Я глубоко вздохнул. Голова закружилась и свет замерцал в глазах.

Крошка сказала, глядя на меня:

– Как ты себя чувствуешь?

– Я? Нормально. С чего бы мне чувствовать себя иначе?

– Давай я помогу тебе пройти в дверь.

Я не мог понять, зачем мне нужно помогать, но оказалось, что без ее помощи я действительно не смог бы двигаться. Крошка усадила меня на пол подле двери спиной к стене – я не хотел ложиться.

– Я так перепугалась, Кип!

– Почему?

Я никак не мог понять, почему она перепугалась. Разве Материня не сказала, что у нас все в порядке?

– Перепугалась, и все. Не надо было мне позволять тебе выходить.

– Но ведь надо было установить маяк.

– Да, но… А ты его установил?

– Конечно. Материня очень обрадовалась.

– Да, я уверена, что она обрадовалась бы, – сказала Крошка хмуро.

– Она и обрадовалась.

– Хочешь чего-нибудь? Помочь тебе снять скафандр?

– Ммм… пожалуй, пока нет. Ты не принесешь мне воды?

– Одну минуту!

Крошка вернулась с водой. На самом деле я не так хотел пить, как мне казалось, от воды мне даже стало нехорошо. Крошка смотрела на меня, а потом спросила:

– Можно я тебя на немножко оставлю одного? Тебе не будет плохо?

– Да ну, что ты.

Мне, конечно, было плохо, все тело начинало болеть, но она все равно ведь ничего не сможет с этим сделать.

– Я быстро.

Крошка начала застегивать шлем, и я с отвлеченным любопытством заметил, что она одета в свой собственный скафандр – мне почему-то казалось, что на ней был скафандр Тима. Я услышал, что она идет к шлюзу, и понял, куда она направилась и зачем. Я хотел сказать ей, что Материне лучше было оставаться там, потому что здесь она может… может… Даже сам с собой я не хотел думать, что ее тело начнет здесь разлагаться.

Но Крошка уже ушла.

Вряд ли она отсутствовала больше пяти минут. Но точно не знаю, потому что сидел с закрытыми глазами и как-то ни на что не реагировал. Потом увидел, как открылась внутренняя дверь, и в ней показалась Крошка, неся Материню в руках.

Крошка положила Материню на пол в той же позе, в которой я видел ее в последний раз, потом сняла свой шлем и заплакала.

Встать я не мог – слишком болели ноги. И руки тоже.

– Крошка, милая… не плачь, пожалуйста. Этим не поможешь.

Она подняла голову.

– Все, я уже отплакалась. Больше не буду.

Больше она не плакала.

Сидели мы долго. Крошка опять предложила помочь мне снять скафандр, но попытка вылезти из него вызвала такую боль, особенно в руках и ногах, что я попросил ее перестать. Она забеспокоилась.

– Ой, Кип, кажется, ты их отморозил.

– Возможно. Но теперь ничего не поделаешь, – я скорчился от боли и сменил тему. – Где ты нашла свой скафандр?

– А-а… – На лице Крошки появилось возмущенное выражение, тут же сменившееся почти веселым. – Ни за что не догадаешься! Внутри скафандра Джока.

– Действительно, не догадался бы. Прямо как «утраченное письмо».

– Как что?

– Да нет, ничего. Просто как-то не думал, что Черволицый обладал чувством юмора.

Вскоре после этого мы пережили еще одно землетрясение, очень сильное. Будь здесь люстры, они заплясали бы, а пол заходил ходуном.

– Ой! Почти так же сильно, как в прошлый раз, – вскрикнула Крошка.

– Пожалуй, намного сильнее. То, первое, было совсем слабое.

– Да нет, я о том, которое случилось, когда ты ушел наружу.

– Разве тогда было землетрясение?

– Разве ты его не почувствовал?

– Нет, – я пытался вспомнить. – Может быть, оно-то и сбросило меня в «снег».

– Ты свалился с дороги? Кип!

– Ничего, обошлось. Оскар мне помог.

Еще толчок. Я не обратил бы внимания, но меня сильно тряхнуло и боль в теле резко усилилась. Тряхнуло достаточно сильно, чтобы туман в голове рассеялся, и я понял, что нет нужды так страдать от боли.

