ГЛАВА 32

Винни

Нью-Йорк прохладен и великолепен в дюжине оттенков серого и голубого, когда я на такси въезжаю в город из аэропорта LaGuardia.

Осень покорила каждый сантиметр Манхэттена. Деревья голые, высокие, ветки скручиваются, сморщиваются от мороза.

Моя первая остановка — моя квартира. Моя квартира, а не Пола. Я стою и смотрю на нее несколько минут, сложив руки на бедрах, в последний раз проверяя.

Затем я выхватываю всю нежелательную почту из своего почтового ящика, открываю мешок для мусора и выбрасываю все внутрь.

Одержимая энергией, которой не было целую вечность, я подхожу к своему холодильнику, открываю его и вытаскиваю все йогурты Пола. Его соленья. Его любимые смузи. Лунные пирожные. Все в мусор. Я закатываю рукава до локтей и начисто вычищаю холодильник. Остатки просроченной еды ударяют мне в ноздри, кислые и затяжные. Я не останавливаюсь, пока он не станет безупречным, и беззвучно смеюсь, когда вспоминаю, как я отказалась от использования холодильника, чтобы мне не пришлось иметь дело с вонью еды.

Затем я перехожу к свернутым газетам, которые хранила для него.

Он не вернется. Даже если бы он это сделал, в другой жизни, в другой вселенной — он может купить свою чертову газету сам. Единственная новость, которая ему нужна, такова: он был ублюдком, который пытался поцеловать мою сестру и оплодотворил другую женщину, пока мы были женаты.

Все бумаги идут на переработку. Мне нужно три раза спуститься вниз, прежде чем они все исчезнут, но оно того стоит.

Затем я распахиваю дверь кабинета Пола. Все его файлы отправляются в шредер. Его компьютер, его мониторы, я собираю вещи, чтобы передать их на благотворительность. Я не хочу никаких доказательств того, что этот человек когда-либо жил здесь. Потому что он этого не делал. Не совсем.

Мне нужно шесть часов, чтобы привести квартиру в порядок и полностью без Пола. К тому времени, как я закончила, я вымотана. Я затаскиваю себя в душ и позволяю обжигающей воде коснуться моей кожи. Когда я выхожу, я выбираю красивое платье и наношу макияж.

Я как раз убираю помаду обратно в косметичку, когда раздается звонок в дверь. Я улыбаюсь зеркалу, зная, кто это, и бодро иду по коридору. Здесь все безупречно. Чисто, аккуратно и полностью в моем вкусе. Пахнет свечой с корицей и ванилью, которую я зажгла раньше, запах, который Пол никогда не любил - корица вызывала у него тошноту, - и я открываю дверь.

Арья стоит с другой стороны, обнимая Луи, который уже не такой крошечный.

Я немедленно тянусь, чтобы взять его у нее, и он счастливо булькает, устроившись у меня на руках. Его вес восхитителен, и я смеюсь, когда он засовывает свои пухлые пальцы мне в рот.

— Луи, держи себя в руках. — Арья вытаскивает свой шарф и бросает его на мой диван. — У меня такое чувство, что мне придется часто произносить эти слова, учитывая успехи его папы с дамами до того, как мы встретились.

— Заходи. — Я смеюсь, отступая в сторону, чтобы она могла войти.

Когда она входит внутрь, я понимаю, что она не одна. Крисси тоже здесь, марширует со своим фирменным стаканом для сжигания жира и электрической сигаретой в руке.

— Я думала, ты в Лос-Анджелесе со своим парнем. — Я быстро обнимаю ее, прежде чем она убегает.

— О, я была там. — Она машет мне рукой и плюхается на диван. — Но потом Арья сказала мне, что ты вернешься, и я не могла удержаться. Особенно, когда я услышала причину твоего приезда. А теперь посмотри на это место. Как будто Пол здесь никогда не жил!

Мы втроем в изумлении оглядываемся, а Луи извивается, пытаясь вырваться на свободу и бродить по залу.

— Было время, — говорю я.

— Я действительно горжусь тобой. — Арья сжимает меня в объятиях. — За все, что ты сделала сегодня и что собираешься сделать. А теперь, передай мне мой сверток с козявкой, пожалуйста. У меня есть кое-что, что я должна тебе передать.

