— Нет, получилось! То есть…практически… — Дакт опустил взгляд и начал ковырять дырку в рабочей мантии. Из-за частых экспериментов и столь же частых неудач, все опыты в лаборатории он проводил в самых дешёвых красных одеяниях, которые приобретались в ближайшей деревне за пятьдесят серебряных монет.

Хэйлегур покачал головой. Шуму-то.

— Я думал, что для тебя, как для учёного, «Практически получилось» равно «Полнейшему провалу».

— В этот раз всё иначе! Я пропустил «Электрическую искру» через связку очищающих и преобразующих кристаллов, и соединил получившуюся на выходе энергию с «Огненным шаром»!

В больших серых глазах Дакта вновь заблестел энтузиазм. Хэйлегур же воодушевления не чувствовал.

— И?

— И теперь нам нужна новая связка кристаллов…

Если в Десятке и существовала чёрная дыра, в которую улетали заработанные золотые монеты, то это лаборатория и эксперименты Дакта. С другой стороны, его непоколебимая решимость и безграничное терпение вызывали уважение.

— Ладно. Что у тебя в левой руке? Хрустальный шар Дэсэма? Ты же знаешь, что по пустякам брать его нельзя. Вот же…и если ты его принёс, значит у нас проблемы.

Дакт кивнул и поставил на стол небольшой хрустальный шар. Внутри него теплился алый свет — свет Искры Дэсэма, основателя Десятки. При одном лишь взгляде на этот древний предмет чувствовалось благоговение, но причина, по которой Дакт принёс его, вряд ли радостна.

— Ну, и в чём дело? — спросил Хэйлегур с нехорошим предчувствием.

Дакт развернул шар. Хэйлегур присмотрелся к горящему в основании деревянной подставки числу. Ноль. Точка. Пятьдесят шесть.

— Лучше бы ты не показывал…

Хрустальный шар был реликтом, способным улавливать общий уровень силы Искры. Их мир живёт по многим законам, и закон Баланса был одним из них. Одна искра загорается. Вторая после смерти храброго воина тускнеет. Закон Баланса не нарушался тысячи лет, но с появлением Призванных, Искра которых намного сильнее, равновесие начало нарушаться.

— Я с трудом удержал шар в руке — настолько он стал горяч, — серьёзно сказал Дакт. — За тысячи лет наблюдений значение никогда не поднималось выше ноль точка двадцати пяти. С каждым днём Призванные прибавляют в силе. Если здесь загорится единица, то…

— То мы окажемся на грани уничтожения мира, — мрачно закончил Хэйлегур.

У каждой медали есть две стороны. Призванные защитили города и деревни от Осквернённых, но своим присутствием они ставят под угрозу существование этого мира. Свет их Искры скоро станет слишком ослепительным.

— Ладно, мы сейчас всё равно ничего сделать не можем. Поэтому наша обязанность…

Закончить Хэйлегур не успел. Дверь распахнулась, и в зал ввалился юноша — худые ноги споткнулись о порог. В отличие от алой десятиконечной звезды на его синей мантии, на зелёных одеяниях парня горела белая звезда, символ, что юный послушник только прибыл в Храм и лишь в начале пути, конец которого если не сделает его одним из Десятки, то как минимум превратит в надёжного боевого товарища.

— Нок, тебя не учили, что так вваливаться некрасиво? — строго спросил Дакт.

Парень с трудом поднялся на ноги. На юном, не обременённом ни волосинкой лице, читалась одна эмоция — страх. Нижняя губа подрагивала от волнения. Совладав с собой, парень выдавил:

— Мастер Дакт! Мастер Хэйлегур! Там…там…девушка…

— И что? Давно тебя стали пугать эти прекрасные создания? — спросил Хэйлегур.

Нок покачал головой и тихо вымолвил:

— Она…пришла из него…Из разрыва в подвале…

— Твою…

Усмешки мигом уступили место собранности. Дакт на всех ногах мчался в подвал. Чтобы поспевать за ним, пришлось перепрыгивать через одну, а то и через две ступеньки, подвергая себя опасности оступиться и впечататься головой в стену. Совпадение ли, что вместе с массовым приходом Призванных и усилению их Искры одна за одной начались проблемы?

