов, отблагодарить. Только уж ты с "Желкой" разберись, пожалуйста…
— Да не надо мне ничего… Я не за мзду, я от души вам в беде пособляю, — гордо ответил юный землянин. И сразу же перевел разговор на более насущные проблемы:
— Набрали? Тогда тащите мешки ну… хотя бы вон туда, к лесополосе… Видите, ряды деревьев? Это лесополоса и есть… Я следом "Желку" приведу. Здесь ее приваживать неуместно: она на яму таращится и аромат квашенины будь здоров чует. А лакомства не должно быть много — животина слушаться не будет! Это я в книжке про дрессировщиков вычитал… Если, упаси боже, Черепаха до отвала налопается силоса — вовек вам к ней в чрево не попасть! Так ее здесь утром, обожравшуюся, и застанут наши работяги с Полукоровино!
