— Подожди, подожди! — перебила Рида, слега тряхнув колдунью за плечи, а после, заметив любопытные взгляды редких прохожих, кивнула ей, намекая продолжить путь, и продолжила говорить уже тише: — У Вомина было твое дело? Серьезно? Его хрен получишь, будучи его участником, а он просто взял его, как из личного стола?!

— Знаешь, я бы удивилась, если бы речь шла о ком-то другом!.. — попыталась возразить Илинея.

— Он просто ректор в академии в заднице страны!

— Он — целеустремленная сволочь с огромными связями и расходными средствами в виде академии!

— Допустим, — выдохнула Рида, глядя, как Илинея открывает подъездную дверь. — Ты хотя бы удосужилась полистать это дело? Показания там почитать, заключения врачей и ищеек? — Илинея замерла на входе и отвела глаза. — Нет?

— У меня голова была занята несколько иными вещами, — пробурчала девушка.

— Хм, удиви меня! — Рида закатила глаза и скользнула в полумрак помещения.

— Удивлю, но когда окажемся в квартире.

Колдунья обогнала подругу и стала стремительно подниматься наверх, оставляя девушке лишь возможность следовать за собой. Они остановились перед гладкой металлической дверью. Небольшой граненый камень, бирюзового цвета коснулся выемки над замочной скважиной, раздался тихий гудящий звук, после которого колдунья вставила ключ и провернула его.

— Что ж, добро пожаловать в мои хоромы! — усмехнулась она, не поворачиваясь к Риде лицом, и вошла внутрь. — Только сильно не привыкай. Максимум через две недели мне придется идти на поклон к родителям.

— И что ты им скажешь? — с толикой любопытства оглядывая скромное пространство, спросила Рида и закрыла за собой дверь.

— Скажу, как есть. А потом побегу по судам и буду требовать признать увольнение незаконным, якобы заявление писала не я. Экспертиза это подтвердит, — колдунья скинула одежду на стул и повернулась к подруге, которая оперлась на стену и, скрестив руки на груди, всем видом демонстрировала, что ход мысли она упустила. — Я правой рукой писала заявление, хотя обычно пишу левой. Выглядит похоже, а наклон и детали другие. Меня этому отец еще научил, когда у него похожая ситуация была.

— Это-то я поняла, — Рида последовала примеру подруги и повесила куртку на крючок в прихожей. — Меня больше напрягает, что ты планируешь туда вернуться. В место, где царь и бог Упырь Вомин, — она согнула руки в локтях и от себя развела кисти в стороны, глядя на колдунью.

Илинея привычно упала на стул, приминая собой холодную верхнюю одежду.

— Отличное замечание! И оно переводит нас к той части, которая должна тебе понравиться, — чуть с придыханием и коварной улыбкой произнесла она. Рида наклонила голову, выражая заинтересованность, прошла в квартиру и села на табурет. — Я считаю, что Вомин как-то замешан во взрыве на станции.

— Воу! — Рида аж отшатнулась, чуть не упав с табурета. — Притормози-ка! Знаешь, сажать кого-то по подложному обвинению, да еще и просто за то, что он тебя уволил, это ни в какие ворота не лезет. Да и вообще на тебя не похоже!

— За кого ты меня принимаешь?! — возмущенно посмотрела на нее колдунья. — Слушай, у меня есть все основания для обвинений, — уже спокойно пояснила она, поднялась и скрылась за стенкой на кухне. — Теперь у меня есть все, чтобы продолжить начатое, — говорила она, набирая воду в чайник, но Рида все равно смогла разобрать сказанное. — И хуже мне не станет, и направление поисков обозначено чуть ли не красными лентами.

— Это значит… — Рида подалась вперед, заглядывая на кухню.

— Да, это значит, что мы снова суем наши носы туда, где их, вероятно, оторвут. Но мне все равно. В этот раз, — колдунья вернулась в комнату и села напротив подруги, едва не подскакивающей на радостях. — Завтра я пойду в деканат, сдам ключи от помещений академии, — она на секунду задумалась. — Оригинал ключей. Там же узнаю, где жил Чарльз, и начнем.

Рида довольно усмехнулась и откинулась на стену, приняв довольно кривое положение, но делая вид, что так и задумано.

— Ты предлагаешь просто вломиться к нему на квартиру?

— Я была уверена, что он живет с племянником, — задумчиво протянула Илинея. — Но захвати инструменты. На всякий случай.