Резкий поворот вывел в маленький подвал. Освещался он всего лишь тусклым светом от разлома. Никто как не мог пройти в него, так и тысячи лет из него никто не выходил. Хэйлегур бросил короткий взгляд на Дакта. Как у учёного, у него сейчас должно быть особое чувство на душе. У него же на душе было так паршиво, словно свиньи нагадили.

— Мастер Дакт, Мастер Хэйлегур, — три послушника сошлись в глубоком поклоне.

Хэйлегур сдержанно кивнул и подошёл к лежащей на холодном полу девушке. Гостья пришла к ним без одежды, и послушники успели накрыть её махровым одеялом. Немного выглядывала левая нога. Хэйлегур посмотрел на неё — из пятки торчал вымазанный в слизи клык. Трогать его голыми руками глупо. Пусть Дакт изучит вместе с Эдотиз.

— Она в сознании, но бормочет что-то бессвязное, — сказала девушка-послушница.

С нехорошим предчувствием Хэйлегур достал Линзу Дэсэма — треснутую потёртую линзу с единственным полезным свойством — возможностью видеть Искру. У обычных жителей их мира Искра горела ровным, мягким светом. Хэйлегур смутно помнил, как Искра у Призванного целителя по имени Виллиус горела ослепляюще. Искра девушки была слишком тусклой. Хэйлегур присмотрелся внимательнее. Нет, даже у новичков, Искра которых пробудилась пять минут назад, она горела сильнее. Здесь же она казалась гнилой, угасающей с каждой секундой. Хэйлегур наклонился к лицу девушки. Из её окровавленных уст доносился тихий шёпот.

— Фаэл…Фаэл…пожалуйста…помоги…

Наклонившийся Дакт тоже услышал эти слова.

— Фаэл…Это кто?

Хэйлегур такого человека не знал. Девушка продолжала обессиленно шептать:

— Фаэл…Зулдрия…пожалуйста…мы слабеем…слабеем…спасите нас…вы же должны…

— Дакт, отнеси её в лечебные покои. Вы, помогите ему.

Дакт осторожно, чтобы не задевать торчащий из пятки клык, взял девушку на руки и понёс наверх. За ним потянулась троица обеспокоенных послушников. Хэйлегур повернулся к порталу. Это единственный незваный гость? Или девушка — лишь вестница надвигающихся проблем?

Глава 12

Вилл попытался пошевелиться, но силы покинули каждую клеточку тела. Казалось, что само время замерло. Ни пробегающих по небу туч, ни дуновений ветерка. Лишь вырванная из земли платформа, и Нуррия, которая из привлекательной женщины превратилась в порождение ночного кошмара. Вилл попробовал пошевелить хоть чем-нибудь, но тщетно. Взгляд холодных больших глаз намертво приковал его, словно системно сбив скорость до нуля и вдобавок наложив паралич.

— Она хотя бы не атаковала нас сразу… — слева раздался тихий женский голос.

Вилл наконец почувствовал силу в левой руке и нащупал мягкую ладонь Мории. Её тепло придало сил. Остальные тоже медленно отходили от шока. Брэйв обнажил меч и храбро сделал два шага вперёд, ожидая дальнейших указаний. Зеркальный щит ярко отражался в солнечном свете.

— Нет, стой, — негромко сказал Вилл. Раз на них не нападают, то и смысла форсировать начало нет. — Не спешите и осмотритесь. Попробуйте найти что-то необычное. Сейчас важна любая деталь.

С вероятностью в девяносто девять процентов Нуррия — последний босс этого рейда. Если действительно так, то один босс — одно право на ошибку. Игра позволит им сбросить сражение, но во второй раз такого подарка не будет. Набивать шишки нужно сейчас. Вилл быстрым шагом направился к краю платформы. Сперва важно проверить, насколько высоко их вообще подняли. На всякий случай Вилл расправил кровавые крылья — они придавали уверенности, и даже если нога предательски соскользнёт и утянет тело, умение позволит взлететь.

— Не подходите близко к краю! — предупредил Вилл остальных. Если у него есть право на взлёт, то у остальных его нет.

Осторожно вытягивая шею, Вилл заглянул вниз. Рот сам раскрылся в удивлении. Он ожидал, что их поднимет высоко, но Нуррия подняла их выше ожиданий. Земли не было видно. Нуррия унесла платформу выше облаков, которые мягким морем растеклись на километры вперёд. Среди белого моря горела чёрная точка, расположенная примерно под ними. Странно. А не может ли это быть…