И с каких это пор мне есть дело до того, что делают люди?

Я хладнокровно встаю, хватаю свою книгу, допиваю остатки вина, поворачиваюсь на каблуках и ухожу.

У миссис Эшкрофт могут возникнуть проблемы.

Но не мне их решать.

ГЛАВА 2

Арсен

Через час Грейс порхает между своими коллегами на бело-сером мраморном полу, держа в руке бокал шампанского. Она смеется, когда это уместно, сочувственно хмурится, когда это необходимо, и старательно представляет меня как своего сводного брата и экстраординарного финансового гения.

Я подыгрываю. Моя конечная цель всегда заключалась в том, чтобы сделать Грейс моей, чтобы все ее видели — мой отец, ее мать, мои друзья. Женщина вгрызлась мне под кожу. Она навсегда запечатлена на каждой из моих костей, и я не остановлюсь, пока не выставлю ее напоказ как свою драгоценную собственность.

В некотором смысле мне нравится, как она преуменьшает наши отношения. Видите ли, чем больше Грейс подчеркивает тот факт, что мы сводные братья и сестры, тем горькую пилюлю ей придется проглотить позже, когда мы станем достоянием общественности.

В моих самых темных, самых грубых фантазиях Грейслин Лэнгстон, запинаясь, пытается объяснить, как она вышла замуж за человека, которого много лет представляла как своего брата.

Она будет носить мое кольцо. Что бы ни случилось.

Ресторан кишит людьми. Грейс и я общаемся с Чипом Бреслином, генеральным директором компании. Он ноет о том, что провел последний месяц, сокращая сделки с высоким импульсом из-за ужесточения политики ФРС, и поглядывает в мою сторону, чтобы узнать, имею ли я на это право. Я не раздаю бесплатные советы. Особенно сейчас, когда мой собственный торговый портфель находится в состоянии покоя из-за моего нового двухлетнего запрета.

— Ах, ну же, Корбин, брось нам косточку или две. — Чип усмехается, наконец переходя к делу. — Каким ты видишь развитие следующего квартала? Мой приятель Джим из «Вудсток Трейдинг» сказал, что ты упомянул только короткие позиции.

— Я профессиональный пессимист. — Я оглядываю комнату, ища отвлечение. — Как бы то ни было, у меня вынужденный перерыв, и я не собираюсь нарушать свой запрет за болтовню.

— О, я бы и не мечтал! — Он краснеет и неловко смеется.

— На самом деле, ты только что прямо спросил меня, — вежливо отвечаю я.

Бреслин улыбается и говорит, что ему нужно пойти за женой из бара.

— Ты же знаешь, как это бывает. — Он подмигивает и толкает меня локтем, уходя.

На самом деле я не знаю. Грейс обладает безупречным самоконтролем во всех сферах своей жизни, кроме отношений со мной. Она бесстрастна, расчетлива и безжалостно эгоистична, как и я.

— Видишь ли, именно поэтому люди не любят тебя. — Грейс звенит ногтями — квадратными, полированными, телесного цвета — над стаканом. — Он пытался поговорить с тобой о делах, а ты его полностью отшил.

— Есть горстка людей, с которых я не беру плату за свое присутствие, и в настоящее время я смотрю на тридцать три целых три процента из них. — Мой взгляд падает на ее декольте. Думаю, я собираюсь трахнуть ее сиськи сегодня вечером. Грейс не нравится, когда я кончаю в нее, даже с презервативом, но она, похоже, готова почти ко всему, чего пожелает мое сердце (и член).

— Ты пытаешься очаровать мои трусики? — Она ухмыляется.

— Я надеялся, что ты не носишь их с самого начала.

Комната заполняется до такой степени, что становится слишком людно и слишком потно, но наше место рядом с баром остается пустым.

— Все блокируют вход. К чему вся эта суматоха? — Внимание Грейс переключается на вход.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, на что она смотрит. Пол и его сеновал только что вошли в комнату. Все спешат к ним. В том числе Чип и его жена, которая неуверенно идет зигзагами, цепляясь за руку мужа. Большая часть внимания уделяется красивой светловолосой жене Пола, главному источнику развлечений на вечеринке. Как картина Энди Уорхола, она яркая и красочная, лопается по швам в комнате, полной людей в черном, сером и обнаженном. Любопытная штучка. Ее одежда слишком громкая, улыбка слишком большая, глаза дико исследуют каждый дюйм пространства, в которое она только что вошла. Я нахожу ее очаровательно инфантильной.

