– Конечно, могу. Но не под присягой. Это та молодая леди, что сидит рядом с Джейком Саломоном. Как себя чувствуете, моя дорогая? Лучше?

– Намного лучше, доктор.

– Извините, если я вас разочаровал. Конечно я мог бы подтвердить вашу личность… сняв с вас скальп, обнажив ваш череп и найдя на нем кое-какие свои метки. Но… хе-хе!.. тогда бы вам не было больше пользы от самой себя. Я предпочитаю видеть вас живой, этаким монументом моему искусству.

– Я предпочитаю то же самое, доктор… и, честное слово, вы меня не разочаровали. Я бесконечно благодарна вам.

– Ваша честь, вряд ли это уместно!

– Адвокат, об этом мне судить! При этих чрезвычайно необычных обстоятельствах я позволяю им здесь в суде обменяться парой слов.

– Мисс Смит, я бы хотел осмотреть вас, прежде чем отправлюсь домой. Для статьи в журнале.

– Конечно, доктор! Все что угодно… если для этого не потребуется распиливать мой череп.

– Нет-нет. Простучу вам грудь и тому подобное. Обычные процедуры. Скажем, завтра утром, часов в десять?

– Моя машина будет ждать вас в половине десятого, доктор, или раньше, если вы согласитесь оказать мне честь и позавтракать со мной.

– Суд считает необходимым прервать вас. С сожалением должен вам сказать, что в десять часов вам предстоит быть здесь.

– Нет, судья.

– Что вы сказали, доктор Бойл?

– Я сказал «нет». Завтра утром меня здесь не будет. Сегодня в восемь часов вечера я держу речь на званом ужине в Американском хирургическом колледже. До этого времени я полностью в вашем распоряжении. Думаю, что вы можете потребовать присутствия мисс Смит завтра утром, но от меня вы этого потребовать не можете. Я отправляюсь в старый добрый Китай как можно скорее. Там нет недостатка в возможностях для исследования… вы не поверите, на что соглашаются заключенные, приговоренные к смертной казни. Я не жалею гробить свое время, отвечая на идиотские вопросы. Но сейчас я готов их сносить.

– М-м… боюсь, что суду придется признать, что, если гора не идет к Магомету, Магомет должен идти к горе. Хорошо, мы продолжим заседание и не уйдем на перерыв в обычное время.

– Прошу вас покинуть свидетельское место. У истцов еще есть свидетели?

– Нет, ваша честь.

– У вас, адвокат?

– Мисс Иоганн Смит не выдвигает дальнейших свидетельств.

– Мистер Саломон, вы будете представлять доказательства или подведете итог?

– Нет, ваша честь. Факты сами говорят за себя.

– Истцы?

– Ваша честь, вы намереваетесь закончить разбирательство сегодня?

– Именно это я и пытаюсь сейчас понять. Мы занимаемся этим делом уже несколько утомительных дней, и я все больше склоняюсь к позиции доктора Бойла. Давайте подметем мусор и пойдем домой. Обе стороны не имеют больше свидетелей, вопросов, вещественных доказательств. Адвокат мисс Смит говорит, что не станет представлять каких-либо новых доводов. Если адвокат истцов желает представить какие-либо свои доводы, он может это сделать… в этом случае мисс Смит, лично, или через адвоката, или вместе с адвокатом имеют право опровергнуть эти доводы. Адвокат, я собирался объявить перерыв… Затем, если вы соберетесь с мыслями, можете сказать, что пожелаете. Если вы не сможете это сделать, мы оставим все до завтрашнего утра. За это время вы можете найти какие-либо основания, чтобы требовать отсрочки заседания… но я предупреждаю вас, что на длительную отсрочку я не пойду. Суду надоела тактика отсрочек и отвлекающих маневров, не говоря уже о языке и отношениях, сквозь которые так и лезет неуважение к суду. Что вы желаете сказать?

– С позволение суда хочу спросить: если мы продолжим заседание сегодня вечером, сколько будет длиться перерыв?

– … выслушав опровержение, мы готовы вынести решение. Но сперва – заявление суда. Поскольку в дело вовлечен новый правовой вопрос, то в случае апелляции, суд, руководствуясь Деклараторным амнистиционным актом от 1948 года по своей собственной инициативе направит дело непосредственно в федеральный апелляционный суд с рекомендацией сразу же передать его в Верховный суд. Мы не хотим сказать, что это непременно случится. Но у нас есть основания полагать, что такое может случиться: дело это необычное.

– Мы выслушали петицию, мы выслушали свидетелей и видели вещественные доказательства. Возможно вынести одно из четырех постановлений:

а) как Иоганн Себастьян Бах Смит, так и Юнис Эванс Бранка живы;

б) Юнис – жива, Иоганн мертв;

в) Юнис – мертва, Иоганн жив;

г) и Юнис, и Иоганн мертвы.

Суд постановляет… пожалуйста, встаньте мисс Смит… что человек, стоящий перед нами, является физиологическим составляющим из тела Юнис Эванс Бранки и мозга Иоганна Себастьяна Баха Смита, и в соответствии со справедливым принципом, изложенном в прецеденте «Владение Генри М. Парсонса против Род-Айленда», этот человек женского пола является Иоганном Себастьяном Бахом Смитом!