— Ну, да! Не прав! Дэвушка! Канэшно же дэвушка, а нэ чэловик! — он шумно втянул воздух носом, так будто ему трудно было дышать, — да ещё какая девушка! У-ух! — он передёрнул плечами, будто от пронизывающего его, до самых костей, холода.

Подхватил комп, отнёс в комнату, где они отмечали Юлькин День рождения. Врубили музон. Серёга подошёл к Юльке, присевшей на подлокотник кресла, стоявшего в углу комнаты, включил торшер, приткнувшийся к креслу, резко рванул Юльку за руку, так, что та чуть не упала.

— Эй, Серёга! Поосторожнее! Я же упаду! — Юлька вцепилась ему в руку, чтобы не упасть.

— А я тебя поймаю! — выдохнул он ей в ухо, отчего в ухе защекотало, а сердце снова тревожно забилось, точно испуганная птица вспорхнула на ветку дерева.

Он положил её руки себе на пояс, поверх рук обхватил её за спину и крепко прижал так, что она почувствовала, как бьется его сердце: волнующе - тревожно, так ей показалось.

— Эй, Серёга! Полегче! Я не твоя собственность, чтобы прибирать меня к рукам! — она смело взглянула ему в глаза, дёрнулась, порываясь освободиться. Так, для приличия, а не потому, что ей этого хотелось.

— Ты почему такая дерзкая, Юлия? Дерзкая и красивая! «Ах, какие ножки! До чего хороши! Не пугайся, крошка! Проводить разреши!» — совершенно не в такт музыке, заорал он во весь голос. Правую руку убрал с Юлькиной спины и, изображая, что держит в руках дирижёрскую палочку, прокричал, перекрывая звук музыки:

— Все вместе! All together! — повторил на английском зачем-то, — «Ах, какие ножки! До чего хороши! Не пугайся, крошка! Проводить разреши!»

Ребята, взявшись за руки, окружили парочку хороводом и скандировали: «Ах, какие ножки! До чего хороши! Не пугайся, крошка! Проводить разреши! Ну! Проводить разреши!» Потом плавно перешли на: «Как на Юлькины именины испекли мы каравай! Каравай, каравай, кого хочешь, выбирай!»

— Юлька! — верещала Лерка, как оглашенная, — выбирай! Пока есть возможность, из троих! Потом поздно будет!

Юльке стало безумно весело! Так весело, что хотелось просто сесть на пол и хохотать, хохотать, не останавливаясь, несколько часов кряду. Но! Она не могла себе этого позволить, как не может себе этого позволить любая приличная девушка.

— Почему это из троих! — закричала она, удивляясь силе и звенящему тембру своего голоса, — почему из троих? — произнесла она уже тише и топнула красивой ножкой в новеньких золотистого цвета колготках, — их же четверо!

— А ты не знаешь! — ехидно парировала Лерка, — потому, что Дэн - мой парень! Так, Дэнчик? — она обвила за шею Дениса, почти повисла на нём, первая впилась губами в его губы, потом, с сожалением, оторвалась от него, выдохнула:

— Дэн? Это так? — ей надо было услышать подтверждение её слов, — Так, Дэнчик?

Чернявый не успел ответить на Леркины слова.

— Она уже сделала свой выбор! Попрошу не вмешиваться в наши отношения! — Серёга крепко держа Юльку за руку, попытался прорваться через окружавший их хоровод. Ребята, хохоча, не выпускали их. Наконец, он прорвался, выдернул из хоровода Юльку, подошёл к столу, сел, усадил Юльку к себе на колени, плеснул ей шампанского, себе водки:

— Ну! Поздравлять будем именинницу или как?

— Бум! Бум! Как не бум! — «проявился» Влад - парень, чуть ниже остальных, мускулистый, видно, что не пропускает тренировки в тренажёрном зале. Разлил водку и шампанское, — с Днём рождения, Юлёк!

— Спасибо! — Юлька попыталась сползти с коленей Серёги, но не тут-то было - он крепко держал её.

«Ну, и ладно! — думала она, больше не пытаясь освободиться, — как я могу вырваться, если силы не равны!» Хотя, если быть совсем уж честной с самой собой, ей и у него на коленках было неплохо, так бы и сидела лет двадцать, а то и все тридцать.

— По какому праву ты решил, что я сделала свой выбор? — возмутилась она.

Он помолчал, подал ей фужер с шампанским, «хлопнул» рюмку водки и медленно по слогам произнёс ей в ухо:

— По пра-ву муж-чи-ны! Я принял это решение после того, что между нами произошло!