— Она там раздает бесплатные минеты? — спрашиваю я в разговоре, зная, что моя закрытая девушка не любит, когда ее игнорируют, особенно из-за другой женщины.

— Не думаю, что ей это понравится. — Грейс прикусывает внутреннюю щеку, ее ноздри раздуваются. — Винни - всеобщая маленькая собачка. Она посылает Пола на работу с ковбойским печеньем - рецептом Лоры Буш - и добровольцем в детские благотворительные организации, и..

— Ее зовут Винни? — Я хмурюсь.

— Виннфред. — Она закатывает глаза. — Странно, правда?

— Он женился на карикатуре. — Я подшучиваю над ней.

Эта девушка - ходячий, говорящий плюшевый мишка. И она училась в Джульярде, школе, которую выбрала Грейс, когда еще думала, что у нее есть шанс стать балериной. Я удивлен, что она не проявляет к ней более открытой враждебности. Возможно, моя сводная сестра наконец-то научилась справляться с конкуренцией.

— Думаю, нам стоит пойти поздороваться. — Грейс выглядит так, будто скорее вырвет себе в рот, чем сделает это.

Я не особенно хочу целовать кольцо Мэри Сью, которая плакала на своем балконе и кинула на меня вонючий взгляд, но я также не хочу, чтобы Грейс ныла о том, что я не командный игрок.

Мы приближаемся к Эшкрофтам, насколько это возможно. Женщины стекаются к Виннфред, требуя рецепта печенья, а Пол собственнически обнимает ее за плечи. Грейс прокладывает себе путь в их сферу и целует Пола в щеку.

— Привет. Как приятно видеть вас двоих. — Она целует Винни в щеки, сжимая ее руки. — Да ты выглядишь сногсшибательно, Виннфред!

Она не думает, что эта женщина выглядит сногсшибательно в своем безвкусном уличном платье и полосатых туфлях на каблуках, которые она, вероятно, купила на распродаже в Walmart.

— Как и ты, Грейс. — Улыбка Винни искренняя и добрая. — Ты выглядишь так, как будто могла бы быть в кино.

Малефисентой, может быть.

— Это мой сводный брат, Арсен Корбен. Мы ведем много дел вместе, поэтому за последние годы мы очень сблизились. — Грейс машет мне рукой, как будто я выставлен на аукцион на церемонии сбора средств. Я ухмыляюсь. Преувеличение всегда выдает ее. Если бы она просто представила меня как своего сводного брата, может быть, половина Манхэттена не шепталась бы у нее за спиной о том, что я трахнул ее на ресепшене.

Я пожимаю руку Пола. Он сияет.

— Твоя репутация опережает тебя, мистер Корбин. Как жизнь вне мира торговли?

— Такая же неудовлетворительная, как и жизнь внутри нее. — Я отдергиваю свою сухую грубую ладонь от его потной. — Однако я продолжаю заниматься, инвестируя в более материальные активы.

— Да. Я слышал. Ты купил компанию по доставке и перевозке грузов, не так ли? — Пол поглаживает подбородок. — Очень умно, в эпоху, когда онлайн-покупки процветают.

Он выглядит как человеческий ответ на овсянку. Привилегированный, мягкий и скучный. Я пережевал достаточно таких мужчин, как Пол, в своей жизни, чтобы знать его послевкусие. Он из тех парней, которые изменяют своей жене со своей секретаршей, как только ей исполняется тридцать пять. Из тех, кто следит за людьми вроде меня, чтобы видеть, что мы делаем, куда инвестируем, чтобы получать идеи для себя.

— Это моя жена Винни. — Пол целует миниатюрную женщину в плечо. Она обращает все свое внимание на меня, и, наконец, я могу это видеть. Причина, по которой Пол решил, что она стоит больше, чем ночь между простынями. Она, объективно говоря, сияющая. Ее кожа богата и сияет, ее глаза яркие и любопытные, ее улыбка заразительна и обнадеживает. Она из тех женщин, о которых говорят, освещает комнату. Грейс, напротив, из тех женщин, которые заставляют температуру падать до арктического уровня везде, куда она входит. В том числе и в моем сердце.