– Ом мани падме хум, сестричка. У нас было время потруднее, когда мы его уламывали. Не робейте и сейчас.

– Ом мани падме хум, Юнис. Держите меня за руку, иначе я потеряю сознание.)

Джоанна Юнис остановилась перед судьей и священником. Винифред взяла у нее букет и стала в сторону. Алек Трайн подвел Джейка к Джоанне Юнис и стал рядом с Винифред. Музыка затихла. Отец Хьюго возвел глаза к небу и сказал:

– Давайте помолимся.

(– Ом мани падме хум. С вами все в порядке, близняшка!

– Да, теперь все в порядке. Ом мани падме хум.)

Когда Хьюго сказал «аминь», Джо Бранка вынырнул сбоку и сделал свой первый снимок, после чего он, словно рабочий на сцене, появлялся то там, то тут, щелкая камерой.

Хьюго открыл Библию, но не заглянул в нее.

– Сегодня мы будем читать из Книги Псалмов:

«Господь мой пастырь, мне незачем хотеть. Он укладывает меня на зеленых пастбищах. Он ведет меня к тихим водам. Он возрождает мою думу; он ведет меня по путям праведным во имя его. И хотя я иду через долину тени и смерти, не убоюсь я зла…» – Он закрыл Библию. – Братья и сестры, Господь увидел, что Адаму были одиноко в саду эдемском, и сказал, что нехорошо человеку жить одному. И Он создал Еву, чтобы она жила с Адамом. И Он сказал Адаму: «Сын мой, заботься об этой женщине, слышишь Меня? Относись к ней хорошо все время, как и Я каждую минуту пекусь о тебе. Потому что Я наблюдаю за тобой каждую минуту и каждую секунду. Лелей ее и защищай, как Я тебе говорю, и тогда у тебя не останется времени на плохие дела, а она будет тебе утешением во все дни твоей жизни».

Он посмотрел на Саломона.

– Джекоб Моизес, ты будешь это делать?

– Буду!

Преосвященный посмотрел на невесту.

– И Господь сказал Еве: «Дочь моя, ты должна готовить еду для этого мужчины, стирать его одежды и растить его детей, и не уходить из дома без надобности, и любить его, даже когда он уставший и злой и не пригоден для разговоров, потому что таковы мужчины, и ты должна принять его с тем, что в нем есть хорошего и плохого. Ты слышишь Меня, Ева?» Джоанна Юнис, ты будешь так поступать?

– Да, отец Хьюго.

– Судья…

– Джекоб Моизес, есть ли какие-нибудь препятствия в наших законах и обычаях, которые могли бы вам помешать взять в жены эту женщину?

– Нет.

– Джоанна Юнис, есть ли какая-нибудь причина в законах или в вашем сердце, из-за которой вы бы не могли стать женой этого мужчины?

– Нет, ваша честь.

Мак-Кемпбелл обратился к присутствующим:

– Если есть свидетель, который знает о причине, которая не позволила бы мне объединить этих двух в браке, я приказываю ему говорить…

(– Юнис, если кто-нибудь сейчас хотя бы откашляется, я… я…

– Вы будете молчать, босс, дорогой, вот что вы будете делать. Здесь только наши друзья. Ом мани падме хум.

– Ом мани падме хум…)

…Джекоб Моизес, будешь ли ты любить, почитать и лелеять ее?

– Буду.

– Джоаннна Юнис, будешь ли ты любить, почитать и лелеять его?

– Я буду любить, почитать и слушаться его.

(Босс, вы демон. Вы же совсем не собираетесь слушаться!)

– Минуточку, – перебил Саломон. – Судья, она изменила слова! Я вовсе от нее этого не требую, и я не позволю ей обещать…

– Призываю вас к порядку. Помолчите, Джейк, я сейчас не вас спрашиваю. Джоанна Юнис, вы действительно хотите обещать это?

– Да, ваша честь.

(Юнис, не вмешивайтесь. Я знаю, что делаю.}

– Я должен сказать вам, что такое обещание не является обязательным и не может иметь юридической силы в брачном контракте этого штата, но я должен вас также предупредить, что такое обещание нельзя давать, не подумав серьезно.

– Я знаю, ваша честь.

(– Босс, вы с ума сошли!

– Возможно. Но в этом нет ничего страшного, дорогая. Джейк будет давать нам как раз те приказания, которые мы захотим покорно выполнять. Ведь я же была права до сих пор?

– Да, но вы постоянно меня пугаете. Что если он нам не велит гулять на сторону? Я ведь никогда не была монахиней.

– Он никогда такого не скажет. Наоборот, он будет великодушно рад поощрять наши маленькие грешки… поскольку мы пообещали слушаться его. Расслабьтесь, дорогая. Именно так поступала со мной моя милая Агнес… хотя я в то время вовсе не был таким мудрым и терпимым, как Джейк.)

– Позвольте мне еще раз услышать о вашем намерении.

– Я, Джоанна Юнис, торжественно обещаю любить, почитать и слушаться Джекоба Моизеса… и я буду делать это, ваша честь, даже если он пойдет на попятную и не женится на мне. Ему вовсе не обязательно жениться на мне. Я бы была абсолютно счастлива, если бы только он…

– Тихо, Джоанна Юнис! Хватит. Преосвященный, это никуда не годится; мне надо, пожалуй, поскорее завершить все эти юридические формальности, а вы потом сможете доставить им удовольствие своею молитвой. Хорошо?

– Да, судья. Им не нужна долгая молитва. Они готовы.

– Надеюсь, что вы правы. Джейк, вы слышали, что сказала эта маленькая упрямая… хм… леди. Согласны вы жениться на ней, несмотря на это?

–Да.

– Джекоб Моизес, ты берешь себе в законные жены Джоанну Юнис?

–Да.

– Джоанна Юнис, ты согласна стать законной женой Джекоба Моизеса?

– Да.

– Хм. Где кольцо, Алек? Джейк, возьмите ее левую руку своей левой рукой. А теперь… Этим кольцом я тебя обручаю. Властью, которой я облечен, объявляю вас мужем и женой. Поцелуйте ее, Джейк. Преосвященный, теперь ваша очередь.

(– И вы говорили, чтобы я не испортила свадьбу!

– Но мы пришли к цели, не так ли! Он наш. То есть мы – его. Что, в общем-то, одно и тоже.)

– Давайте помолимся.