Я возвращаю ей Луи, хотя и неохотно, затем раскрываю ладонь между нами, пока она выискивает в сумочке то, что я просила.

— Ты уверена, что Кристиан не будет возражать? Я имею в виду, что ты дашь это мне? — спрашиваю я. — Это нарушение неприкосновенности частной жизни и владения.

Арья смеется.

— О, он будет возражать. Я никогда не услышу конца этого. Но может ли он действительно долго на меня злиться? Я так не думаю. Кроме того, когда он поймет, что поставлено на карту, он будет в восторге. Поверь мне. — Она загибает мои пальцы вокруг ключа. — Портье зовут Альфред. Если он доставит тебе неприятности, скажи ему, чтобы он позвонил мне.

И вот так у меня есть ключ от квартиры Арсена.

Теперь все, что мне нужно, это открыть его сердце.

Конечно, я хотела, чтобы Арсен был дома, когда я приеду в Нью-Йорк. Но как только я приземлилась и позвонила Арье, чтобы сообщить ей о моем прибытии, она сказала мне, что Арсен упомянул Кристиану, что он будет в Лондоне до позднего вечера, чтобы подписать соглашение о продаже Калипсо Холл.

Щепотка печали сжала мой живот. Калипсо Холл нуждается в заботе, и это правда, что это не всегда было процветающим заведением, но в нем есть столько очарования. В нем есть красота. Что-то я не могу указать пальцем. К тому же он принадлежал его матери. Патрис. Его самый последний кусочек ее. Настоящая она.

Но я хочу быть здесь и ждать его, когда он вернется из Лондона. Главным образом потому, что я помню, как он однажды сказал, что дома его никто никогда не ждал. Он всегда был одинокой звездой, движущейся в темной необъятной вселенной.

Используя ключ, который дала мне Арья, я толкаю дверь в его квартиру. Прилив удовольствия захлестывает меня. Пахнет так же, как он. Этот уникальный аромат Арсена, от которого у меня подгибаются колени.

Его квартира выглядит точно так же, как и в прошлый раз, когда я была здесь.

Взглянув на свой телефон, я понимаю, что у меня есть еще несколько часов до его прибытия. Я решаю устроить себе экскурсию по этому месту. Арсен никогда этого не делал, и, учитывая, что в прошлый раз, когда мы расстались, он сказал мне, что хочет меня, мне трудно поверить, что он станет с этим спорить.

Сначала я возвращаюсь в комнату для гостей, где он держал меня. Белье выглажено, а комната аккуратно убрана. Как будто я никогда там не была. Я не знаю, чего я ожидала. . . чтобы кровать не была заправлена, как мы ее оставили? Это не стиль Арсена. Я иду по коридору. Прохожу в ванную. Открываю шкафы, мои уши горят от собственной наглости. Все, что у него есть, это лейкопластыри, тайленол и немного TUMS.

Дойдя до его спальни, я останавливаюсь. Моя рука на дверной ручке. Какая-то иррациональная часть меня боится, что я найду его там с кем-то другим. Почему, я не знаю. Очевидно, что его здесь нет. Арья сказала мне, что он отправился на встречу со своим напыщенным коллегой, который вместе с ним учился в Академии Эндрю Декстера.

Но с тех пор, как Пол. . .

Нет. К черту Пола. Ты пошла дальше. Ты больше не позволишь тому, что произошло в прошлом, диктовать твое будущее.

Я толкаю дверь. Как только я это делаю, весь кислород покидает мои легкие.

Потому что оно здесь.

В полный рост и висит на его стене. Там, где должен быть телевизор. Прямо напротив его кровати. И он такой же великолепный, каким я его помню.

Плакат «Чайки».

Огромный, который волшебным образом «исчез» все эти месяцы назад. С крупным планом моего лица.

Его взял Арсен. Он украл. Затем он вмешался в работу камер и снял убийственные кадры, на которых он сам схватил эту штуку.

Мое лицо смотрит на меня. Я выгляжу спокойной. . . может быть, даже немного мечтательной.

Но этого не может быть здесь. Это не может быть он. Плакат был сделан в самом начале наших отношений — или что там между нами завязалось.

Это . . . как?