Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Стороннему человеку могло бы показаться, что Павел погружен в свои мысли. Но он профессионально, боковым зрением, на ходу замечает все небольшие нарушения вокруг себя. Ещё бы, он же на рынке. Здесь всегда полно преступников. Ведь это место, где люди всегда с деньгами. А где деньги – там всегда есть другие люди, пытающиеся деньги изъять у других.

Если совсем закрутить все гайки и заставить всех на рынке работать по правилам, то рынок просто умрет в легальном месте и уйдет в закрытое подполье, где его вообще невозможно будет контролировать. Поэтому пять лет назад Павла и назначили курировать рынки. Он, как все чрезвычайные комиссары, верит в Закон и предан делу. Но он обладает гибким мышлением. Он способен выделить главное, гнуть основную линию, и делать вид, что не предаёт значения мелочам. Но он всегда все видит и знает, и в нужный момент собирает все собранные мелочи и наносит удар, если, конечно, в этом есть необходимость. У Павла сложные объекты – рынки. Нужно одновременно и следить за соблюдением Закона, и одновременно делать так, чтобы рынки работали, снабжая население необходимыми товарами. Большинство чрезвычайных комиссаров, курирующих рынки, в итоге сами становятся преступниками. В этом нет ничего удивительного. Вокруг всегда полно денег, товаров, в том числе запретных, поэтому самых сладких. И ещё вокруг всегда полно продажных людей. Павел сам арестовывал уже десять сверстников, своих бывших коллег.

Павел вдруг свернул между рядов в ряд прилавков. Сопровождающие жандармы последовали за ним, словно все так и должно было быть. Павел сохранил холодное лицо, но внутри улыбнулся. Заметил – среди продавцов и посетителей рынка впереди него поднялся переполох, который паникующие пытаются скрыть. Он и так знает обо всех нарушениях, но задерживать именно сейчас никого не станет, если, конечно, кто-то вдруг не наберется смелости и не занаглеет. Все нарушители, о которых он знает – под колпаком. И когда надо раскрыть преступление, все эти нарушители начинают тесно сотрудничать с комиссаром. Лишь бы самим не попасть под следствие. Деньгами, материальными благами с чрезвычайным комиссаром, всегда подростком, договориться невозможно. Только подчинением и сотрудничеством.

Пора закругляться – решил Павел. Он уже навел достаточно шороха в этом месте. Чрезвычайный комиссар с конвоем повернул к ждущим их у входа патрульным автоходам. Жандармы Крест и Олегович уже вернулись и поджидают остальных. Павел с вопросом во взгляде посмотрел на Креста. Тот вытянулся по стойке смирно и доложил:

– Подозреваемый не соврал. У него действительно есть дочь, и она больна. Оставил им аптечку. Только дочь, видимо, ещё и головой больна. Думала, мы пришли арестовывать всю семейку, и плюнула в Олеговича.

Павел посмотрел на второго жандарма, тот смущено кивнул, подтверждая слова Креста.

У Павла в голове сразу всплыли инструкции Закона на этот счет. Неуважительное, оскорбительное отношение к представителю власти. Приговор – незамедлительная заморозка параличом. Но жандармы никогда не отличались сообразительностью и тем более инициативностью. Эти двое получили четкие инструкции: проводить, проверить, оставить аптечку…или заморозить всех на месте Эти двое поступили как было приказано, ни шагу влево ни шагу вправо. Убедились в болезни девочки – выдали аптечку. Жандармы – это программируемое оружие комиссаров. Мощные, постоянно тренирующиеся машины для убийства. Приказы им нужно давать четкие, короткие и максимально простые. Знать пункты Законы – дело комиссара. Принуждать к выполнению и Закона и наказывать за его нарушения – дело жандармов, но только по приказу комиссара.

Павел кивнул, вслух произнес:

– Молодцы.

Оба встали на вытяжку, принимая благодарность. Жандармов необходимо хвалить при выполнении ими задач. Иногда Павлу кажется в похвале комиссара весь смысл существования бойцов. У них сразу загораются глаза и появляется румянец.

2

Прибыв в Центр, Павел передал отчет дежурному. Ничего выдающегося. Пять парализованных преступников, три преступника доставлены в незамороженном состоянии. Правда в отчете Павла есть одно отличие, выделяющееся из остальных таких же комиссарских документов – помилование.

