(– Бедняжка, наверное, у него не было учителя, который мог бы его научить, босс.

– Никогда не следует прибегать к рациональным методам в том, что и без того хорошо отлажено, Юнис. Он нашел свой путь.)

– Спасибо, Шорти.

У нее не потребовали удостоверения личности при входе, да она и не могла бы его показать, поскольку ни удостоверения Иоганна Смита, ни Юнис Бранки у нее не было. Караульный заметил значок на форме Шорти, который был таким же, как и у него самого, открыл турникет и жестом пригласил проходить. Джоанна Юнис улыбнулась ему… и отметила для себя, что охрану здания следует укрепить: караульный должен был сфотографировать удостоверение Шорти и занести номер значка в свой журнал.

(– Босс, он не может со всеми проделывать эту процедуру. Ему приходится решать самостоятельно.

– Кто это там пищит?! Если в доме, где вы раньше жили, охрана была бы лучше, на вас бы не напали. Если мы не можем остановить насилие на улице, то мы должны стараться не впускать его в дома.

– Я не стану спорить, босс, дорогой… Я так волнуюсь.

– Я тоже. Кстати, эта вуаль здорово помогает.)

На двенадцатом этаже они пошли в крыло, занимаемое директором Евгенического фонда имени Иоганны Мюллер-Шмидт, доктором медицины X. С. Олсеном. Охранник пропустил их и вернулся к иллюстрированному журналу. Джоанна с удовлетворением отметила, что в комнате ожидания сидит достаточно много женщин. В своем последнем письме, посланном вместе с ежеквартальным чеком, она (Иоганн) в очередной раз инструктировала Олсена об официальной цели фонда: предоставление анонимных доноров всем женщинам, у которых есть разрешение иметь детей и соответствующие данные. Очевидно, ее письмо возымело действие.

– Подожди-ка здесь, Шорти; вон там есть видеоустановка.

Не обращая внимания на табличку «Заявления», она подошла к столу, отделяющему комнату ожидания от канцелярии, привлекла вялое внимание единственного мужчины в офисе и жестом подозвала его к себе.

– Что вы хотите, мадам? Если подать заявление, то пройдите в тот конец комнаты, предъявите удостоверение, заполните анкету и ждите. Вас вызовут.

– Я хочу увидеть директора, доктора Олсена.

– Доктор Олсен никого не принимает без предварительной записи. Скажите мне ваше имя, изложите суть дела, тогда, может быть, вас примет его секретарь.

Она наклонилась к нему и тихо сказала:

– Я должна увидеть директора. Скажите ему, что мой муж как-то узнал…

Служащий был ошарашен:

– Ваше имя?

– Не валяйте дурака. Просто скажите ему об этом.

– Хм… Подождите здесь. – Он вышел. Она ждала. Очень скоро он выглянул из-за боковой двери офиса и жестом подозвал ее к себе, затем провел ее по проходу мимо двери с табличкой: «Директор. Не входить» к соседней двери с табличкой: «Секретарь директора. Позвоните и ждите». Там он оставил ее с женщиной, которая была, как показалось Джоанне, похожа на учительницу Иоганна в третьем классе как внешностью, так и властными манерами. Женщина проговорила с холодом в голосе:

– Что еще за глупости? Покажите-ка для начала ваше удостоверение.

(– Босс, ударьте ее тремя пальцами в солнечное сплетение, и она упадет в обморок!

– Может быть, и придется. Но сперва я попробую свой способ.)

Джоанна ответила еще более холодным голосом:

– Это невозможно, мисс Перкинс. Как вы думаете, почему на мне вуаль? Вы сообщите директору обо мне или мне позвать полицию и корреспондентов?

Мисс Перкинс была ошарашена. Она встала из-за стенодеска и вошла в кабинет директора. Вскоре она вышла и со злостью сказала:

– Можете войти.

Когда Джоанна вошла, Олсен и не подумал встать навстречу.

– Мадам, вы выбрали весьма необычный способ привлечь мое внимание. В чем дело? Говорите самую суть.

– Доктор, разве вы не предлагаете даме сесть?

– Конечно, если это дама. Но вы приложили некоторые усилия, чтобы поставить это под сомнение. Говорите, или я попрошу вас покинуть мой кабинет.

(– Босс, вы заметили: он взглянул на микрофон? Эта старая мышь в соседней комнате записывает каждое слово.

– Я это предполагал, Юнис. Поэтому мы не станем говорить все сразу.)

Джоанна подошла вплотную к столу директора, отстегнула чадру и откинула ее к левому плечу.

Раздражение на лице доктора сменилось удивлением. Он сразу узнал ее. Джоанна Юнис наклонилась к столу, выключила микрофон и тихо сказала:

– Есть еще что-нибудь записывающее? Стены звуконепроницаемы? А двери?

– Мисс…

– «Мисс» – это вполне достаточно. Вы теперь предложите мне сесть? Или мне уйти и вернуться со своим адвокатом?

– Пожалуйста, пожалуйста, садитесь, мисс.

– Спасибо. – Джоанна подождала, пока он встал и подвинул стул в положение «для почетных гостей», рядом со своим. Она села.

– Теперь скажите вот что: нас действительно никто не слышит? Если нас прослушивают, а вы скажете, что нет, мне это все равно в конце концов станет известно… и я предприму определенные шаги.

– Хм… нас никто не подслушивает. Но подождите минутку. – Он встал, подошел к двери в комнату секретаря и закрыл замок-задвижку.

– Теперь, мисс, скажите мне, в чем дело.

– Скажу. Во-первых, в дополнение к моему первоначальному вкладу я посылала вам ежеквартальные чеки. Вы получали их, пока я была без сознания?

– Хм… один чек опоздал. Я ждал шесть недель, затем написал мистеру Саломону и объяснил, какой у вас был заведен порядок. Он, вероятно, проверил документы, и вскоре после этого мы получили чек сразу за два квартала и письмо, в котором говорилось, что он будет и дальше высылать деньги в соответствии с заведенным вами порядком. А у вас какие-нибудь сложности?

– Нет, доктор. Фонд и впредь будет получать мои субсидии. Позвольте добавить, что попечители… в основном… довольны вашей работой.

– Приятно слышать. И вы пришли только для этого? Чтобы сказать мне это?

– Нет, доктор, теперь мы подходим к цели моего визита. Вы уверены, что нас никто не слышит? Позвольте вам сказать, что ответ на этот вопрос гораздо важнее для вас, чем для меня.

– Мисс… Хм… Да, мисс, я уверен.

– Хорошо. Я хочу, чтобы вы сходили в холодильник, взяли донацию 551-20-0052