Ну-ка, ну-ка, лекарство у меня справа, а запас кодеина чуть дальше.

– Крошка? Ты не принесешь мне еще немного воды?

– Конечно, принесу.

– Я хочу принять кодеин. Но от него я могу заснуть. Можно?

– Ты обязательно должен поспать, если сможешь. Сон тебе необходим.

– Пожалуй, да. Который час?

Она ответила, а я не поверил своим ушам.

– Неужели прошло больше двенадцати часов?

– С чего?

– С того, как все это началось.

– Не понимаю, Кип. – Она недоуменно посмотрела на часы. – Я нашла тебя ровно полтора часа назад, а к тому времени и двух часов не прошло, как Материня установила бомбы.

Поверить в это я тоже не мог, но Крошка уверяла, что она права.

От кодеина мне стало намного лучше, и я начал засыпать, когда Крошка спросила:

– Ты чувствуешь запах, Кип?

Я принюхался.

– Как будто спички на кухне зажигают?

– Вот именно. Похоже, что и давление падает. Закрой лучше шлем, Кип, если засыпаешь.

– Ладно. И ты свой тоже закроешь?

– Да. Мне кажется, что герметизация нарушена.

– Возможно, ты права.

И как ей не быть нарушенной от всех этих толчков и взрывов? Но, хотя я и понимал, что это значит, я слишком устал и слишком плохо себя чувствовал, чтобы волноваться. Да и наркотик уже начинал действовать.

Сейчас, или месяц спустя – какая разница? Материня ведь сказала, что все в порядке.

Крошка застегнула наши шлемы, мы проверили радиосвязь, и она села лицом ко мне и к Материне. Она долго молчала. Потом я услышал:

– «Крошка» «Майскому жуку».

– Слушаю, Крошка.

– А все-таки, по большей части было очень здорово, правда, Кип?

– А? – Я поднял глаза, посмотрел на манометр и увидел, что воздуха у меня осталось часа на четыре.

– Ну, конечно. Крошка, было просто первый сорт. Ни за что на свете не отказался бы от такого приключения.

Она вздохнула.

– Я просто хотела знать, что ты не сердишься на меня. А теперь спи.

Я действительно почти уже уснул, как вдруг увидел, что Крошка вскочила на ноги и услышал в наушниках ее голос:

– Кип! Кто-то открывает дверь!

Я мгновенно проснулся, поняв, что это означает. Почему они просто не оставят нас в покое? Дали бы спокойно дожить несколько часов.

– Спасибо, Крошка. Без паники. Отойди к дальней стене. Оружие с собой?

– Да.

– Бей их одного за другим, когда начнут входить.

– Тебе нужно отодвинуться, Кип. Ты как раз между ними и мной.

– Не могу встать. – Я давно уже не то, что двигаться, просто руками пошевелить не мог. – Включи на слабую мощность, тогда ничего страшного, если меня заденет. Делай, что тебе говорят! Быстро!

– Да, Кип.

Она изготовилась к бою и замерла.

Открылась внутренняя дверь, в проеме появилась фигура. Я увидел, что Крошка целится, и… завопил:

– Не стреляй!

Но не успел еще я крикнуть, как она бросила оружие и рванулась вперед.

Это были соплеменники Материни.

Двое из них несли Материню, но потребовалось шестеро, чтобы нести меня.

Они все время успокаивающе пели, пока мастерили носилки. Прежде чем меня подняли, я принял еще одну таблетку кодеина, потому что даже при их ласковой аккуратности каждое движение причиняло мне боль. Долго нести меня им не пришлось, потому что их корабль приземлился прямо у входа в туннель, без сомнения раздавив дорогу, по которой я полз. Во всяком случае, мне хотелось так думать.

Когда, наконец, мы оказались в полной безопасности, Крошка раскрыла мне шлем и расстегнула молнии на груди скафандра.

– Они просто чудо из чудес, правда, Кип?

– Ага, – в голове стоял туман от наркотика, но чувствовал я себя лучше. – Когда стартуем?

– Уже стартовали.

– Они везут нас домой? Не забыть бы сказать мистеру Чартону, что его кодеин мне здорово помог.

– О, боже, что ты! Мы летим на Вегу.

Я потерял сознание.