Разносторонность и многогранность ЛСД нашли выражение в различных культурных кругах, с которыми я соприкасался благодаря этому веществу. В плане науки, это были коллеги химики, фармакологи, врачи и микологи, с которыми я встречался в университетах, на конгрессах, лекциях, или с которыми я сблизился благодаря публикациям. В литературно-философском плане это были контакты с писателями. В предыдущих главах я рассказал о наиболее важных для меня подобных знакомствах. Благодаря ЛСД у меня также было множество личных встреч с хиппи и просто людьми, так или иначе связанными с наркотиками, которые я вкратце опишу здесь.

Большинство из подобных посетителей были молодые люди из США, зачастую следующие проездом на Восток в поисках восточной мудрости и гуру; или же надеющиеся, что там можно легче достать наркотики. Иногда их целью была Прага, поскольку тогда там можно было легко раздобыть ЛСД хорошего качества. (Когда в 1963 кончился срок патента Сандоз на ЛСД, этот препарат начала производить чешская фармакологическая фирма Спофа.) По прибытии в Европу они хотели воспользоваться возможностью увидеть отца ЛСД, «человека, который совершил знаменитое ЛСД путешествие на велосипеде». Но иногда у этих визитов были и более серьёзные причины. Это было желание обсудить их личный ЛСД экспириенс и его значение, так сказать, с его первоисточником. И только изредка целью этих визитов было получение ЛСД, тогда посетители намекали, что они хотят поэкспериментировать с гарантированно чистым веществом, с настоящим ЛСД.

Были также и самые разные посетители с самыми разными желаниями из Швейцарии и других европейских стран. В последнее время такие встречи стали редкими, наверное, потому, что ЛСД потерял своё значение как наркотик. Когда это было возможно, я принимал таких посетителей или соглашался где-нибудь встретиться. Я считал это своей обязанностью, связанной с моей ролью в истории ЛСД, и старался помочь советом.

Иногда даже не было настоящего разговора, как, например, со стеснительным молодым человеком, который приехал на мотоцикле. Я так и не выяснил цели его визита. Он уставился на меня, как бы спрашивая себя: может ли человек, создавший такую чудную вещь, как ЛСД, выглядеть настолько обыкновенно? Относительно него, как, впрочем, и относительно других подобных визитёров, у меня было ощущение, что он надеется, что загадка ЛСД каким-то образом разрешится лишь благодаря моему присутствию.

Другие встречи были совершенно иными, как, например, с молодым человеком из Торонто. Он пригласил меня на обед в первоклассном ресторане, произведя на меня впечатление своей внешностью – высокий, стройный, с блестящим интеллектом, бизнесмен и владелец крупной производственной фирмы в Канаде. Он поблагодарил меня за изобретение ЛСД, который придал его жизни новое направление. Он был на 100 процентов бизнесменом с чисто материалистическим мировоззрением. ЛСД открыл ему глаза на духовную сторону жизни. Теперь он обладал вкусом к искусству, литературе, философии и был глубоко обеспокоен вопросами религии и мистики. Он хотел открыть ЛСД экспириенс в подходящей обстановке своей молодой жене, и надеялся на такие же благополучные перемены в ней.

Не столь глубокими, но все же принёсшими внутреннюю свободу, были результаты экспериментов с ЛСД, о которых с юмором и выдумкой поведал мне молодой человек по имени Дэйн. Он приехал из Калифорнии, где он был слугой Генри Миллера. Он переехал во Францию с целью приобрести там пришедшую в упадок ферму, которую он, искусный плотник, хотел потом самостоятельно восстановить. Я попросил его раздобыть для моей коллекции автограф его бывшего работодателя, и, спустя некоторое время, я действительно получил настоящий образец почерка Генри Миллера.

Одна девушка отыскала меня, чтобы сообщить об ЛСД экспириенсе, который очень многое значил для её внутреннего развития. Будучи легкомысленным подростком, в погоне за любым развлечением, слегка забытая своими родителями, она стала принимать ЛСД из любопытства и любви к приключениям. На протяжении трёх лет она часто путешествовала при помощи ЛСД. Это привело к удивительному углублению её внутренней жизни. Она начала искать глубинный смысл своего существования, который со временем открылся ей. Затем, поняв, что ЛСД больше не в состоянии помочь ей, безо всяких сложностей и усилий воли она прекратила принимать препарат. После этого она была в состоянии развиваться дальше самостоятельно, без искусственных средств. Теперь она была счастливым и внутренне спокойным человеком – так она подытожила свой рассказ. Эта девушка решила рассказать мне свою историю, поскольку предполагала, что я подвергаюсь нападкам узкомыслящих личностей, которые видят в ЛСД только вред, принесённый молодёжи. Непосредственным поводом для её исповеди был разговор, который она случайно услышала во время путешествия в поезде. Некий мужчина жаловался на меня, находя ужасным то, что я говорил о проблемах ЛСД в одном интервью, опубликованном в газете. По его мнению, я должен был объявить ЛСД изначально делом рук дьявола и должен был публично признать свою вину.

Люди, находящиеся в бреду под ЛСД, чьё состояние могло дать повод для таких обвинений, никогда мне лично на глаза не попадались. Такие случаи, приписываемые безответственному употреблению ЛСД в неподходящей обстановке, передозировкам, либо предрасположенности к психозам, всегда оканчивались больницей или полицейским участком. Их всегда сопровождала широкая огласка.

Визит одной американской девушки остался в моей памяти примером печальных эффектов ЛСД. Было обеденное время, которое я обычно провожу в своём офисе в заточении – никаких посетителей, приёмная секретаря закрыта. Раздался стук в дверь, короткий, но настойчиво повторявшийся, пока я не открыл. Я едва ли поверил своим глазам: передо мной стояла очень красивая девушка, светловолосая, с большими голубыми глазами, одетая в длинное платье хиппи, с повязкой на голове, в сандалиях. «Меня зовут Жанна, я приехала из Нью-Йорка – вы доктор Хофманн?» Прежде чем узнать у неё, зачем она ко мне приехала, я спросил, как она проникла через два поста, на главной проходной фабрики и у дверей в здание лаборатории, поскольку посетителей допускали только после расспроса по телефону, а это дитя цветов было особенно легко заметно. «Я – ангел, я могу пройти везде», ответила она. Затем она рассказала, что явилась с великой миссией. Она должна была спасти свою страну, США; прежде всего она должна была направить президента (в то время Л. Б. Джонсона) на правильный путь. Это могло случиться только, если бы он принял ЛСД. Тогда у него возникли бы правильные идеи, которые позволили бы ему вывести страну из войны и внутренних сложностей.