Рида скривилась и забурчала:

— Почему инструменты? Почему вечно я должна таскать этот ящик? Ты же можешь просто пошевелить пальцами, и замок откроется! — она могла бы еще долго ворчать и с удовольствием воспользовалась бы такой возможностью, если бы не получила в свой адрес раздраженный взгляд колдуньи.

— Во-первых, я — иллюзионистка, а не взломщица, — вздохнула Илинея, а после четко, чуть ли не по слогам произнесла: — А во-вторых… Магия. Так. Не работает!

Глядя в лицо, напряженное от едва сдерживаемого смеха, колдунья обреченно вздохнула и вновь отправилась на кухню, но уже за тем, чтобы разлить по чашкам горячий настой сарцина. И еще чего покрепче. Риде хорошо. Рида в отпуске. И не ее начальник, вероятнее всего, убийца-пироманьяк. А колдунье этот день еще внутренне пережить надо. Переварить, продумать. Принять и успокоиться. Ибо за такие дела, как месть и расследования, нужно браться с холодной головой и ясным взглядом.

Около семи вечера следующего дня. Рейнхарм, территория академии

Илинея прошла во двор академии. До завершения рабочего дня еще около получаса, но народ большей частью расползся по домам: студенты, коим не свезло получить дополнительные часы, предпочитали грустно ожидать в аудиториях, не имея сил и желания проявлять даже малейшую активность, а немногочисленные преподаватели, обеспечившие это чудное развлечение, сидели в кабинетах кафедр или торопливо разжевывали материал, надеясь уйти не позже управленческого состава. Идеальный момент для вопросов и просьб. Администрация торопится домой, тратить время и ерепениться не станет. Проще же ответить, чтоб отстали! По крайней мере, ребята из деканата считали именно так, пусть грузная дама, начальница, и не одобряла такой философии.

Двигаясь мимо конюшни, колдунья краем глаза увидела высокого, подтянутого мужчину в возрасте. Шером, конюх и сменщик Ребекки, ритмично высыпал из мешка помесь круп в кормушки и что-то незатейливое насвистывал в такт движениям. Простой и приятный в общении, добрый и веселый. Многие заглядывались, но этим и ограничивались — срывать добродушную маску со старого вдовца никто не стремился. И конюха это вполне устраивало.

Улицу огласило ржание коня. Каурый жеребец, увидевший хозяйку, нетерпеливо перебирал ногами и качал головой, чем привлек внимание Шерома. Посмотрев на Ручейка, он перевел взгляд на проходящую мимо колдунью и махнул рукой, приветствуя и призывая ее подойти ближе.

— Шером! — улыбнулась колдунья. — Давно тебя не видела! Болел?

— Да так, спину сорвал с этими, — он с улыбкой скосил взгляд на жующих лошадей, — умными зверьми. Ты-то как? Ребекка сказала, ты вчера отсюда чуть ли не бежала. Случилось что?

Колдунья поморщилась и, не глядя, провела рукой по светлой морде Ручейка.

— Об этом… — она прикусила губу. — Я пришла ключи сдать. Отправил меня «на волю», — чуть ли не выплюнула она последние слова. Шером неверяще уставился на нее. Кого-кого, а Илинею в очереди на увольнение он видел чуть не самой последней. — Вы тут присмотрите за Ручейком. Разберусь с жильем, с работой и окончательно выкуплю его. Да, хороший мой? — она улыбнулась и потрепала коня по холке.

А конюх стоял, как громом пораженный, и, не зная, что сказать, просто кивнул. Но колдунье и этого было предостаточно. Коротко попрощавшись, она ускоренным шагом направилась в глубь академии.

Вся восточная башня была предоставлена под нужды администрации. Из управляющего состава только ректор обитал в центральной части здания. Приветственно кивая редким колдунам в коридорах и отмахиваясь на немногочисленные вопросы, Илинея стремительно приближалась к заветной башне. Чуть не взлетев по винтовой лестнице, она остановилась перед недавно замененной дверью, аккуратно приоткрыла ее и вошла внутрь. Несколько колдунов подняли на нее взгляд и тут же вернулись к работе, остальные не наградили даже этим. Лишь начальница спокойно попивала чай в отделенном стеной помещении. Наученная жизнью, она давно покончила с запланированными делами и сейчас лишь ждала официального окончания рабочего дня. Илинея мысленно усмехнулась. Вряд ли она обрадуется подвалившей работе, но днем до них не достучаться.