По традиции, Павел распрощался с каждым жандармом из своей команды и отправил их отдыхать. Сам он снял черную форму, надел такую же по фасону, только легкую и белую. Форма говорит всем окружающим – чрезвычайный комиссар всегда готов к работе, к поиску преступников и к вынесению приговоров на месте. Как всегда, он прошел в учебный класс. Первая лекция посвящена окружающей обстановке, касающейся работы комиссаров и жизни на планете Вруга. Вторая лекция обязательному штудированию пунктов Устава и Закона, которые и так на зубок знают все комиссары. Третья лекция – математика, предмет, который держит мозговую деятельность в тонусе.

После теоретических занятий Павел прошел в тренажерный зал. Здесь все комиссары, такие же подростки как и он, могут наконец-то расслабиться, и в перерывах между спортивными подходами пообщаться друг с другом.

– Пашка! Ты говорят отличился!

Павел оглянулся и впервые за день улыбнулся. Улыбка сразу украсила его вечно кажущееся угрюмым лицом.

– Анка пришла – Павел сильнее раздвинул губы в приветственной улыбке.

Анна улыбнулась ему в ответ. Коротко стриженая блондинка альбиноска, ровесница Павла и как все здесь – тоже чрезвычайный комиссар. Худая, но очень подвижная, с большими серыми глазами, потная от тренировок. Она тоже, как и Павел, улыбнулась сегодня в первый раз.

– Как дежурство? – спросила Анна.

Павел, продолжая улыбаться, неопределенно пожал плечами:

– Как обычно. Ничего особенного.

– Как ничего особенного? – Анна сделала удивленное лицо – Ты сегодня вынес ПОМИЛОВАНИЕ, да ещё и после вынесения приговора – девочка выделила слово «помилование» интонацией.

– Что тут такого? – Павел опять пожал плечами. Он не понимал почему, но всегда смущается рядом с этой девчонкой. Хотя только её одну, пожалуй, мог бы назвать своим другом. И ещё, рядом с ней у него появлялось ещё какое-то чувство. Какое-то томление в организме.

Анна хлопнула его по плечу:

– Ничего себе что тут такого! – Анна сделала ещё больше свои и без того большие глаза – Это же ПОМИЛОВАНИЕ – опять выделила интонацией слово.

Павлу стало словно стыдно, он развел руками, чувствуя, как краснеет и начал оправдываться:

– Анна, ты так говоришь, словно такого действа нет в Законе. Появились сомнения, провел проверку, сомнения подтвердились, задержанный в результате проверки был помилован. Что тут такого?

– Ты же на рынке был! Там нет невиновных! Ты лучше всех это знаешь, ведь ты ответственный за рынки!

Павел сузил глаза:

– На рынок ходят все граждане, даже мы, комиссары.

– Но мы-то другое дело… – начала Анна, но Павел её перебил:

– Мы комиссары выносим решения. Если человек невиновен, его нет смысла арестовывать и тем более парализовать. Ведь тогда нет смысла в Законе.

Анна пугливо оглянулась, проверяя, не слышит ли их кто-нибудь.

– Ты слышал, чтобы кто-то из твоих знакомых, начинал проверку арестованного? Ты его поймал на преступлении вообще-то.

Павел нахмурился. Пора переводить разговор на другую тему:

– Ты не из спецотдела. Ты такой же комиссар. Твой объект – гетто нищих, вообще-то.

– И что? – теперь Анна развела руками – Комиссар работает везде и всегда, даже во сне.

– А ты попробуй разобраться хоть раз хоть с одним несерьезным нарушителем, почему он что-то нарушил?

– Зачем? – Анна удивилась. От этой несвойственной комиссарам эмоции её лицо стало совсем детским.

– А затем, чтобы граждане нас не боялись, а сотрудничали.

– С нами и так сотрудничают – девочка махнула тонкой рукой.

– Я имею в виду не завербованных, а всех граждан в целом – Павел описал ладонью круг.

– Да ну тебя – Анна снова заулыбалась – Добрый ты, Пашка.

2
{"b":"860102","o":1}