— Ты в своём уме? Что между нами произошло? Поцеловались один раз и что? Я поняла - ты просто пьяный. Напился и придумываешь небылицы! — она резко дёрнулась и соскользнула с колен Серёги.

— Можем не ограничиваться поцелуями! Я только - за! Дерзкая моя! Мне нравятся дерзкие девчонки!

— А я - против! — она отсела от него подальше.

Он придвинулся ближе к ней, положил правую руку ей на колено, легонько поглаживая, забрался под юбку.

— Совсем ополоумел! — она стряхнула его руку, вскочила и отошла, пересела на другое место, искоса поглядывая на него: «Сначала было обжигающе - страстно, а сейчас… Обнаглел совсем!»

Серёга встал, не совсем твёрдой походкой подошёл к ней, встал за её стулом, положил руки ей на плечи и жарко прошептал в ухо, обдавая водочными парами:

— Ладно, Юльчик! Я тебя понял - не при всех будем выяснять отношения! Потом, без свидетелей! — он чуть качнулся и, чтобы удержать равновесие больно вцепился в Юлькины плечи.

— Ай! — взвизгнула она, — больно же!

— Ну, извини! — оскалился Серёга, — я не специально. Прошу прощения! Так получилось!

— Слышь, Серёга! Ты что девчонке прохода не даёшь! Сядь, отдохни! Ты «озяб» совсем, по-моему. — Влад подошёл к Серёге, похлопал того по плечу,

— пойдём на балкон, проветримся.

Тот кивнул и послушно пошёл за ним. Влад подмигнул Юльке, мол: «Выручил тебя! Цени!» Они вышли на балкон.

— Курево есть? — Серёга проверил карманы - сигарет не было.

— Ты же знаешь, я не курю! И тебе не надо, совсем «крышу» снесёт. Садись, подыши, — он указал Сергею на низенькую скамеечку, прижавшуюся к балконному ограждению.

Серёга «упал» на скамеечку, легонько помотал головой:

— Да, долбануло мне по мозгам хорошо! А где Юлёк! Юлёк! — заорал он во весь голос, — ты где? Иди сюда, воздухом подышим! Пошепчемся!

— Ты что кричишь, Серёжа? — Юлька появилась в проёме балконной двери, — всех соседей перепугаешь, будут болтать, что у меня друзья не совсем адекватные люди.

— Т-с-с! — Сергей приложил палец к губам, — извини, не буду! Номерочек своего тела дай. Позвоню, может быть, встретимся, погуляем, в кафешку сходим. А, Юлёк?

— Не знаю, подумаю! Может и дам, если будешь себя хорошо вести!

— Буду! — согласился он.

Влад перегнулся через перила, разглядывая двор:

— тихо у вас, по-пенсионерски, не драйвово!

Она только сейчас заметила искрящуюся голубизну его глаз. Она потерянно молчала - не знала, что бывает такой цвет глаз. Все сравнения казались нелепы и банальны: голубые как небо? Не то! Как Голубое озеро, то, что она видела высоко в горах, когда была на экскурсии по Кавказу? Нет! Нет! И ещё раз нет! Всё не то! Она вцепилась пальцами в дверной косяк так, что даже побелели костяшки пальцев.

— Юля! Что-то не так? — он взглянул на неё, ей показалось - он видит её насквозь, до самых потаённых уголков её сердца. — Юль! — позвал он её вновь, призывая вернуться в реальность. Она с трудом поборола оцепенение:

— Всё в порядке! — она судорожно и до неприличия громко, как ей показалось, сглотнула слюну, пытаясь избавиться от образовавшегося в груди кома. И повторила ещё раз, стараясь, чтобы её голос звучал спокойно и безмятежно, — да всё в порядке, Влад! — она окончательно справилась с навалившимся оцепенением, расцепила впившиеся в дверной косяк пальцы, в который раз одёрнула короткую юбчонку, едва-едва прикрывающую девичий задок.

— Уберу грязную посуду и накрою стол для чая или кофе, кому что нравится, — она загремела тарелками, собирая их горкой. Покосилась на целующуюся парочку: Дэн и Лерка сидели в кресле, тесно прижавшись, друг к другу, не замечая никого вокруг. Ленка, Верка и Антон извивались посредине комнаты в такт музыке. Глянула на происходящее, на балконе: Серёга всё также сидел на низенькой скамеечке, навалившись спиной на стену и уронив голову на грудь. Влад, сунув руки в карманы джинсов, чуть исподлобья, следил за её действиями. Перехватил её взгляд, мотнул головой, как бы спрашивая: «Что, Юля?»